Михаил Жванецкий - Собрание произведений в пяти томах. Том 4. Девяностые
– Безусловно. Для беспокойства населения нет оснований, одни только поводы и спецотряд особого назначения.
– То есть беспокойство население…
– …проявлять не должно.
– Не имеет права.
– Значит, рост платных товаров, услуг, подготовка к зиме, спрос?..
– Вот здесь – в двух томах. Отработанные и переработанные просьбы, переплетенные и сжатые между собой. Мы уже приступили к выработке таких же унифицированных сжатых ответов. В самое ближайшее время будут приняты конкретные решения по проектам реконструкций предприятий и учреждений.
– Вот даже так?
– Безусловно.
– Значит, население?..
– Передайте населению горячий привет от Родины, а также от меня лично. В целях скорейшего обеспечения убыстрения нарастания получения продуктов для быстрейшего их употребления был посещен ряд предприятий общественного пропитания, где трудящиеся обратились со своими просьбами и проблемами, позволяющими сделать вывод, что питание работников общепита налажено, они нуждаются в транспорте и жилье.
– А вот могут они накормить посетителей?
– Это самый острый вопрос, на который только время даст ответ, хотя нас радует уже то, что хотя бы работники общепита отошли от общего стола.
– А если у них еще решатся проблемы с транспортом и жильем…
– …эта отрасль нас будет меньше всего беспокоить.
– Вопросы одежды?
– Одежда не является предметом первой необходимости. Тем не менее мы ею занимаемся упорно, и население может быть уверено, что страна и народ думают о том, как будет выглядеть население и его представители, к примеру, прохожие, очередники, призывники, отказники и космонавты. Дома моделей полным ходом разрабатывают одежду для разных слоев населения, мигрирующего по стране. Миграция нас беспокоит. Мигрируют семьи и отдельные мужья. Мигрируют одинокие женщины. Народ требует приковать их к месту. Наша задача – выполнить эти требования народа. Население к Новому году будет одето окончательно.
– К какому Новому году?
– Вопрос решается.
– Иностранные разведки?
– Как правило, озабочены нашим благосостоянием.
– Как мы можем их дезориентировать?
– Наиболее простым способом: непрерывно меняя благосостояние, или наоборот, не меняя его, что менее дорого.
– В чем разрушительная сила иностранных разведок?
– В вопросах.
– Как?
– Они стараются касаться вопросов, которых мы стараемся не касаться.
– Не есть ли они эти отдельные элементы?
– Они.
– Что в таком случае вызывает озабоченность.
– Не может не вызывать.
– Ага. Толково. Толково. В чем гарантия наших успехов?
– В непрерывном разоблачении происков и врагов, и друзей, и просто посторонних, которых еще очень много у нас.
– Значит мы можем передать населению, что вопросы одежды, питания, снабжения, лечения, обучения, привлечения и правовых знаний…
– …находятся под непрерывным всеулучшающимся контролем. Передайте, что народ сегодня живет гораздо лучше.
– В письмах спрашивают, можно ли где-нибудь повидать народ?
– К сожалению, я не уполномочен, хотя думаю, что проблем быть не должно.
– Просто мы много наслышаны о своем народе. действительно великий, талантливый, героический. Могло ли бы наше население рассчитывать на небольшую встречу, нам бы это многое дало?
– Не надо забывать, что он измучен революцией, Гражданской войной, Отечественной, индустриализацией, приватизацией…
– Мы все понимаем и много времени не отнимем.
– Я поговорю с народом. Ответ сообщу.
– Очень признательны.
– Простите, а насчет обещания накормить население?
– Абсолютно уверен.
– Когда примерно можно рассчитывать?
– Тут есть нюансы, о которых я сейчас не буду говорить. Но сама постановка вопроса сейчас совсем другая.
– Что, не кормить?
– Наоборот, попробовать накормить.
– Конечно, надо попробовать. Простите, когда будет сделана первая попытка?
– В принципе, я думаю, мы этот вопрос решим в ближайшие какие-то пятилетки. И из развлечений кое-что подбросим.
– (Смущен.)Ну, это уж… Даже страшно как-то… Последние годы как-то было не до этого. Да и отвыкли. Из развлечений пруд, овраг, рассвет-закат, ураган.
– Понимаю. А сейчас, я думаю, можно и кое-что подбросить.
– Тут уж на ваше усмотрение. Если это сложно, то население приспособилось. Смотрит вдаль и на огонь – и достаточно.
– Да нет. Многого не обещаю. Парочку развлечений к празднику.
– Спасибо.
– Значит, ждем.
– Если можно, еще встречу к Новому году?
– До свидания.
