Антон Толстых - Земляне против политики
— Я не вижу ничего совершеннее! — снова закипятился Эдисон. — Что вы можете видеть ещё, кроме перфокарт?
— Я предлагаю перенос информации на компактных дисках.
— На дисках?!
— Я имею в виду некое подобие граммофонных пластинок. Как на граммофонной пластинке звук записан картиной бороздок, здесь бороздки запишут иную информацию.
— Вы не находите, мистер Тесла, что можно было бы применить для этой цели валики фонографа?
— Должен вас уверить, что их недостаток в чрезвычайной трудности копирования. А граммофонные пластинки можно копировать методом штамповки. И ещё, мистер Эдисон, можно заключать информацию при помощи кодировки двоичной системой счисления. А каким образом вы помещаете её на магнитную проволоку? Прямо пропорционально, в обычных числах? Извините, но это напрасно.
Эдисон снова был вынужден убедиться в превосходстве взглядов Теслы над его взглядами, по мере развития техники проявляющими свою ограниченность. Он готов был снова дать волю своей несдержанности, но поступать так было преждевременно, ведь людей, лицезрящих его последнее свершение техники, ждала демонстрация работы с изображениями.
— Осталось увидеть ещё одну возможность машины, — продолжил воодушевлённый Эдисон. — Эти целлулоиды пригодны не только для печати выражений и предложений. Можно нанести на них отдельные части изображения, и проекция на экране совместит их все вместе. Можно с помощью винтиков и рукояток поворачивать отдельные слои изображения. Эй, процессор! Процессор! Прекратите дрыхнуть!
— Чего изволите?
— Сейчас вы будете работать с масками и фильтрами!
— С чем, простите?
— Хорошо обученный процессор умеет обрабатывать фотографии. Можно пропустить сквозь него часть фотографии, и тогда у человека будет синее лицо, как у инопланетянина. И нос, как у Пиноккио! И даже третий глаз! И даже всё это вместе!
— Зачем?
— Чтобы было смешно! Хотя о чём я говорю? Моя машина не может работать с цветными изображениями! Синее лицо никто не увидит.
— Мистер Эдисон ещё не завершил д-демонстрацию? — спросил за дверью голос, чей обладатель вывел из себя Эдисона ещё в Бартсе. — Я ждал этого момента, и теперь могу провести м-манипуляции, для которых пригоден аппарат Эдисона. Я ещё до начала создания машины слышал от него о в-возможности работы с изображениями, и теперь смогу воплотить ж-желаемое.
Как и следовало ожидать знающим этот голос, в Государственную гостиную с колоннами вошёл Альберт Эдуард. За его спиной виднелся Джорджи, но отец заслонял особу сына своим поведением. Не спрашивая соизволения у создателя универсальной машины, он сел в кресло и продемонстрировал целлулоидные фрагменты с изображениями сфотографированных частей лица. Если быть точным, то одно из них и изображало лицо, но лицо без бровей, глаз, носа и рта. Остальные полупрозрачные фотографии изображали недостающие части женского лица и пышную причёску с хорошо различимыми тёмными прядями.
— Что вы намереваетесь делать? — подозрительно спросил Эдисон.
Вместо словесного ответа принц Уэльский наглядно выразил свои намерения. После поворота рукоятки целлулоидные листы оказались непосредственно перед новым инженером машины, тот прилепил к ним полупрозрачные копии вырезок из фотографий и вернул части проекции на место. Части лица и его точёный овал в вдвое увеличенном виде были спроектированы на экран, и теперь Берти, заблаговременно положив на колени линейку, перемещал целлулоидные листы друг относительно друга.
— Я пытаюсь применить вашу вычислительную машину для создания идеальной женщины.
— Как это понимать? — удивился наш Джо.
— Очень п-просто. Обычный фотошоп. Я пытаюсь с-совместить части изображения так, чтобы добиться достижения к-классических черт лица, как у великолепной Лилли Лангтри.
— Так звали самую очаровательную из его пассий, — в свою очередь объяснил Эдисону Чемберлен, ибо для того и в объяснении намерений Берти оставалось белое пятно.
— Об этом обязательно нужно к-кричать? — строго спросил Берти. — Ах да, мистер Эдисон лучше с-слышит, если кричать около уха. Не м-мешайте мне. Джорджи, работай линейкой. Не кипятитесь, м-мистер Эдисон. Это всего л-лишь фотошоп.
— Что вы имеете в в-виду?
— Моё изобретение. Я предлагаю изготавливать фотографии идеальных женщин и продавать их в магазинах. Потому и фотошоп.
