Александр Бачило - 33 квадратных метра. Рэкет

А. Бачило

"33 квадратных случая"

Рэкет

1.

   Летом семья Звездуновых на даче живет. Потому что овощи свои и воздух тоже свой, не московский. В Москве известно какой воздух, им все дышут, кому не лень, от этого он свежесть теряет.

   Папа Звездунов каждый день совершает подвиг - на работу в электричке ездит. Полтора часа в один конец, в толкучке, с ведрами, корзинами, дачниками и руганью. На работе, конечно, тоже не курорт. Одних перекуров штук пятнадцать в день. А тут наши еще в футбол проигрывают! В общем, устает ужасно. Еле-еле хватает сил вечером в холодке с соседом Михаилом Евграфовичем выпивать. Впрочем, иногда и до грядок у папы руки доходят. Когда ноги сами дойти не могут. Но это редко бывает. После рыбалки, разве что, на выходные, да на день рождения пионерской организации. Ну тогда уж сам Бог велел...

   Впрочем, мама и бабушка с грядками прекрасно и сами справляются: вскапывают, окучивают, пропалывают - аж пыль столбом! Только вот не растет ничего. Приходится на рынке покупать. Бабушка говорит, что все дело в земле. Истомилась землица, исхудала, надо бы ее конским навозом удобрить. Но папа отвечает, что, имея в семье такого гиппопотама, как их сынулька, странно даже и говорить о чем-либо конском.

   Сынульке на даче весело, только скучно. В футбол мама почему-то не разрешает играть, ей свой чахлый горох дороже хорошей спортивной формы родного сына. Зато тут можно играть в войну и прятаться от врагов в высокой траве. Вот ведь, казалось бы, самое полезное растение на даче - высокая трава! Правда ведь? А мама из-за нее с папой ругается, требует скосить. Не поймешь их, этих взрослых!

2.

   Как-то раз папа Звездунов приехал с работы позже обычного на два дня и шел с электрички через лес в приподнятом еще в Москве настроении. Неожиданно из кустов на тропинку вышел человек в грязном долгополом плаще, черных кругленьких очках, с тростью в руке. Он загородил папе путь, помотал головой, пощупал воздух и хрипло проблеял:

   - Молодой человек! Помогите, чем можете, пожилому инвалиду перейти улицу!

   Папа огляделся по сторонам. Место было глухое, уединенное, в таких местах с психами лучше не встречаться. Но Сергей Геннадьевич Звездунов был (и остается!) человеком неробкого десятка. Да к тому же в приподнятом настроении.

   - Перегрелся, папаша! - сказал он со смехом. - Где ты видишь улицу?

   - Как, а разве это не Тверская? - человек в очках слепо потыкал тростью в разные стороны. - Ну, значит, я заблудился. Проводите меня домой!

   Но папа Звездунов был далеко не так прост. Уж больно подозрительно выглядел этот тип с тросточкой.

   - А вон, милиционер проводит! - сказал папа, указывая за спину слепого.

   Тот так и подпрыгнул, сорвал с носа очки и стремительно обернулся.

   - Где милиционер?!

   - Ха-ха-ха! - веселился папа. - Прозрел, Паниковский! Быстрей, чем у Федорова в клинике!

   "Слепой" перевел дух и укоризненно посмотрел на папу.

   - Ффу! Ты, земляк, больше так не шути!

   - Нашел земляка! - высокомерно ответил Сергей Геннадьевич. - Таких, как ты, земляков на Чукотке - пол-Магадана!

   - А что, скажешь, не земляк? - обиделся "слепой" - Ты же с этой электрички?

   - Ну.

   - Так и я с этой! Значит, земляки!

   Папа снова рассмеялся. Сегодня все вызывало у него радостную улыбку. И тому были причины.

   - Ну извини, земляк, - сказал он типу, снова напялившему очки, - не узнал! Богатым будешь!

   "Слепой" тоже улыбнулся.

   - А как же! Прямо сейчас и буду. У тебя деньги с собой?...

   Лицо папы вытянулось. Неприятный холодок пробежал от пяток к сердцу, заглянул во внутренний карман пиджака и вернулся обратно - в пятки.

   - К-какие еще деньги?

   - А кто на весь вагон хвастался, что ему зарплату повысили? - "Слепой" перехватил трость поудобнее, - Делиться надо, дядя!

   Трудно представить, как развивалось бы дальше это интересное знакомство, если бы за спиной типа в черных очках не раздалось вдруг деликатное покашливание:

   - Кхм! Кхм!

   "Слепой" обернулся. Перед ним на тропинке стоял милиционер. Участковый инспектор лейтенант Мегро проницательно сверлил глазом одновременно и типа в очках, и папу Звездунова. В этом ему помогало врожденное перемежающееся косоглазие.

   "Бывает же такое! - подумал папа. - И правда, милиционер!"

