Антон Толстых - Земляне против политики

— Как ваше учение может выявить её причины?

— Это очень просто. Скажите, вы считаете, что детей нужно пороть?

— Как же иначе? Мы пороли детей, и вон сколько джентльменов выросло.

— Вас часто пороли?

— Столько же, сколько остальных.

— А вас, лорд Солсбери?

— Точно так же. Но какое это имеет отношение к агрессии?

— Слушайте мои выводы. Не напрасно зависимость от порки, она же флагелломания, известна как «чисто английский порок». Не случайно причиной чисто английского порока считают телесные наказания в детстве. Вас часто пороли, и это действие задело некую струнку в вашем либидо. Но, как доказывают мои исследования, либидо требует жертв. Вам требовалось чем-либо сублимировать эту неудовлетворённость. Так вы начали подчинять весь мир, надеясь осуществлять сублимацию посредством колонизации. Ну как? Нравится ли вам моё научное объяснение бессмысленной агрессии?

Браун сказал Елене:

— Ни хрена себе! Я и не знал, что Обаму в детстве много пороли. Надо запомнить на будущее.

Елена улыбнулась гагаринской улыбкой.

— Погодите, при чём здесь Обама? — заметил русский учёный. — Фрейд же сказал про англичан. Скорее Кэмерон...

Браун показал большой палец.

— Вы хотите сказать этим, что... — начал понимать Чемберлен, но Сергеевский его перебил:

— Фрейд прав. Зато персонаж Адриано Челентано в одном фильме сублимировал путём колки дров. Поэтому я хочу вручить этот скромный подарок.

Родион Моисеевич взял у Фокса пакет и достал из него топор. Не успел Браун опомниться, как топор оказался в его руках.

— Зачем вы дарите мне топор? — удивился Роберт.

— Ваша страна неправильно сублимирует.

Чемберлен снова неуверенно вышел вперёд. Его кое-что заинтересовало:

— В первую очередь вам следует объяснить, что означают слова «либидо» и «сублимировать».

Фрейд сделал это за наших современников, нашептав политикам на ухо. Правда, второй термин он ввёл где-то на пять лет позже 1895 года. Хотя, может быть, придумал его раньше.

— Мистер Гленн и мистер Шепард, — доложил дворецкий.

Агенты припомнили, что эти фамилии принадлежали не только первым американским астронавтам, но и тем типам, которые украли вывески с музея. Видимо, и остальное украли они. В зал вошли блондин и шатен, в одинаковых визитках и с английскими усами.

Шатен продекламировал:

— В будущем американец стал ругаться: Donnerwetter! За демократией гоняясь, деньги выбросил на ветер.

Не успел второй их них открыть рот, как шатен продолжил:

— Решил какой-то обормот воевать с геянами весь год. Скажет вам любой дурак, что его зовут Барак.

Не очень-то они похожи на космонавтов. Скорее они похожи на Бандурина и Вашукова. Только откуда они знают, кто такой Барак?

— Нам мистер Хамфри рассказал, — объяснил шатен словно в ответ на этот вопрос.

Чемберлен подошёл к нему и слегка вытянул руку.

— Эти люди будущего, мистер Шепард, уверяют нас, что их Соединённые Штаты намерены победить нас. Если так, извольте пистолеты.

Шепард и Гленн, похоже, были немного удивлены. Как бы то ни было, они достали из-под визитки два револьвера. Да, вроде бы в то время револьвер и пистолет могли обозначать одним словом.

Чемберлен протянул один револьвер Брауну.

— Что это значит?

— Насколько я понимаю, вы представитель вашего президента.

— И что же?

— Мистер Шепард, едва став покорителем космоса, поведал нам о русской рулетке. Этот господин бывал в России. Известно ли вам, что такое русская рулетка?

— Да.

— Психиатр только что подтвердил, что наше и ваше правительства неправильно сублимируют. Верно ли? Кто сублимирует правильно, а кто неправильно, спросите вы? Неизвестно. Потому нас рассудит случай.

После этих слов он приложил револьвер к виску.

— Погодите! — кинулась к нему Елена.

Чемберлен убрал револьвер. А Браун, кстати, и не собирался его прикладывать.

— Что требуется делать в таком случае, мадемуазель? Если смотреть с другой стороны, наше и ваше правительства достойны дуэли. Но это явление мы начинаем запрещать.

— В том то и дело, — ответил Роберт, поняв суть. — Фрейд только что убедительно доказал, что родители Обамы тоже навешали ему нешуточных люлей. При этом Обама не требует сатисфакции у первого встречного.

— Не надо нас отвлекать! — заметила Елена Шишкина. — Фрейд прав. Его объяснение вполне соответствует современной политике. Надо только поглубже покопаться.