– …
С Новым, возможно, годом
Поздравляю всех, кто дожил до 199… года… Никто не ожидал. Они сами не ожидали. Чтоб так долго. В таких разнообразных условиях: от нехватки свободы до нехватки еды. От тюрьмы до сумы всего за шесть лет и все-таки дожили. И смотрим по сторонам. И ходим по улицам. Дожили. Доковыляли. Всех друзей проводили. Завтрак сократили. Обед разделили с беженцами. Ужин отдали врагам. В будущее смотрим тускло, себя там не видим. Главное – день сегодняшний. Начальство совсем оторвалось и парит в шумной пустоте, распадаясь и сливаясь, принимая то форму облака, то шара, то форму пирамиды. Мы за ним наблюдаем как бы из гроба, с некоторым прощальным любопытством.
Тепло проводили взглядом страны бывшей народной демократии, хочется их погладить по голове, но сил нет. Хочется сказать: «С Новым годом, как вас там теперь…», но только старый паровозный свист из большой груди СССР.
Поздравляют тех, кто дожил, но особенно горячо тех, кто не дожил. Просто со слезами на глазах. Молодцы! Самый правильный вариант. Можно было бы сказать: «Напрасно поторопились… могли бы попробовать», – но нет! Это от зависти! Как ни тяжело, приходится признаться – ваш вариант лучше!
Поздравляю вас всех! Привет нашим, которые гикнулись еще раньше. Передайте, что все еще тяжело. Передайте тем, кто рассчитывал, что детям будет легче, – НЕТ… Пока нет…
Насчет надежд. Пока тоже нет. Года через три может появиться надежда на улучшение. Лет через пять. Года через три на лет через пять. Так что тем, кто не дожил: «Ребята, вы не промахнулись! Так держать!»
Для тех, кто дожил, мои поздравления гораздо скромнее. Если чего достали к Новому году, не торопитесь. Сытость наступает быстрее, когда откусываешь маленькими кусочками. На штаны можно нашить старые кожаные заплаты и носить очень осторожно. Когда садишься – спускаешь, чтобы не износились. Чтоб не изнашивались ботинки, ступню ставьте плоско, не шаркайте. Не мешает вспомнить древнее искусство плетения лаптей, кстати, и красиво, и удобно. Шапку лучше не носить. Капот на веревках. Пропускайте через спину и завязывайте между ногами. В помещении не отвязывайте, чтоб не сорвали.
В лифт с незнакомыми мужчинами не садитесь, даже если вы – мужчина. Только с женщинами. Которым садиться с мужчинами не рекомендуется. Не из-за опасности изнасилования – с пропаданием продуктов исчезнет этот вид преступлений. Из-за отъема сумок привязывайте их к рукам.
Свечами надо запастись уже. Они и светят, и греют, и на них можно жарить рубленые солдатские пояса. Тело хорошо обматывать старыми газетами и мягкими журналами. Тепло от тела тогда уходит медленно. Одновременно вынимаешь и читаешь, если нет сил встать.
Ходить быстрее уже не надо. Блокадники научат, как лучше располагаться против ветра и где в квартире теплее, когда холодно.
Конвертируемости рубля, рынка и изобилия ждать лучше лежа, укрывшись, вдали от окна, грея руки на кружке с кипятком.
Когда окончательно решат дать землю, нас окончательно не будет. Но ничего.
Новые годы теперь идут быстро. Скоро мы присоединимся ко всем, кто бился за лучшее будущее от древних веков до наших дней.
Так что с Новым, возможно, годом! С Новым, возможно, счастьем! Возможно Ваш.
Рискуют все!
Обожаю наших собратьев по прессе.
Все время приставать к собственному народу и говорить ему: «Вот еще одна реформа, и ты восстанешь».
Потратив столько сил и слов на подготовку бунта, грех его не провести.
Осталось назначить число и для начала повесить афиши.
Свобода, конечно, дороже жизни, но и жизнь чего-то стоит.
Жаль будет, если не удастся воспользоваться свободой из-за нехватки жизни.
А укорачиванием жизни занимаются все.
Дикторы каждый день заботливо спрашивают: «Ну как? Не пора ли?»
Что у нас дальше будет не знают они.
Как и мы.
Как и руководимое ими правительство.
Никто не знает, что с нами будет.
Это и есть самое интересное.
На этом и можно поймать наслаждение и импровизацию истинного авантюриста.
Рискуем, господа!
Рискуют все!
Ваши карты, господа министры.
Ваши карты, господа иностранцы.
Рискуют все.
По науке в этой стране упорно не выходит, только по наитию.
Ну что ж, значит, опять ничего не получилось!
Значит больной опять умер.
Приглашаем следующую команду.