   - Чем это вы тут делитесь? Без меня... - ревниво спросил Мегро.

   Раньше он часто дежурил на рынке и привык, чтобы с ним делились самым сокровенным.

   - Радостью, товарищ старший лейтенант! - залебезил прозревший "слепой". - Радостью! Другу зарплату прибавили, вот я и говорю ему, дураку: иди с семьей радостью поделись! Успеешь еще в кабак-то завернуть, ведь правильно?...

   Он обнял папу за плечи и прижал к себе так сильно, что папа от неожиданности выдохнул весь воздух и не мог произнести ни слова, только беззвучно открывал рот.

   - Ну ладно, мне пора. - сказал "слепой". - Супруге привет!

   С этими словами он нырнул в кусты и, не разбирая дороги, углубился в самую чащу леса.

   - Так это ваш знакомый? - спросил папу лейтенант Мегро, глядя на вздрагивающие верхушки кустов.

   - Земляк, - сипло выдавил обалдевший папа. - По электричке....

3.

   На даче Звездуновых, тем временем, кипела работа. Мама и сынулька перебирали крыжовник. Мама - в мисочку, Андрюша - в рот. А бабушка рассказывала им одну историю из своей бедной событиями, но богатой воспоминаниями жизни:

   - ... Так вот соседка-то ихняя к тому мужику ушла, у которого дети остались, после того, как его жена сбежала с офицером на Дальний Восток...

   - Я уже ничего не понимаю, - пожаловалась мама, - кто с кем куда сбежал?

   - И плохо, что не понимаешь! - сердито сказала бабушка. - Поймёшь, когда уже поздно будет!

   - Когда это поздно будет?

   - А когда Серёжка твой сбежит!

   - С офицером? - спросил Андрюша.

   Но папе в этот день не суждено было бежать с офицером. Заскрипела калитка, и он показался на дорожке, ведущей к дому.

   - Вот и вернулся папка ваш! - радостно закричал он издали.

   - С Дальнего Востока? - спросил Андрюша.

   - Почему с Дальнего Востока? - папа подошел к столу под березками, за которым сидели домочадцы.

   - Потому что пропадал три дня неизвестно где! - сердито сказала мама.

   Но папу в этот день ничто уже не могло смутить. Загадочно улыбаясь, он снял с плеча тяжелую сумку и грохнул ее на стол так, что миски с крыжовником подпрыгнули.

   - И поддатый опять приехал! - безошибочно определила бабушка.

   - Не поддатый, Клара Захаровна, а жизнерадостный! - папа раскрыл сумку и вынул из нее надкушенный батон докторской колбасы. - Может у человека быть радость? Могут человеку, например, зарплату прибавить?

   - Человеку - могут, - вздохнула бабушка. - А мы уж и не доживем, наверное...

   - Дожили, Клара Захаровна, к сожалению!

   - Ой, Сережа! - обрадовалась мама. - Неужели прибавили?! А на сколько?

   - Навсегда! Ха-ха! - папа продолжал вынимать из сумки подарки: плоскогубцы, нож для чистки маракуйи, фарфоровый подсвечник в виде голой женщины и другие необходимые на даче вещи.

   - Не боись, мать!- приговаривал он. - Хватит тебе и на шпильки, и на... ружье! Мне.

   И на патроны... Кларе Захаровне. Ха-ха! Шучу пока.

   Андрюша, поглядев на вырастающее на столе благосостояние, решил взять быка за рога:

   - Пап, дай денег!

   - А это еще с какого пуркуа? - папа был сторонником спартанского воспитания, а чтоб спартанцы детям деньги давали - таких фактов в истории не сохранилось. - Вот начнёшь сам зарабатывать, тогда бери, сколько унесешь!

   - Ладно-ладно! - захныкал сынуля. - Выйдешь на пенсию, попросишь у меня денег...

   Папа отложил сумку в сторону. Воспитывать сына он был готов с утра до вечера.

   - А я твоей бабушке на пенсии, по-твоему, не помогаю?

   - По-моему так не очень-то, - быстро вставила бабушка.

   Папа повернулся к ней.

   - А что ж вы, Клара Захаровна, до сих пор с голоду не померли, если вас не поят, не кормят?!

   На это у бабушки всегда был готов ответ:

   - Не дождетеся!

4.

   У каждого сынули, живущего с родителями на даче, обязательно есть свое укромное, скрытое от посторонних глаз место, где-нибудь в дальнем углу сада, в кустах у забора. Здесь можно уклоняться от сельхозработ, хранить разные нужные вещи, например, папины сигареты и журнал с тетеньками. Нет более удобного места для выстругивания оружия и боеприпасов, для второго завтрака шоколадом после первого, бабушкиного - бессмысленной гречневой кашей. Наконец, должно же быть у человека место, где он может просто подумать о нелегкой своей жизни!