Красный Дьявол на дороге - Александр Пасацкий
- Да… - протянул ее отец. – Серьезное дело. Ясеня я знаю, это очень непростой человек. Пожалуй, откупить у него твоего друга будет намного сложнее, чем заставить его простить только тебя.
- Пап, ну пожалуйста! Они же Сашу убьют! А я к нему так привязалась, он мне реально, как друг! Да и остальные тоже.
- Хм! Может, их в расход, а тебя обратно на Кипр на пару месяцев, пока все не уладится?
- Со скалы сброшусь, - пообещала Регина. – Будешь знать!
- А как же твоя…
- Вместе с ней сброшусь.
- Тогда дело действительно серьезное. Что ж, дочка и сынки, пожалуй, ради такого мне надо съездить в одно место, - Александр Николаевич посмотрел на часы на стене кабинета, и поднялся. – Я ненадолго, буквально на пару часов. Вы пока останьтесь здесь, вас тут никто не тронет.
- Точно не тронут? – уточнил Борис.
- Это нейтральная территория, никто не имеет права устраивать здесь никаких разборок. Наказание за нарушение правил – смерть. Кстати, вы ведь гонщики тоже? Отлично, пойдем, оцените мое недавнее приобретение. Неделю всего катаюсь, а эмоций – не сосчитать!
- Пап, а можно с тобой пять минут наедине поговорить? – спросила Регина. – Ребят, вы подождите снаружи, мы сейчас.
- Ну, и как вам это нравится? – спросил Даниил, когда дверь кабинета захлопнулась, оставив нас в коридоре.
- Они же год не виделись, могут у них быть свои секреты, - ответил я. – Подождем, мы никуда не спешим.
Пять минут прошли действительно быстро. Вскоре дверь кабинета открылась, и мы вслед за Александром Николаевичем и его свитой – его тремя громилами – последовали к лифту, на котором спустились уже не в зал ресторана, а в подземный гараж.
- Здесь у меня личный транспорт, - сказал седой бизнесмен. – Кое-что друзья дарят, кое-что сам покупают. Ну вот, пожалуйста, как вам?
Один из громил сдернул черную ткань с некоего предмета, стоявшего на бетонном полу – под ним оказался громадный хромированный блестящий мотоцикл. Сказать по правде, я совершенно не разбираюсь в мотоциклах – для меня они все на одно лицо – но этот аппарат смотрелся весьма недурственно. Страшно представить, сколько он может стоить.
- Пап, у тебя же возраст… - простонала Регина.
- Неважно, что в паспорте написано, важно, что я в душе чувствую себя молодым, - старик снял с руля мотоцикла шлем, надел его на себя, и ловко взобрался в седло этого хромированного зверя, между тем как громилы направились к стоявшим невдалеке двум черным «БМВ Х7» - здоровенным, как немецкие танки, внедорожникам. – Ну, сынки, берегите мою дочурку, а я постараюсь вашу проблему решить как можно скорее. Увидимся, как вернусь.
Мотоцикл заревел, включились фары, и это двухколесное чудо резво покатило к пологому пандусу, поднимающегося к откатным воротам, ведущим на поверхность. «БМВ» покатили за ним, и мы остались одни.
- Пошли, наш столик ждет, - сказала Регина. – А вы моему отцу, кажется, понравились. Я больше всего боялась, что после истории с замужеством он наотрез откажется помогать тем, за кого я прошу.
- Думаешь, твой отец решит проблему? - спросил я, когда мы разместились за столиком, который уже был сервирован на четыре персоны. – А то ведь мне еще надо Лиле позвонить, попрощаться, она не переживет, если я во второй раз исчезну, ничего не объяснив.
- Да, вы же видели, какой он у меня.… Не парься, считай, все уже решено. Давайте выпьем, что ли!
- Я за рулем, - напомнил Борис.
- А я, по ходу, ближайший месяц без руля, - вздохнул Даниил, одной рукой неуклюже наполняя свой бокал вином. – Поэтому выпью.
- Ладно, тогда я тоже, - сдался таганрогский гонщик. – За что пьем?
Регина на миг задумалась.
- А знаете…. давайте за то, что если даже Чемпионат не выиграем, нам все равно было весело.
- Поддерживаю, - сказал Даниил. – Это были лучшие несколько недель в моей жизни.
- А я впервые за долгое время поняла, что настоящие друзья – это не те, которые решают твои вопросы, а те, с которыми ты можешь быть такой, какая ты есть, - Регина подняла свой бокал. – И я очень рада, что вы не видите во мне мажорку, как все остальные.
- Ты – наш талисман, - сказал я. – Без тебя мы бы пропали, честно. Я бы пропал так точно.
- Приятно слышать.
Четыре бокала соприкоснулись с хрустальным звоном. Сделав глоток, я чуть не выплюнул все обратно – это оказалась редкая гадость, намного хуже, чем черный квас.
- Кажется, Жан опять принес какую-то французскую дрянь тридцатилетней выдержки, - вздохнула Регина. – Думает, что если у меня мать – гречанка, то я с ее молоком впитала любовь к изысканным винам. Так, все, хочу водочки! Мальчик! Водочки нам, мы домой вернулись!
- А вы гангстеры? – спросил Даниил.
- Нет, мы уличные гонщики.
- Официант!
Накопившийся за долгие недели стресс выплеснулся, едва выпал шанс. Пережитое вчера и сегодня мозг хотел забыть, но для этого ему нужна была помощь в лице коварного алкоголя. Расслабиться и думать о хорошем – чего еще может желать беспокойная душа, ежечасно бродившая по краю лезвия?
Наверное, я не особо удивился, когда мои глаза закрылись, а тело поехало со стула куда-то в черную, непроглядную темноту. Хотелось в страну сновидений – туда, где меня ждала красавица Лиля, мой «Гольф», и длинная, идеально ровная бесконечная дорога, по которой можно бесконечно долго мчаться в закат….
21. На Дальнем Севере
Пробуждение было мерзким и неприятным.
Так, наверное, просыпается человек, который вот уже много лет встает рано утром на ненавистную работу, видит рядом с собой в постели ненавистное лицо так называемой супруги, и не может отделаться от ненавистного чувства, что сегодняшний день ничем не будет отличаться от вчерашнего.
У меня не было ни работы, ни жены. Зато была дикая головная боль, и абсолютная сухость во рту. А еще я не мог пошевелиться, потому что мои руки были стянуты за спиной веревкой, а правая нога
