Евгений Каменецкий - Сказочки про ёжиков
— Хороший, — осторожно нарушил молчание Главный Ёжик.
— У вас одежды нет! Зачем вам шкаф? — сердито запыхтел сигарой лесник.
— Нада, — уклончиво ответил Главный Ёжик.
Раздались бурные аплодисменты.
— ТИХО! — рыкнул Крузенштерн и овации моментально стихли. Почти. Иван Фёдорович прислушался — кто-то тихонько хлопал.
— А тебя команда что, не касается? — зло прищурился он на растрепанного ёжика в красной бандане.
— Я не ему, я вам аплодирую, — хлопая глазами жарко прошептал Тридцать Второй справа. — Долой тиранов! Да здравствует революция! Patria o muerte!
Лесник смутился и бросил на Главного Ёжика недоумённый взгляд. Тот страдальчески посмотрел на восторженного Тридцать Второго справа и тоскливо вздохнул. Иван Фёдорович Крузенштерн встал.
— Отойдём? — негромко сказал он Главному Ёжику и медленно пошёл в сторону леса. Главный засеменил с ним рядом.
— Ты понимаешь, — нахмурился лесник, — что этому шкафу тут не место?
— Понимаю, — печально пропыхтел Главный Ёжик.
— Ты понимаешь, что он нарушает вселенскую гармонию?
— Угу, — Главный пнул лапкой грибок и тот улетел куда-то в сторону.
— Ты понимаешь, — Иван Фёдорович Крузенштерн наклонился к ёжику, оглянулся, и шёпотом произнёс, — что это ВОЙНА?
— Понимаю, — еле слышно выдохнул Главный.
Они немного постояли. Солнце уже садилось, задевая своим краем верхушки деревьев.
— Не уберёшь? — обречённо спросил лесник.
— Не уберу, — так же обречённо ответил ёжик.
— Красиво, — кивнул Иван Фёдорович Крузенштерн на закат.
— Красиво, — кивнул ему в ответ Ёжик.
И они разошлись. Каждый в свою сторону.
Вечером ёжики строили укрепления. Тихо, почти не слышно. Из тьмы, словно по волшебству, возникали крепости, брустверы, фортификации… Ёжики работали. Но иногда, словно по команде, они поворачивались к шкафу и восхищённо вздыхали. В этот момент, под порывами ветра, шкаф безбожно скрипел ржавыми петлями. И старательно нарушал мировую гармонию.
Мечта
Однажды ёжики захотели Мечту. Взяли — и захотели. А если ёж чего-то (или кого-то) хочет, то он этого обязательно добьется. Любыми методами. И если видите, что ёжик чего-то хочет — прячьтесь. Потому как опасное это дело — на его дороге стоять. Особенно, если он не один, а стаей. И за Мечтой.
Склад был старый, пыльный и сильно погрызенный крысами. Стены его — вперемешку доски-бетон-алюминий — давно требовали покраски, а предметы, скопившиеся на полках, поражали воображение своим многообразием и бессмысленностью.
Смотритель склада скучал. Он скучал так уже лет тысячу, а может, и целых две. На носу у него сидели потрескавшиеся очки и мохнатый паук в колпаке с бубенчиками, на пальцах фальшиво сияли тусклые золотые кольца, а холодные голубые глаза внимательно смотрели на мир, фиксируя любые происходящие в нём изменения. Вон полетела муха, вот лучик света проник сквозь прохудившуюся крышу, кто-то к стойке протопал… К стойке…Протопал…
— Не отдавайте им! — тихо прошептал голос снизу.
— Не понял… — ошеломлённо произнёс Смотритель.
— Ни за что не отдавайте! — жаркий шёпот стал громче — внизу явно встали на цыпочки в надежде быть услышанными.
— Так не отдавать-то что?! — Смотритель попытался разглядеть посетителя, однако стойка была широкая, а тянутся было лень.
— Ничего не отдавайте, — прошептали из-под стойки.
— Кому не отдавать-то?! — Смотритель начинал терять терпение, а паук на его носу нервно вязал флаг кубинской революции.
— Им, — голос внизу был почти неслышен.
— КОМУ ИМ?!!! — не выдержал Смотритель и резко перегнулся через стойку. Паук зазвенел бубенчиками. Внизу скромно, на цыпочках, стоял ёжик.
— Ты кто? — удивился Смотритель.
— Моё имя и порядковый номер вам ничего не скажут, — хлюпнул носом Тридцать второй справа. — Я спасаю вас от ужаснейшего кошмара.
— Это ещё от какого? — удивился Смотритель.
— Вот он придёт — сами узнаете, — уклончиво ответил ёжик.
— Кто придёт? — брови Смотрителя стремительно карабкались всё выше и выше — он уже ничего не понимал.
— Узнает, — Тридцать второй справа нервно оглянулся, затем поманил лапкой Смотрителя. Тот нагнулся ещё ниже. — Только смотрите, я вам ничего не говорил.
— Они придут, и будут просить чего-то. Я думаю, что Мечту, — быстро-быстро затараторил ёжик на ухо смотрителю. — А вы её не давайте!