Он дал сыну линейку и теперь, сочетая измерения с манипулированием слоями фотографии, добивался точного соответствия канону. Эдисон снова начал нервничать, обиженно смотря на непрошеную выходку принца Уэльского.
Не зная, чем занять себя в процессе разозления на Альберта, он начал более тщательно в сравнении с предыдущим разом обследовать Государственную гостиную; взгляд его упал на модель искусственного спутника. Идея осенила Эдисона, и мы можем увидеть, как он отламывает кусок модели искусственного спутника, точнее, его антенну.
Тесла был бы огорчён дилетантским применением беспроволочного телеграфа, но в описываемый нами момент он не видит, как его соперник ступает по персидскому ковру, всё ближе и ближе приближаясь к наследнику престола. Руки его размахнулись, крепко стиснув пальцы вокруг антенны. Прошёл миг, и Берти сидит с потрясённым взглядом, со скривившейся челюстью, вырывающимся из груди сердцем и ничего не понимающим сознанием, вероятно, полагающим, что на Берти упала Селена. Нужно быть учёным, чтобы понять, избрала ли Селена местом посадки голову принца Уэльского. В не менее худшем случае упавшим на него объектом был бы один тех воздухоплавателей, кто отдал жизнь и карьеру обузданию полётов на аппаратах тяжелее воздуха. Но пусть этот человек сам выскажет свои мысли.
Эдисон стоял за спиной Альберта Эдуарда, всё ещё сжимая в руках антенну, но тот пытался понять, что ударило его в незабвенный миг творческого подъёма.
— Что с вами, сэр? — по-сыновьи забеспокоился Джорджи.
— В м-меня попала стрела Амура.
Эдисон не слышал этих слов, иначе он вдоволь пошутил бы в американском стиле над очевидною мыслью не следующего строгостям принца.
Берти повернулся вправо, пытаясь уследить, в каком направлении выстрелил в него Амур. Тщетные усилия! Заранее ожидаемый им субъект не был найден, но поворот головы и туловища ещё на четверть оборота вынудил его обозреть раздутого Эдисона, раздутого, словно лягушка, пытающаяся стать больше быка. Отличием же от лягушки была антенна модели искусственного спутника, тот час же опознанная как стрела Амура.
Эдисон, злобно шипя, вынес обвинение своему визави:
— Ваше Королевское Высочество, я должен напомнить вам, что создавал эту машину не для таких легкомысленных целей!
— Ничего п-подобного! Я просто д-думаю о прекрасном. Но я начал работу и должен з-закончить её.
— Боюсь, вы закончите её не скоро, Ваше Королевское Высочество.
— Я т-точно не знаю, сэр… — обратился Джорджи к отцу.
— Что не знаешь?
— Как моя мать, то есть как ваша супруга отнесётся к в-вашим экспериментам с женской красотой, сэр? Мистер Эдисон ясно с-сказал, что создавал электрическую машину не для л-легкомысленных целей.
— Вы правы, Ваше Высочество! — поддержал его Эдисон. — Представьте, как ваш отец предлагает супруге познакомиться с изображением на экране! С изображением на экране! Пигмалион!
— Пигмалион? Когда в меня попала стрела Амура, я готов был сказать то же самое.
Альберт Эдуард чинно развернулся обратно к идеализированной фотографии.
— Мистер Эдисон, вы не м-могли бы лучше вести себя рядом со членами к-королевской семьи? — заметил лорд Солсбери.
Неподходящее поведение Томаса Эдисона явно говорило о его американской национальности: очевидно, что у него не может быть опыта общения со членами королевской фамилии, хотя ещё не ясно, как бы он вёл себя в присутствии президента. Эдисон тем временем осознал свои ошибки и потому пытался вести себя как можно тише, хотя каждому, кто разговаривает с ним, напротив, приходится говорить громче.
— Ваше Королевское Высочество, вы хорошо чувствуете себя после удара Эдисона? — спросил Чемберлен. — Вы выглядите так, словно Амур выпустил в вас разрывную пулю.
— Что такое разрывная пуля?
— Наше последнее изобретение, которое пригодится для колонизации Геи.
— Ваше Королевское Высочество, вы довершили ваш план? — спросил наш Джо о том, что Эдисон наименовал «легкомысленной целью».
— Осталась ещё треть р-работы. Джорджи, прошу тебя, точнее измерь расстояние м-между линией рта и линией крыльев носа. Оно должно б-быть ровно в два раза меньше расстояния между л-линией рта и кончиком подбородка.
— Слушаюсь, с-сэр, — покорно ответил Джорджи.
— Что вы будете делать с этим идеальным лицом, Ваше Королевское Высочество? — спросил лорд Солсбери виновника удара.
