Karpovam - Фанфик Старший брат
Мама покрутила пальцем у виска и больше комментировать не стала. Мои деньги, что хочу, то и делаю.
Камин в Мунго расположен в приемном покое. Думаю, каминов несколько, но мы попали в госпиталь через центральный и через него же собирались уходить. Уже порох приготовили, когда пламя полыхнуло и на площадку ввалились, громко ругаясь, три волшебника. Двое тащили третьего, плотного крепыша с побелевшим лицом и тонкой струйкой крови, стекающей изо рта.
— Что же это такое! — причитал один из носильщиков. — Ведь ни на что не жаловался, никаких признаков, всегда здоровый был!
Вокруг троицы немедленно захлопотала сестра. Эйлин проводила их задумчивым взглядом, посмотрела на порох, зажатый в горсти и задумчиво высыпала его обратно в чашу.
— Знаешь, давай-ка сходим на медосмотр, — предложила она. — Времени до поезда еще много, а оценку состояния магического ядра мы тебе не проводили.
— У меня беспалочновые заклинания получаются, все с ядром в порядке. Ладно, одно заклинание, но все-таки, — пришлось уточнить ради справедливости. — Чего проверять-то?
— Вот чтобы никаких сюрпризов не было, мы ко врачу и сходим, — будто не услышала возражений мама.
— В одиночку не пойду! — одному страдать не хотелось, и я закапризничал. Не всегда же быть взрослым? — Себе тоже оформляй.
— Мне-то зачем? У меня магия давно стабилизировалась.
— Ничего не знаю. Моя тупой орк, моя одна скучай, никуда не ходи.
Рассмеявшись от неожиданности, Эйлин кивнула, и мы вместе направились к регистрационной стойке. Бюрократия непобедима! Даже здесь, в волшебном мире, нужно сначала записаться в особом журнале, потом заплатить деньги в кассе, получить квитанцию и уже с этой бумажкой идти в кабинет, ко врачу. Нас, кстати, осматривал один и тот же колдомедик.
Раздеваться и укладываться на кушетку не пришлось, мужчина только потребовал снять все артефакты. Они ему не очень мешали, но все-таки диагностику лучше проводить без сторонних наводок. Первым смотрели меня. Ну, как смотрели? Врач поводил палочкой вокруг организма, шепча заклинания и периодически диктуя данные самопишущему перу. С магией все оказалось нормально, в отличие от физического состояния. Кажется, слишком частое сидение за книгами плохо сказалось на глазах, зрение начало понемногу слабеть, да и вообще тело без нагрузок ослабло. Придется записаться в какую-нибудь секцию... если они есть в нашем городке. Да ну, просто стану чаще по груше молотить.
Примерно так же осматривали и маму, только избавляться от побрякушек ей пришлось дольше. С самого начала колдомедик начал хмуриться, дважды перепроверял какие-то результаты, а потом задал вопрос:
— Простите за вопрос, мисс, но не являетесь ли вы изгнанницей из рода?
— Это имеет значение? — напряглась мама.
— Думаю, да.
Тут они вспомнили о моем существовании, и врач поставил заглушающий барьер, так что о чем они говорили дальше, я не слышал. Но смотреть-то мне никто не запрещал. Заклинание не мешало рассмотреть, как внезапно осунулось лицо мамы, как поникли ее плечи и будто постарела фигура. Колдомедик что-то говорил, объяснял, а она только кивала и видно было — не слушает. Страшно.
Она, наверное, почувствовала мой взгляд, потому что повернула голову, выпрямилась и слабо улыбнулась. Дескать, все хорошо. Только я не поверил.
К тому моменту, когда колдомедик закончил осмотр и отдал свиток с записями, мама сумела совладать с эмоциями. Она явно собиралась делать вид, что того момента слабости не было. К ее глубокому сожалению, в том, что все показалось, убедить меня не вышло, я не стал немедленно пытаться вытянуть из нее информацию только из-за людей вокруг. Незачем им знать о наших проблемах. Но и реагировать на ее вымученные шутки желания не было, поэтому обратная дорога от Мунго прошла в молчании.
Заговорил я только в гостинице.
— Так что сказал врач?
— Ты же слышал. Просто надо выпить комплекс витаминов и побольше бывать на свежем воздухе, а то все время в подвале проводишь.
— Уточню: что такого тебе сказал врач, что ты на глазах постарела.
— Глупости говоришь. Ничего я не старая.
— Я ведь не отстану.
— Ты все выдумал.
— Тогда покажи диагноз.
— Зачем он тебе? Ты в колдомедицине все равно не разбираешься.
— Ничего, у меня энциклопедия есть. Очень вовремя купил.
— Можешь посмотреть статью «легкое истощение», мне просто нужно отдохнуть. Вот и все.