— Да я и не дам, — хмыкнул смотритель. — Если у них документа нету.
— У них «Нада!» есть, — печально пробормотал Тридцать второй. — Оно сильнее документа.
— Нет ничего сильнее документа! — жестко поставил точку Смотритель. — Нет документа — нет и мечты.
— Ну смотрите, как знаете. Я вас предупреждал. Вы им только Мечту не отдавайте… — и Тридцать второй справа выскользнул за дверь.
Через пять минут в дверь постучали. Тараном. На пороге стоял Главный Ёжик.
— Здравствуйте, я за Мечтой, — скромно шаркнул он ножкой.
— А у вас документ есть? — коварно поинтересовался Смотритель. — И вообще, зачем она вам?
— Нада! — уклончиво ответил Главный Ёж.
Глаза Смотрителя остекленели, и он отправился искать на полках Мечту. История повторялась. Паук тихо вязал шарфик.
Пыльная, потёртая Мечта стояла на пеньке. В ней не было ничего особенного, она была самая обыкновенная. Но ёжикам было всё равно. Мечта была белая, пушистая, и, что самое главное ЕЖИНАЯ.
Всё будет хорошо
Однажды ёжики решили, что всё будет хорошо. Как эта мысль прокралась в их коварные, усеянные колючками головы — я не знаю. Но к добру это не приведёт, я вам говорю, как главный ёжиковед мира. Страшным это закончится. Ибо ёж — существо хитрое, злобное и безжалостное. А то, что оно добрым притворяется — так это что бы всех обмануть. Потому вы как хотите, а я лучше спрячусь. Под стол. Ибо если ёжи решили, что всё будет хорошо, то…
Дверь вышибли тараном. Обломки её, задумчиво повисев в воздухе 2 и 76 сотых секунды, плюхнулись на пол и затаились.
— Здравствуйте, — вежливо произнёс Главный Ёжик и бочком протиснулся в проём. За ним аккуратно, перешагивая через фрагменты двери и стараясь не греметь многочисленными музыкальными инструментами, пробралась вся стая.
Фея, застывшая в позе статуи «Кухарка управляет государством», уронила на пол поварешку. Та, звякнув, укатилась под кровать. И всем сразу стало неудобно.
— Извините, — буркнул Главный Ёж. — Мы ненадолго. И с дверью как-то неудобно получилось.
— Ы-ы-ы, — фея попыталась что-то сказать, но, к сожалению, растеряла все слова — они стремительно разбежались по углам и теперь нагло и беспринципно показывали оттуда язык.
— Абсолютно верно, — судорожно сглотнув, Ёжик лапкой смахнул пот. — Мы тоже так считаем, верно, ребята? — резко обернулся он к стае, и все кроме тридцать второго ёжика справа, дружно кивнули.
— Я не согласен, — гордо пискнул он.
— С чем? — сурово спросил Главный Ёжик.
— С «Ы-ы-ы», — шмыгнул носом Тридцать второй справа. — Как-то неубедительно прозвучало.
— Ы-ы-ы, — ещё раз промычала фея.
— Во-во, видите! Что я говорил! — запрыгал Тридцать второй. — Я же…
— Да, — задумчиво хмыкнул главный Ёжик. — В чём-то ты прав. Унесите его.
— Правду не задушишь! — прохрипел, вырываясь, Тридцать второй справа. — Ваше «Ы-ы-ы» — не «ЫЫЫ»!
— Ну и Б-г с ним, — главный Ёжик облёгчённо промокнул лоб платочком. — Ну и пускай не «ЫЫЫ». Так о чём это мы? Ах, да! Мы хотим, что б всем было хорошо!
— ЧЕГО?!!! — заорала фея. — Хорошо? Всем?!!! Очумели?! Да вы кто такие? Да вы…
— Мы ёжики, — гордо задрал мордочку Главный ёжик. — Мы — стая.
— Стая ёжиков, — обречённо вздохнула фея. — А все говорят, что слоны розовые. Брехня! Не, надо меньше пить, — и взяв дрожащей рукой банку растворимого кофе, она опрокинула её в рот, и залила всё кипятком из чайника. Глаза у феи старательно полезли на лоб. А ёжики — остались.
— Мы не слоны, мы — ёжики, — уверено произнёс Главный. Фея в досаде сплюнула на пол.
— Мама, а вот ты говорила, что плеваться нехорошо, а тётя, — громко и яростно зашептал неизвестный маленький ёжик.
— Тётя — дура, — безапелляционно заявила его мать и на всякий случай дала детёнышу подзатыльник. Главный Ёж смущённо кашлянул. В рядах стаи, было подвергнувшихся брожению, вновь воцарился порядок.
— Вам чего? — обречённо поинтересовалась фея.
— Нам — что б всё было хорошо, — уверенно произнёс Главный.
— Зачем? — удивилась фея.
— Нада! — уклончиво ответил Ёжик.
— Так не бывает — что б всё хорошо! — буркнула фея.
— Не бывает? — разочаровано переспросил Главный Ёж.
