Арсений Миронов - Тупик Гуманизма
Плевать. Надо спешить. Осторожно – не наступить на острое! – переступая по мусору босыми подошвами, квестор подобрался к стенке мусорного бака, подтянулся на руках… а впрочем, тут сбоку лесенка приделана. Для крыс, что ли? Слегка недоумевая, он вскарабкался выше, высунул голову наружу.
Мусорщик ритмично кланялся, звонко стукаясь лбом о тротуар. Ворота технического подъезда по-прежнему подняты: хорошо видно часть скверика перед домом, три или четыре фонаря, наспех подстриженный кустик, искусственную магнолию с пожелтевшими от кислотных дождей резиновыми цветами… Еще одно деревце, корявое и чуть ли не натуральное, торчало из раскаленного асфальта немного в стороне… Видимо, древняя липа каким-то чудом научилась выживать, несмотря на полуденный зной, и ее оставили расти во дворе, огородив клейкой проволокой. Веток на дереве почти не осталось, но зато… зато…
Квестор задохнулся от ужаса, быстро пригнул голову. Вот он! Робоснайпер! Ну так и есть, так и думал ведь!
Ах, неудача! Он успел разглядеть на дереве черную коробочку, похожую на ящик с покатой крышкой. В центре ящика виднелось круглое отверстие, а чуть ниже торчал… короткий ствол.
Так вот почему Порфирий не сумел отыскать снайпера давеча, когда разглядывал двор, катаясь на «Колесе обозрения». Квестор искал человекообразного робота, а террористы разместили на деревце обычную недорогую машинку: тепловизор и самонаводящаяся плазменная пушечка малого калибра. Ну все, это конец. Машинка хоть и глупенькая, а свое дело знает: стоит только высунуться из бака, тепловой сканер немедленно нацелит пушечку на полуобнаженное тело Порфирия – камера сделает снимок и тут же отправит его по радио в штаб-квартиру террористов. Там теплографию вмиг распечатают и без труда разберутся, что из мусорного бака вылезает не крыса и не беспризорная кошка, а взрослый мужчина весом не менее девяноста килограммов…
И пушечка получит однозначный приказ: огонь на поражение.
Три тысячи эриний! Ведь он сам обустроил себе западню! Забрался в мусорный бак, подставился под трубу с нечистотами – теперь сиди здесь и жди, пока не захлебнешься. И выбраться нельзя – робоснайпер снимет одним-единственным выстрелом с деревца.
Говорят, у варваров в древности была изощренная казнь: осужденного погружали в бочку с экскрементами, а сверху вставал палач с саблей, который пытался срубить голову несчастного всякий раз, когда она выныривала из зловонной жижи…
Ха-ха. Не так все трагично! Литот вздрогнул от радостной дрожи: одеяло, одеяло под ногами! Оно ведь… термически непроницаемое! Прекрасная защита от температурных сенсоров робоснайпера! Ах, спасибо тебе, неведомый жилец, выбросивший на помойку это испачканное золотистое одеяльце из стекловаты с металлокерамической набивкой.
Быстро набросил на плечи, перехватил липучкой на плече: ну вылитый патриций из наивного детского фильма про императора Калигулу. Ага, только голову тоже надо прикрыть…
Раз… Два… Три. Три с половиной секунды понадобилось на то, чтобы взобраться на край контейнера, подпрыгнуть – ухватиться за провода и подтянуться на руках. Радостно пыхтя, Порфирий втащил в жерло мусорной трубы свое бледное тело в шуршащей золотистой обертке. Далеко не каждый следователь в Департаменте умеет подтягиваться на руках без использования специальных усилительных устройств. Порфирий умел – и гордился этим.
Гордый, он начал резво карабкаться вверх по лесенке, липкой от засохших помоев и довольно шаткой – но крепенькой. Остановился на миг – сбросил с себя уже ненужное одеяло – трепыхаясь, оно полетело обратно в раззявленную квадратную пасть контейнера.
А вот и уровень бельэтажа, победно улыбнулся квестор, карабкаясь мимо первой по счету мусоропроводной развязки – вбок под прямым углом уходила такая же вонючая кишка, но поменьше диаметром.
На третьем этаже заныли босые подошвы, не привыкшие к ползанью по узким металлическим ступеням. На высоте девятого этажа квестор едва не сорвался вниз – одна из перекладин была расплющена, очевидно, от удара какого-нибудь весьма тяжелого предмета, пролетавшего по мусорной трубе. Литот не успел испугаться – рефлекторно перехватил рукой ступеньку пониже – и только потом, через пару секунд сердце медленно прогулялось в пятки и обратно… начало подташнивать от страха. Если вот сейчас промахнешься ногой мимо перекладинки – все, конец.
