Дмитрий Минаев - Поэты «Искры». Том 2

330. ДЕМОН

Сатирическая поэма

ПЕСНЯ ПЕРВАЯ

Печальный демон, дух изгнанья,К земле направил свой полет,Печальный демон, но не тот,Что у Ефремова в изданьиПрошел без пропусков в народ.То был не лермонтовский демон,Не Мефистофель из гусар,И в мире занят был не тем он,Чтоб в нем отыскивать Тамар.В дела людей он не мешался,Но, как турист из англичан,По свету белому скиталсяОт теплых до полярных стран,Без антипатий и симпатий,К тому, что в мире он встречал;Не знал любви, не знал проклятий,Для адских каверз адских братийДосугов он не посвящал,И всё, что на земле он видел,Он не любил, не ненавидел,А хладнокровно изучал…Наверно б он не изумился,Когда бы солнца шар разбился,Все звезды рухнули с небес,Плутон на небе очутилсяИ провалился в ад Зевес.На свет взирая без ехидства,Он в нем не думал сеять зла,И цель пути его была —Одно простое любопытство.

Таких героев меж людейВсегда встречается немало.Без чувств, без собственных идей,Без цели и без идеала,Они на жизнь свою глядят,Как смотрим мы на представленье;В партере вечер весь сидятИ ждут развязки, заключенья.Но спущен занавес — финал,—Стесняться больше не под силу,И едет сонный театрал,Зевнув в последний раз, — в могилу…

Бес мчится. Никаких помехНе видит он в ночном эфире:На голубом его мундиреСверкают звезды рангов всех,И бездна в трепетном их светеТайн неразгаданных полна,А на незримом минаретеСерпом прорезалась луна.Меж тем внизу туман клубится,Туманом дальний остров скрыт,Им, словно саваном, обвит;Но демон ниже опустился,И наконец пред ним открылся,Когда рассеялся туман,Огромный остров англичан.

Пред ним страна свободы, братстваИ тиранической пяты,Великолепного богатства,Невыносимой нищеты,Парламентизма, эгоизма,Край олигархов, торгашей,Приличий, полных деспотизма,Край боксов, скачек и дендизмаИ кровью политых грошей,Угрюмых сквайров, деревянных,Надутых леди, чинных мисс…Косился бес на этих странных,Несимпатичных, негуманныхЛюдей. Куда ни оглянись —На всех гражданах без различийПечать особая лежит:Недвижность их, язык их птичий,Надменный, чопорный их вид,Их тип двуногого бульдогаИ страсть их к золоту, вполнеИм заменяющему бога,—Всё чуждо бесу в этой строгоЦивилизованной стране,Где всем известный на чужбинеБыл Милль рожден и погребен,Где в то же время есть закон,Не уничтоженный донынеИ всем мужьям дающий властьЖен продавать на главном рынке;Бес рисковал в сплин мрачный впастьВ стране, где бритты любят всласть,Красноречиво, без запинки,В живой парламентской борьбе,С трибун и в прессе их свободнойИзлиться речью благороднойО том, что бедность — бич народный,И — забывают о судьбеСвоей Ирландии голодной!..

Вот Лондон. Гул над ним стоит,Ряд пышных улиц блещет ярко,И бес, взглянув на Риджент-стрит,Взглянув на общий вид Гайд-парка,Остановил свой грустный взорНа тех кварталах отдаленных,Зловонной гнилью зараженных,Где по ночам из грязных нор,Вертепов полуразоренныхТолпа голодных, истомленныхПродажных женщин и бродягНа мостовую выползаетВ своих лохмотьях и не знает,Окончить ночь ей где и как;Где не однажды с преступленьемДружились голь и нищетаИ, обессилена бореньем,В разврате грязла чистота,И гибли в Темзе не однаждыВсе эти парии нужды,Продукт и голода и жажды,Цивилизации плоды.

Но Лондон назади остался…Вот мирный Числьгёрст уголок,Куда шум лондонский не могДостичь и в зелени терялся.Вот дом и парк. Его аллейПустынный вид тоску наводит…Но чей же это мавзолей?Чья это тень к нему подходит?Поникла долу голова,Грудь поднимается от стона…То саркофаг Наполеона,То одинокая вдова.Припомнив поздних лет обиды,Она стоит с немой мольбой,И словно хохот НемезидыВдовица слышит за собой.

