История из жизни одного театра - Максим Сергеевич Евсеев
– Зачем они мне? – спросил молодой человек растерянно, машинально разглядывая снимки.
– Чтобы смотреть!
– Куда?
– На я… На мне… – гостья сбилась, пытаясь объяснить, что именно должен делать режиссер с ее фотографиями. – Портфолио же! – вспомнила она, наконец, заветное слово. – Повесьте их на стену вместе с другими и сравните. Важно же как актер выглядит на пленке, насколько он фотогеничен. Вы же собираетесь фильм снимать.
– Вы кто? Какой фильм? – перебил ее Валерий Владимирович. – он чувствовал, что теряется перед напором этой молодой особы. Тем напором и желанием участвовать в спектакле, которых он тщетно ожидал от остальных актеров.
– Мне сказали… Не важно. Я хочу участвовать в спектакле, а кого вы возьмете в кино – это не важно. Я работаю в театре. Я пришла на кастинг. Я хочу…
Возникла пауза, во время которой молодой режиссер ждал продолжения, давая возможность молодой девушке объяснить, чего именно она хочет, а сама она молчала, видимо считая, что высказалась достаточно понятно.
Невесть сколько времени тянулось бы это молчание, но в репетиционный зал заглянул сам заведующий труппой Иван Яковлевич. Ему хватило одной секунды, чтобы увидеть и оценить ситуацию. Заметил он и решительный настрой молодой особы, и фотографии в руках режиссера, и растерянный вид последнего.
– Алена Игоревна, можно вас на секунду. – и Иван Яковлевич самым настойчивым образом, стал манить молодую девушку из репетиционного зала в коридор.
Валерий Владимирович чувствовал себя несколько обескураженным и не попытался вмешаться. Он догадывался, что стоило бы высказаться, напомнить, что все решения в этом репетиционном зале принимает он и только он. Что это ему решать, кто должен тут находиться, а кому стоило бы и выйти. И виданном случае, выйти стоило бы именно Ивану Яковлевичу. Хотя бы для того, чтобы заняться своими непосредственными обязанностями. А именно, разыскать некоего актера, которому полагалось уже стоять перед пристальным и испытующим взглядом Валерия Владимировича и более того, доказывать свою профессиональную состоятельность. Но фамилию этого актера он так и не вспомнил, блокнота своего не нашел, а просить помощи не только не хотел, но и даже боялся, считая что этим уронит свой режиссерский престиж и вообще поставит себя в неловкое положение. Именно попасть в смешное, нелепое положение, более всего страшило Валерия Владимировича. Он и так ощущал, что совсем не пользуется авторитетом, а становится скорее объектом насмешек в драматическом театре имени Лермонтова, хотя надеялся, если и не произвести тут фурор, то как минимум столкнуться с повышенным интересом и может быть обожанием. И в самом деле: он выпускник столичного вуза, участник модных театральных фестивалей, автор нашумевших, среди тонких знатоков, постановок снисходит до провинциального театра и конечно оказывает этим снисхождением этому театру невероятную услугу.
Разумеется, что о подобных оценках своего приезда в Лужск, Валерий Владимирович не собирался никого посвящать и даже наоборот приготовил сдержанные похвалы для актеров местного театра, которые если и не помогли реализовать всей глубины его пьесы и режиссуры, то изо всех сил старались…
Но теперь, дело поворачивалось таким образом, что это ему давали понять, что снисходят до его попыток поставить спектакль и даже начинают терять терпение.
В то время, пока Валерий Владимирович, размышлял о том, как не совпадают порой наши ожидания и суровая действительность, за неплотно прикрытыми дверями происходил напряженный и может даже нервный диалог между заведующим труппой и молодой девушкой, статус которой был для столичного режиссера не вполне ясен.
– Я, по-моему, вполне понятно объяснил вам… – настаивал Иван Яковлевич.
– А я спросила. – возражала девушка.
– А я вам, в который раз напоминаю, что вы должны заниматься своим делом.
– Я свои дела сделала.
– А домик Кума Тыквы? – возразил заведующий труппой.
– У него нормальный домик!
– А он, тем не менее, жалуется: неудобно, темно и капает.
– Я не сантехник! – взорвалась Алена Игоревна. – Во всем театре капает. А у него скромный должен быть домик. Он кум Тыква, а не олигарх.
– Я буду жаловаться заведующему постановочной части и даже Веронике Витальевне.
– Вот пусть она куму Тыкве свою дачу отдаст.
– Алена Игоревна! – задохнулся от гнева заведующий труппой. – Мы с вами еще вернемся к этому разговору.
И в коридоре послышались раздраженные шаги Ивана Яковлевича, который видимо отправился искать управу на непокорную девушку.
А девушка, постояв некоторое время с той стороны двери вернулась в репетиционный зал. Вид у нее был смущенный.
– Вы ведь не актриса, так ведь? – спросил Валерий Владимирович.
– Нет. – ответила Алена. – Но я непременно стану.
Глава пятая
– Понятно. – сказал режиссер, хотя ему мало что было понятно. Он не знал с чего ему начать спрашивать и он ещё раз повторил, уже сказанное. – Понятно…
– Я в этом году собираюсь поступать и непременно поступлю. Вы же отпустите меня в Москву на экзамены? – спросила Алена.
– Я-то отпущу, – великодушно согласился молодой человек, – Но…
Он по-прежнему не знал, что ему сказать и чем продолжить это самое "Но…". Ситуация была несколько странной, не сказать больше. И странность её была не в том, что девушка пришла на кастинг без образования и даже не в её уверенности, что она непременно поступит в институт, а странно было вообще все. Единственного человека, который в этом театре был рад предстоящим репетициям, не хотели на эти репетиции пускать, а те актеры которых ему настойчиво рекомендовал задействовать в будущей постановке главный режиссер, изо всех сил старались из этой постановки слинять. Заведующий труппой, в обязанности которого входило призвать недисциплинированных и обнаглевших артистов к порядку, тратил свое время и силы, чтобы выгнать из репетиционного зала эту милую девушку. Художественный руководитель театра был все время занят, а директора он вообще так ни разу и не увидел. Впрочем, обсуждать эти странности Валерий Владимирович в данный момент не хотел, и не только потому что это казалось неуместным, а ещё потому, что девушка ему нравилась и он вдруг понял, что не хочет её не только выгонять, но и вообще отпускать.
– Скажите, – спросил он, чтобы хоть что-то сказать. – А как зовут артиста… – Валерий Владимирович защелкал пальцами, показывая, что хочет вспомнить имя. – Молодой, высокий, черненький… Смазливый такой. – добавил он с ноткой пренебрежения.
– Руслан Алексеев. – с готовностью помогла девушка. – Давно у нас работает, сразу после театрального