— Ещё не всё! — прервал её Браун. — Мы ещё не рассказали вам про участников Уимблдонского чемпионата в 1895 году. Этого мы не можем вам сказать, поскольку мы не подумали про такую возможность. Попросту не готовы. Правда, мы хотели заглянуть в ваш компьютер на Даунинг-стрит...

— Одну минуточку! — крикнул Солсбери. — Вы имеете в виду эдисоновскую машину? Так вы имеете в виду, что вы залезли в её память и таким путём узнали о наших малоизвестных подробностях? Вы знаете всё вами рассказанное лишь благодаря вычислительной машине? В таком случае вы мошенники.

Викторианцы загудели. Конечно, старший агент не блефовала, но как теперь доказать, что дело вовсе не в компьютере. Браун всё испортил. Теперь агентов ждёт тюрьма.

— Стойте! — сказала Елена. — Дайте слово подсудимым.

— Даём вам слово.

— Да, мы видели вашу машину. Тем не менее, мы знаем названные сведения из своего опыта и из своей истории, которая у вас повторялась, а вовсе не из вашего компьютера. Секретарь сказал, что он ввёл в компьютер только сведения из Popular Science и из The Sportsman. И ещё сведения о нынешнем Уимблдонском чемпионате.

— Не совсем. Принц Уэльский ввёл туда портрет прекрасной дамы с глазами-лангтри.

Это кое-что из викторианской Англии. Только агентам были важны немного другие сведения.

— Пусть кто-нибудь докажет, что сведений, которые мы назвали... в общем, их там нет.

— Тогда пусть дворецкий приведёт секретаря.

Тут и пришёл секретарь. Он нёс с собой документ в виде сложенного листа. Скрепки у них ещё не придумали.

— Я боялся, что геянам понадобится список д-документов в памяти машины.

— Подайте, — главный альтернативец прочитал список файлов, и убедился, что сведений об Эдисоне, Виктории, фон Зигфелде и остальных в компьютере нет.

— Вы вам верим. Только скажите вашему мистеру Брауну, чтобы он больше не портил чужие планы.

— Теперь мы перейдём ко второй части нашей миссии в девятнадцатом веке.

— Вы ещё не закончили разрушение наших планов? — спросил лорд Солсбери.

— Разумеется, вы не знаете, что такое айпад, — продолжил Браун слова главы космической четвёрки. — Творение Стива Джобса. Подробности вы узнаете позже. Теперь же у нас есть трёхмерный iPad, он же трайпад. Наденьте очки, пожалуйста.

— Какие очки? — спросила Виктория. Тем временем Сергеевский достал из рюкзака пакет с 3D очками.

— Каждому по очкам.

— Почему они прямоугольные? — спросил Эдуард.

— А какие должны быть?

— Круглые. Почему они прямоугольные?

— Потому что у нас двадцать первый век. А у вас в девятнадцатом веке круглые очки? Интересное дело. В фильме «Матрица» у хороших парней круглые очки, а у плохих парней прямоугольные очки.

— Каждому по очкам. Тот, кто не наденет очки, ничего не поймёт, — добавил Браун.

Невнятная угроза подействовала, и викторианцы вынуждены были надеть 3D очки. Наши современники едва не рассмеялись, когда увидели, как люди в визитках, длинных платьях, с моноклем и прочим подобным надели на себя анахронизмы. Браун включил трайпад. Вскоре над ним возник рабочий стол с фоном «Безмятежность». Браун перешёл к видеопроигрывателю. Над трайпадом (во всяком случае, в представлении тех, кто был в очках) возник крысобел Скрат с жёлудем. Скрат выронил жёлудь, и тот укатился за пределы 3D изображения. Скрат начал носиться над трайпадом и издавать свои нечленораздельные звуки.

— Он произносит звуки? — удивился принц Эдуард.

— Я вижу здесь последствия изобретения кинетоскопа и фонографа, — понял Эдисон.

— Это не то! — крикнул Браун. Он включил следующий образ, и на этот раз возник мультяшный Обама. Обама держал глобус.

— Дорогие бывшие марсиане! Дорогие враги народа! Покупайте наш гениальный продукт — глобус США! На нём нет 200 государств, как на обычном глобусе! Он гораздо экономичнее, так как на нём 50 государств, 50 штатов, из которых состоит наша американская страна! Если США развалится на куски, глобус не изменится! Покупайте за 30 долларов!

Обама чпокнул и исчез.

— Я не ожидала от Сергеевского-старшего такой свиньи, — удивилась Елена. — Причём здесь Обама?

— Это просто шутка юмора, — предположил Родион Моисеевич.

— Идём дальше, — продолжил Браун.

Над трайпадом возник мистер Пропер, в разных странах известный как Don Limpio, Maestro Limpio, Meister Proper, Мr. Clean и под некоторыми другими именами. Впрочем, для Сергеевского-старшего он просто мистер Пропер.