Но бес уже на континенте.Подобно серебристой лентеСтруится Сена в берегах.Вот и Париж, в своих бедах,В своих несчастиях великий.Но отдохнул ли он от бед?В нем Бонапарта уже нет,Но он сменен продажной кликойИз бонапартовских солдат,Удобных только для парадовИ для военных ретирад,—Из сотни проходимцев разныхИ промотавшихся вралей,Из личных видов, темных, грязных,Готовых мир родных полей,Удобной пользуясь минутой,Смутить раздорами и лютойМеждоусобною враждой.

Бес мчится дальше. ЧередойИдут равнины боевые,Где были схватки роковыеИ битвы двух соседних стран.Вот словно точка на МаасеМелькнул прославленный Седан,А там, в отторженном Эльзасе,И Страсбург встал. Его собор,Ордой расстрелянный германской,Еще хранит до этих порСледы их бойни тамерланской.

А бес всё дальше… На путиЧей это замок одинокий?Ему травою зарастиПридется скоро. Тьмой глубокойОдеты окна; лишь одноЕго окно освещено.А в замке пусто… В нем, объятыйТоской, скрывая в сердце боль,Живет, надеждами богатый,Проектированный король,Столь пресловутый Генрих Пятый.Его советников с ним нет,Его покинули клевреты,И он садится за обед Один.Где прежние банкеты,Собраний смелость и задор?Уж не стремясь к заветным целям,От скуки с некоторых порНа биллиарде с метрдотелемИграет грустный граф Шамбор.

Но дальше, дальше… Бес за Рейном.И нужно с бесом поскорей намПодняться выше от земли:До нас уж запахи дошлиЦикорной гущи и сосисок,Капусты кислой и колбас,Дух габер-супа, грязных мисок,Дух диких буршеских проказ,Дух ветчины и филистерства,И педантизма чад, и жарЦивилизованного зверстваС букетом пива и сигар.

Заткнувши нос, глаза зажмуря,Спешит бес дальше, и нигдеНет мысли отдыха: вездеПод тишиной таится буря.Хотя тайком, в любой странеВражда растет всё шире, шире:Все говорят об общем мире,И все готовятся к войне,Щедры на тонкие уловкиИ — ждут повальной потасовки.

Бес волю наблюденью далИ — что ж! — обманутый в надежде,Кругом всё то же увидал,Что на земле он видел прежде:Всё те же громкие словаИ бред несбыточных утопий(К ним не чутка уже молва),И копировка старых копий,Которых участь не нова;Всё тот же блеск штыков и копий,Мир так же немощен и глуп,И целым миром правит — Крупп.

Всё те же партии карлистов,Дипломатических ужей,Бонапартистов и папистов,Легитимистов и ханжей.Там папа мир клянет в азарте,Здесь подкупной грохочет бард:«Скончался третий Бонапарте,Но жив четвертый Бонапарт!»Всё то же море перебранок,Микроскопической возни;Всё то же царство куртизанок,Всё те ж бенгальские огниПродажной иль пустой печати;Всё те же толки, елки, Патти,Заботы о текущем дне;Всё те же истины однеО том, что солнце наше с небаРавно для всех бросает свет,Что оставлять нельзя без хлебаТех, у которых хлеба нет;Что голод людям ненавистен,Что беднякам дать нужно труд,—Но только мир от этих истинЕще не сыт и не обут.От дедов отшатнулись внуки,Отцы от лучших их детей,И светоч знанья и наукиБледнеет в хаосе страстей.И в этом хаосе разврата,Интриги, лжи и клеветыНе отличишь врага от брата,От безобразья — красоты,Микадо от его солдата,Продажных ласк от чистоты,Ума от глупости мишурной —Дороже нам ее лучи —И всякой тли литературнойОт полицейской саранчи.

Прогресса начатое зданьеИз вековых, гранитных плитУже колеблется, дрожит,И, чуя это колебанье,Оставив спячку многих лет,Как змеи, дряхлые преданьяИз-под камней ползут на свет.

331. ДВЕ ЭПОХИ