Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю
Я выкупалась, привела себя в порядок и почувствовала себя человеком. Всюду чувствовалась хорошая нервозность, характерная для важного события. Китаец сидел, и, не в силах успокоить волнение, кидал свои ножи в дверь. Это понятно – бал! Все поглядывали при этом на меня, точно я была именинницей.
- Это твой первый бал! – торжественно сказала мама. Даже граф глядел на меня, и в глазах у него, кажется, были слезы.
Неужели я так плохо выгляжу? – подумала я.
- Как быстро она повзрослела, – сказал граф. – Я же помню ее совсем маленькой хулиганкой... Нагло спрашивающей меня, кто я такой и что мне от нее надо...
В глазах у мамы были настоящие радостные слезы, точно я собиралась сегодня взрослеть.
- Вот ты и выросла, мой кукленок, – ласково и немного печально шепнула она мне, обняв меня.
Я посмотрела на нее в первый раз полными от слез глазами.
- Мама, – тихо сказала я.
Она прижала меня к себе.
Мы замерли, простояв так не знаю сколько. Знаю только, что на душе у меня было хорошо.
- Пора одевать платья! – ворвалась в комнату легкая, как перышко, Мари, весело кружась и сама подпевая себе у зеркала. На ней было очаровательное, легкое, прекрасное детское платье, делающее ее совсем юной девочкой. Точно весна ворвалась в дом. Она сделала его сама.
- Золушка, – шепнула я ей, только сейчас заметив, как она похожа на маму.
- Ну как? – спросила она нас. Они с мамой были вылитая копия друг друга – рост, фигура, лицо – все.
- Отлично! – выдохнули мы обе. Это было лучшее, что она до сих пор делала. Но я сейчас видела в уме на ней свое платье, и эта фантастическая картина, признаться портила удовольствие от ее творческого успеха. Рядом с моим платьем оно было крошкой и совсем не смотрелось, и я боялась ее обидеть и погасить ее пробудившуюся веру в себя, когда покажу свое, ведь она так талантлива! Ах, я всегда такая серьезная и солидная, строгое искусство, хотя иногда рядом с громадной симфонией так прекрасно звучит легкая напевная детская песенка.
- А ты в чем поедешь?
- Я сделала тебе платье, – разочаровано сказала я. – Но ты справилась сама.
Она довольно улыбнулась, напевая, и показала мне язык. Я заметила, что она слегка подкрасила глаза, чтоб они казались еще больше – большими и детскими.
Заметив, как я расстроена и огорчена, сестра, как всегда, сострадательно смирилась и поспешила мне на помощь. Ведь я чуть не плакала.
- Я хотела сделать подарок! – чуть не выкрикнула я.
- Если хочешь, я примерю твое платье, – ласково сказала сестра.
- Да нет, – тоскливо сказала я, вытирая слезы, – я, наверно, одену его сама...
Не зря мы были подругами столько лет – Мари кинулась мне на помощь.
- Я сейчас же примерю твой подарок, – строго сказала сестра. – И прекрати плакать!
Мама поддержала ее.
- Обязательно примерь!
- Если твое будет прекраснее, я надену его! – торжественно пообещала сестра. – Только ты не обижайся, если я выиграю, ведь это честное состязание талантов! Мы честно выберем.
Только этого я и ждала!
Все женское население поместья с интересом собралось вокруг свертка. Горничные, поварихи, служанки, – все, уже не отделявшие себя от нашей семьи и считавшие нас родными, теперь болели за нас. За Мари.
- Мама, ты будешь судьей! – закрутилась довольно Мари.
- Я могу одеть то, что проиграет – у нас с тобой одинаковые фигуры, – пообещала мама. – Лу всегда делает что-то фантастическое. Она с интересом взглянула на тяжелый сверток, будто это принесли ей.
Меня немного расстроило такое явное проигрышное настроение, точно я не могла победить, и я нахмурено протянула руку к тяжелому свертку, который принес Джо.
- Я, наверно проиграю, – хмуро сказала я, – и тебе придется это одеть.
Мари хихикнула.
Мама с радостью потерла руки.
- Я с удовольствием надену твое платье, – предвкушающе сказала она. – Что ты такое придумала?
Я никак не могла развязать сверток, потому что рука моя дрогнула.
- Давай я открою, – сказала мама.
Все с любопытством уставились на сверток.
Бумага упала на пол, шурша. Я обернулась, ибо кто-то меня толкнул – это вошел барон дэ Логан и вытягивал голову, пытаясь разглядеть, что там такое. Я хотела выругать его, но в комнате, когда упали последние обертки и мама расправила платье, вдруг установилась потрясающая странная тишина.
Я недоуменно обернулась, давно забыв, после того, как делала свое, как оно выглядит, и увидела, что все заворожено уставились на платье, раскрыв рты.