Ну вот и все. На подступах к тридцатому этажу начался кошмар: где-то за стеной пропел будильник, потом – еще один, и еще… Пять часов утра! Сейчас будет великое и смертельное мусорное шоу, с ужасом догадался Порфирий – и, собрав последние силы, с утроенной быстротой бросился наверх, отбивая колени о перекладины, раздирая в кровь ладони. Труба напряглась, начала вибрировать – с каждой секундой все сильнее… Где-то наверху послышалось утробное урчание, потом зашипели компрессоры… и – действительно, началось.
Квестор едва увернулся от первой порции мусора, с грохотом и воем вылетевшего из боковой кишки тридцать пятого этажа. Его чудом не сорвало с лестницы, обдав волной горячего воздуха, вонявшего жареной колбасой, – и внутренность трубы, лестницу, ноги и спину Литота вмиг обдало мелким дождем спагетти. Стенки трубы на пару секунд сделались бело-розовыми от вермишелевого налета – однако из квартиры напротив уже выстрелило, будто картечью, тысячей выхолощенных креветочных панцирей – должно быть, компания из трех-пяти человек накануне баловалась безалкогольным пивом. Шелуха рачков покрыла стенки мусоропровода, точно саранча. Еще секунда – и сверху посыпались газеты с разгаданными сканвордами – видимо, этажом выше жил одинокий пенсионер с высшим образованием.
Терпимо, это еще терпимо, мычал про себя обсыпанный пылью и кислой заваркой, залитый йогуртом и мыльной пеной квестор Порфирий Литот, судорожно карабкаясь выше и выше, уже не заботясь о том, чтобы вбирать голову в плечи всякий раз, когда мимо со свистом пролетает очередная пустая кассета из-под бутылок с газированным кулером.
Лицо великолепного густо заливало кетчупом, а может быть, его собственной кровью из разбитого лба – слишком уж жестоким был град, обрушившийся на уровне тридцать девятого этажа: очевидно, в мусор спустили недельный запас ледяных кубиков для коктейля. На сороковом этаже из угловой квартиры настречу Порфирию вылетели две темнокожие девушки – кувыркаясь и бешено стуча по стенкам мусоропровода затылками, локтями и коленками, пронеслись мимо, причем одна из них ударила-таки Порфирия резиновым бедром, а вторая хлестко заехала когтистой лапкой по щеке.
Порфирий зарычал от боли, но рычал он весело. Оставалось взобраться на сорок первый уровень мусорного кишечника, свернуть в боковую квартирную кишку – и он у цели. «Какой же я все-таки умный, – вдруг отчетливо подумалось Литоту. – Добрался до базы террористов по экранированной трубе! Обманул все сенсоры! Преступники даже не подозревает о моем приходе!»
Не успел он убрать с лица самодовольную улыбку, как…
Из темной боковой трубы совершенно беззвучно вылетело огненное пятно – переливчатый плевок плазмы. Судя по размеру и характерному цвету, Литот мгновенно определил марку огнемета: там, в кишке, таился кто-то из террористов, вооруженный стареньким «василиском» или «факиром» [29]. «Засекли», – грустно мигнул Порфирий. Он уже не успевал ни пригнуться, ни прыгнуть выше, оставалось только тихо глядеть на подлетающую смерть. Впрочем, это одному лишь квестору казалось, что плазма подлетает удивительно медленно: по сути, уже через миг сгусток золотисто-оранжевого пламени ударил его прямо в лицо.
Тело Порфирия отбросило, влепило в скользкую стену… Он успел аккуратно и точно разбить обе коленки об лестницу – и, скользя спиной по вонючей стене, быстро поехал вниз, как глист по кишке. Стремительно падая – а точнее, скатываясь – квестор удивленно проводил глазами облачко пламени, которое на поверку оказалось совсем не горячим: хлестнуло по лицу и полетело дальше. Блин клином. Да это же… парик. Обычный дамский парик модной расцветки.
И зачем он выпустил из рук лестничную перекладину?
На его счастье, кто-то из жильцов тридцать седьмого этажа именно в этот день выкинул на помойку… старенькие горные лыжи. Они вылезли из боковой трубы, въехали острыми концами меж ступенек лестницы и намертво застряли поперек вертикальной кишки в самый благоприятный для квестора момент. Гениальный детектив приземлился на них задницей, точно на скамейку. Толстый пластик без труда выдержал девяносто килограммов порфирятины. Не дожидаясь треска и обрушения, Литот поспешно подался всем телом навстречу лестнице – и снова почувствовал в пальцах липкий металл ступенек.
Вперед! На этот раз его не остановили ни колкие кусочки конструктора «Лего», ни туча опустевших пакетов из-под морковных чипсов, ни даже цельный пластиковый кактус, выброшенный на свалку за древностью лет. Победа! Вот она, решетчатая диафрагма мусоропроводного окна, ведущая из боковой трубы в техническую комнату квартиры номер 155. У Порфирия уже не было сил выдавливать ее бесшумно. Он просто пнул диафрагму ногой и – ожесточенно, неаккуратно и даже довольно неистово полез в образовавшееся отверстие.
