Екатерина Безымянная - Записки prostitutki Ket
— Слушай, — сказала Машка, вставая, — я тебе в прошлый раз говорила, чтоб ты шел на х*й? Так ты сходи.
И начала спешно одеваться. В этой квартире ей не хотелось задерживаться ни на минуту. Даже для того, чтобы принять душ. Даже для того, чтоб подождать такси.
— Подожди, куда ты? — горе-любовник бегал голый по коридору и хватал ее за руки. Он то ли делал вид, то ли действительно не понимал, почему она уходит.
— Какого хрена! — возмущалась Маша, и ее было уже не остановить. — Какого хрена я сейчас узнаю, что ты с женой? Какого хрена ты мне врал по телефону?! Какого мне теперь надо слушать про это твое долбаное чувство вины?! Какого ты на меня это все выливаешь сейчас?
— Ну прости, ну прости, — суетился он, — ну, я же сейчас тебе правду сказал, я же был с тобой честен… Помоги мне с эти справиться, у нас все будет хорошо…
* * *— Вот же скот, а! — возмущалась я, слушая Машку и разливая по стаканам горячительное. — Правду он сказал! Да пусть бы он со своей правдой к жене греб и ей рассказывал, придурок!
Машка вдруг подняла голову и пристально посмотрела на меня.
И по чему-то неуловимому в ее глазах я поняла: в Машке наконец-то проснулась стервь.
— Жене, говоришь? — спросила она таким голосом, что даже мне стало не по себе. Хорошая мысль: с правдой — к жене. Ну, а что? Почему бы всем не быть честными?
— Тихо, тихо, — испугалась я, — ты что, к жене собралась?
— Ну, не совсем, разборки с женой мне ни к чему, — ответила Машка, — но ему я нервы потреплю.
Надо признать, что план, рассказанный Машкой, в целом показался мне удачным.
— Слушай, а если он не поверит, что ты знаешь телефон его жены? Если спросит?
— А кто тебе сказал, что я не знаю? — мрачно опрокинула стопарик Машка. — Что там его искать, тот телефон, вон, «Вконтакте» висит… Хочешь, кстати, я тебе его жену покажу?
— Ох ты ж! — удивилась я. — А это откуда?
— Так тогда еще, когда разошлись в первый раз, сразу и посмотрела. Любопытно мне было. Фамилию свою он сам мне как-то сказал.
* * *Утром мы проснулись с легкого похмелья.
— Ну что, погнали? — выдохнула Машка, едва успев выпить кофе.
И настрочила ему первую эсэмэску:
«Меня тоже мучает чувство вины. Нам всем надо быть честными друг перед другом. Расскажу-ка я твоей жене о нас».
Звонок раздался почти сразу. Маша трубку не взяла.
Утро начиналось весело.
«Некрасиво так поступать», — следом за звонком пришла обиженная эсэмэска.
«Некрасиво жену обманывать. Жена имеет право знать», — совместными усилиями продумали мы текст.
«Не устраивай сериалов, пожалуйста, прошу тебя», — пиликнул телефон в ответ.
«Ничего. Если любит — простит», — зло настрочила Машка.
Телефон зазвонил истерически. Маша нажала на сброс.
«Пожалуйста! — верещала эсэмэска. — У меня ребенок, не ломай ребенку жизнь!»
«Ребенком прикрываться — это очень по-мужски!» — едко ответила проснувшаяся в Маше стервь.
«Я не прикрываюсь, — обиделась эсэмэска в ответ. — Я очень прошу тебя, не делай этого! Пожалуйста!»
Мы взяли пятиминутный тайм-аут, потом Машка настрочила ему контрольный в голову:
«Расскажешь потом, чем закончилось. Пока».
«Не делай глупостей!» — пиликал телефон.
Мы молчали.
«Пожалуйста, прошу тебя по-человечески!» — не унимался мобильник.
Мы молчали как партизаны. Не успела я налить, пошли звонки. Маша сбрасывала, а он звонил, звонил, звонил…
— Ого! — удовлетворенно сказала я. — Похоже, мужик срет кирпичами!
— У маси ди-а-ре-я, — выговаривая каждый слог, злорадно издевалась Машка.
То ли страх Олеженьки был настолько силен, то ли он тоже подумал про «Вконтакте», но только ему, похоже, даже не пришло в голову поинтересоваться — откуда у Машки мог бы появиться телефон жены…
Паника — страшная вещь.
Кирпичами, похоже, было завалено все.
«Возьми трубку, пожалуйста, прошу тебя!» — умоляющая эсэмэска пришла через пятнадцать минут и тридцать неотвеченных звонков.
— Фу, сцыкло какое! — брезгливо сморщилась Маша. — Налево ходить оно не сцыт, мозги мне трахать — нормааально, а как жареным запахло — диарейка у бедненького приключилась…
— Зато ему теперь прививочка будет, — хихикнула я, наливая, — он теперь, наверное, сто раз подумает, как налево идти… и мозги девкам трахать. Не задалось у мужика приключеньице.