А Мари буквально вцепилась в него, широко раскрыв рот, и руки у нее слегка дрожали, будто кто-то собирался отобрать его у нее. Она дрожала от возбуждения и восторга.
- О Боже, – сказал тихо Логан, а мама пыталась отобрать платье у Мари. Но Мари буквально вырвала его у нее из рук, и бросилась со всех ног одевать его. Когда мама повернула лицо ко мне, на глазах у нее были слезы.
- Бессовестная, – тихо сказала она. – Так ты над нами смеялась. Как ты могла быть такой жестокой, что позволила мне подумать хотя бы на несколько мгновений, что оно мое, что я смогу надеть его и поехать на бал. Я всю жизнь буду терзаться и вспоминать, как я могла надеть это платье, и жалеть, что никогда не одену такой красотищи и не буду в нем на балу...
Я рассмеялась и обняла ее.
Логан, стоявший сзади, почему-то был хмур и зол, как туча.
- Я и тебе сделаю потом что-нибудь подобное, – пообещала я.
И тут в комнате раздался общий вздох восхищения и восторга. Даже Логан, подходивший ко мне, взглянув, споткнулся и ахнул.
Это не была Мари, вошедшая в комнату высоко подняв голову. Казалось, незнакомая богиня влетела как вихрь, и спустилась на землю. Куда делись знакомые черты лица? Платье оттенило некоторые линии, превратив ее в сказочную, неземную красавицу сказочной легкости и прозрачности, точно изумрудное облако. У девочек, смотревших на нее, на глазах выступили слезы.
- Королева, – заворожено шепнула ей мама.
Знакомая и родная Мари куда-то исчезла, и сейчас стало видно, что она невероятно красива. Так красива, что дух перехватывало даже у женщин. А Логан смотрел на нее так, что скулы побелели, не в силах оторвать глаз.
- Это платье должна была одеть ты, – безжалостно бессознательно сжимая, как тисками, мою руку, дрожа от ярости, сказал он мне на ухо.
Я укоризненно посмотрела на него.
Он увидел это и аж от отчаянья наклонил голову, сжав веки до невозможности, точно не мог этого вынести или ему больно было это видеть.
Мама поспешила к нам.
Вид у нее, когда она услышала слова Логана, был почему-то теперь виноватый, точно она тревожилась, что я все делала для ее дочери, а сама осталась с носом.
- Может... я... быстро переделаю тебе ее платье... – запинаясь, сказала она, по-собачьи глядя на меня. – Мы еще успеем...
Она не знала, что сказать мне, заискивающе глядя, понимая, что ее дочь не просто одета как королева, а словно сама богиня...
- Лу, ты на нас не обидишься? – спросила она, не зная, куда девать глаза. Ибо понимала, что нет таких сил, чтобы заставить дочь снять приготовленное специально для нее платье и обменять на свое обратно. Логан неприлично уставился ей в глаза, пытаясь смутить ее.
Я же была абсолютно счастлива, что мой подарок не отвергли.
- Понравился подарок? – спросила я.
Мари кинулась мне на шею.
Мама облегченно вздохнула, поняв, что я счастлива, что мой сюрприз удался, а не обижена.
Я радостно засмеялась. Мари была абсолютно счастлива. Правильно, надо было сначала дать ей ее платье, и почувствовать себя виноватой, что она оделась как богиня, чтоб они не чувствовали себя ущемленными, когда я переоденусь – подумала я.
- Боже, какая красотища, – наконец, заговорили женщины, придя в себя.
Мари, заметив состояние матери, и поняв его, тоже смутилась.
- Если б я только могла предвидеть, что ты задумала, – вздохнула она. – Теперь я чувствую себя безжалостной богатейкой перед бедной родственницей, еще к тому же и надругавшейся над бедной трудящейся золушкой... Просто ужасно, – виновато сказала она. – Может, возьмешь мое платье? Хоть ты и будешь выглядеть в нем бедной родственницей, а я в своем рядом – неблагодарной знатной скотиной, но все же это одно из лучших и дорогих в Лондоне. Все-таки я твоя лучшая дизайнер, а ты лучшая в Лондоне...
Я покачала головой.
- Оно как раз на маму... – сказала я.
Мама покраснела от удовольствия.
- Ах, как нехорошо, – по-матерински жалостно глядя на меня, покачала она головой, желая, чтоб у меня было тоже прекрасное платье.
- Брысь переодеваться, – шлепнула ее по заду я.
Она все-таки виновато оглядывалась на меня, пока выходила из комнаты, но через пару минут уже вернулась, довольная и красивая, поправляя платье.
- Ну как? – спросила она у нас, зардевшись.
- Отлично, – мы обе выговорили это одновременно и засмеялись.
Мама действительно сказочно помолодела, и для нее платье выглядело сказочно. Мари, как дизайнер, поправляла его на ней, внося последние штрихи, которые она видела в воображении.