— Целителя ведь зовут Гай Стивенс?
— Какая разница, как его зовут?
— Когда мы с отцом приедем в Мунго, по имени станет проще искать, — объяснил я. — Мам, я тебе сейчас расскажу, как будут развиваться дальнейшие события. Сразу, едва мы приедем домой, я иду к папе и там откровенно рассказываю ему, что колдомедик сказал тебе что-то очень неприятное, отчего ты вся в лице переменилась. Он знает, что я к паникерству не склонен, поэтому поверит. Поверит мне, а не тебе. Отец захочет узнать правду, ты уйдешь в несознанку, разразится скандал, по итогам которого возможно два варианта — ты либо расскажешь все сама, либо нам с отцом придется еще раз ехать в Лондон. Он, конечно, очень не любит магический мир, но по такому поводу сделает исключение и антипатию пересилит. В Мунго мы разыщем целителя Стивенса, зададим ему пару вопросов, на которые он честно и полно ответит. Потому что спрашивать его будет глава семьи и родственник первой степени, в отношении которых понятие врачебной тайны не действует. И не важно, что отец — маггл.
Мама, мы в любом случае узнаем диагноз. Пожалуйста, сэкономь нам время и побереги свои нервы.
Высказавшись, я отвернулся. Нет, ну в самом деле, вроде взрослая женщина и приходится объяснять очевидные вещи! В полном молчании мы готовились к дороге, мама с крепко сжатыми губами укладывала в сумку уменьшенные покупки, я прятал в чемодан Змея. Неплохой голем получился. Примитивный, долго не протянет, после каждого использования его надо перебирать и чинить мелкие поломки, но все равно неплохой. Тяжеловатый, правда. Жалко, что сумки с чарами расширения пространства и облегчения веса стоят так дорого, была бы такая, в ней покупки таскали. Если дела будут идти хорошо, обязательно купим, хотя бы и простенькую.
Тяжелая, давящая тишина.
— Ну, хорошо, — внезапно не выдержала мать. — На меня наложено кровнородственное проклятье. Доволен?
— Чем оно грозит?
— Я теряю магическую силу и лет через десять стану сквибом.
Мне захотелось выругаться.
— Откуда оно взялось? Если «кровнородственное», значит, наложено близким родственником, так?
— Скорее всего, отец постарался, когда изгонял меня из рода, — фыркнула мать. — Он всегда был таким... Помешанным на родовой чести. В доме жрать нечего, а он отказывается искать работу! Неуместно ему! Когда я из Хогвартса домой не приехала, выжег с гобелена, а после свадьбы — совсем изгнал. Тогда же, небось, и подарочком осчастливил.
— Снять проклятье можно?
— Только замедлить, но ритуалы стоят бешеных денег. Это высшая магия, специалисты по ней наперечет и цену себе знают. Не говори остальным, — попросила она. — Изменить ничего нельзя, так пусть хотя бы не смотрят, как на больную.
Отец, пожалуй, новости только порадуется. Но маму я прекрасно понимал, поэтому обещание молчать дал с легким сердцем.
— Хорошо. Не буду.
Северус мальчишкой рос общительным, хотя и слегка мрачноватым. Худой, нескладный, некрасивый, он обожал улицу и считался своим среди шпанят нашего квартала, знакомых у него была масса. В отличие от меня, сверстники его интересовали. Мама даже наложила на него сложное заклинание, чтобы не проговорился и ненароком не нарушил Статус секретности.
Присматривал за ним в основном я, одного его отпускали только в сопровождении знакомых пацанов постарше. Ясное дело, домой он часто возвращался с синяками. Иногда приходилось идти, разбираться, но как правило со своими детскими проблемами он справлялся сам. Вляпаться во что-то серьезное ему возраст не позволял.
Азам магии — тем же рунам и зельеварению — его учил тоже я.
Всю колдовскую деятельность внутри семьи отец воспринимал как неизбежное зло. Она ему не нравилась, магии он не доверял, но ради любимых (это чувствовалось) жены и детей с их особенностями он мирился. Опять же, деньги есть деньги, прибыль от продажи находок он видел и, что называется, «щупал». Сам того не желая, волей-неволей Тобиас разбирался в некоторых аспектах жизни волшебников и разговаривать с ним насчет наложенного на маму проклятья можно было откровенно.
Переделанный под гараж сарайчик для дров стоял у нас на заднем дворе и с некоторых пор отец проводил там большую часть времени. Купленная им развалюха постоянно ломалась, по мелочи чинить ее приходилось через день, и все равно драндулет служил предметом острой зависти соседей. Новую машину семья не могла себе позволить. Лично меня сложившееся положение устраивало — пока отец занят делом, ползти в бар к дружкам он не порывается.