— А ему что, есть чем думать? — закурила Машка. — Там мозга нет, одни яйца…
Выпустила дым и продолжила:
— Но знаешь, мне полегчало.
…Телефон звонил и умоляюще писал до вечера. Мы поставили его на беззвучный режим.
Месть
Есть у меня одна знакомая Оля.
Оля вроде неглупа, но иногда в ее симпатичную головку приходят такие странные идеи, что даже я теряюсь. Она и рассказала мне эту премилую историю. Отправили ее с работы на тренинг в прекрасный город Екатеринбург. Оля, побывавшая там уже не один раз, с жильем определилась заранее и, позвонив знакомой тетеньке, заказала себе квартиру на двое суток. Договорились, что Оля подъедет к парадной в назначенный час. Как всегда.
И Оля приехала, да не одна, а с чемоданом. И действительно увидела под парадной хозяйку квартиры, преспокойненько сидящую на лавочке.
— Олечка, — елейно произнесла тетенька, — ты подожди пару часиков, ладно?
И тут же, не давая Оле опомниться:
— У меня клиенты, ну такие голубки! Должны были съехать еще утром, но просили продлить на полденечка, не налюбовались еще друг на друга…
Оля растерялась. Оля села на чемодан, раскрыв рот. Приехала в командировку, настроила планов, а тут на тебе, в квартиру не пускают! И теперь что — сидеть у парадной в обществе хозяйки или с этим же своим тяжелым чемоданом скакать в кафе на обед, да на тренинг без душа? Оля решила подождать, тем более что до тренинга было еще часа три, да и хозяйка клятвенно заверила ее, что парочка быстро управится — уплочено-то до полудня.
Спустя пару часов из подъезда вышла довольная обнимающаяся парочка. Они отдали ключи, и хозяйка помчалась менять белье и драить ванну. Спустя еще час Оля смогла наконец-то получить ключи и забраться в душ. На тренинг она слегка опоздала.
— Я была такая злая, такая злая! — рассказывала мне Оля по приезде.
— Н-да, бывает же, — сочувствовала я.
— Но я в долгу не осталась! — хитро улыбнулась Оля и посмотрела на меня победителем. — Там ящичек был в столике, а в нем лежали пачки с презервативами. Так я взяла иголочку, и аккуратненько так каждый презервативчик и проткнула. Каааждый!
У меня невольно открылся рот. Я смотрела не нее большими глазами.
— Зачем?! — спросила я.
— Отомстила! — гордо вскинув голову, уточнила она.
— Оля, — сказала я, отойдя от легкого шока, — видишь ли, Оля… Если это и была месть, то какая-то ну очень глупая, потому что презервативы эти мало того что достанутся совсем другой парочке, так еще и мстить-то, по уму, стоило хозяйке, а вовсе не любовничкам.
— А, ччерт! — растерянно и даже как-то испуганно вдруг сказала мне Оля. — Блин, ты права… Но тогда это мне в голову как-то не пришло.
Я и говорю: милая девочка. Мстительная только.
Лолита
Я сидела на ее спине и делала массаж. Она вдруг чуть приподнялась, обернулась, посмотрела на меня и спросила:
— Ты любишь порно?
Десять минут назад у нас был неловкий секс. Даже и не секс, а так…
Она взяла меня на ночь. И приехала. Лет тридцати, высокая, чуть полноватая, с шикарными волосами, чуть пьяненькая. Выставила на стол две бутылки шампанского.
Спросила:
— Дашь запить?
Она собралась запивать шампанское.
Шампанское оказалось на редкость дрянным. Мы одновременно поморщились и отставили бокалы.
— У тебя тут есть что-то? — спросила она.
Я достала водку, нарезала сыр и выложила оливки.
По-моему, я была ей не очень нужна. Ей вообще, по ощущениям, никто не был нужен. Я поняла как-то сразу: она из тех людей, которые даже развлекаются со скукой в глазах.
Минут через сорок мы были в кровати.
Она сказала: «Я сама», убрала мои руки, потом долго, задумчиво и неумело гладила меня, попробовала, едва касаясь кончиком языка, а через десять минут вдруг прервалась, закурила и посмотрела мне в глаза:
— Ты знаешь, всегда хотела попробовать, а теперь как-то «не идет». Похоже, это все-таки не мое. Так тупо, да? Принеси сюда, выпьем.
Я встала.
Было ясно: ей не в кайф.
Я прошлепала на кухню за рюмками; притащила в комнату сыр, оливки и пепельницу. Мы выпили, она снова закурила, потом перевернулась на живот:
— Слушай, сделаешь массаж?
Я села сверху и начала щипать ее спину.
Она вдруг чуть приподнялась, обернулась, посмотрела на меня и спросила:
