Лёха Андреев - Сядьте на пол

— У нас тоже есть ёлка! — похвастался пятилетний Кит, показывая на колесо.

— И у меня есть ёлка… — удивленно ответил сосед, не понимая связь.

— А колесо у нас уже давно есть! — добавил Кит.

Сосед не нашёлся, что ответить. Он не знал наших семейных ритуалов». (декабрь 2009)

И второе важное наблюдение: представление людей о способностях своих детей крайне ограничено. Вспомните, как мы это обычно выражаем: «У него способности в математике / музыке /спорте / рисовании / литературе (нужное подчеркнуть)». Да в обычном швейцарском ноже больше лезвий! А тут речь о человеке. Неужели всё, что о нём можно сказать — это выбор одного из пяти предметов начальной школы?

Не нужно быть генетиком, чтобы сломать этот стереотип. Даже простая бытовая наблюдательность может изменить картину мира. Особенно если вы сопоставите наблюдения за парой-тройкой поколений своей семьи.

Вот вы вышли с ребёнком на улицу — и он тут же начал чихать. Ваша реакция? Ну, наверняка будут мысли о простуде, о недостаточно тёплой одежде… Но однажды в детстве мой отец рассказал мне, что он чихает, когда выходит на яркий свет. И тут же продемонстрировал: посмотрел на солнце сквозь ресницы — и чихнул. Так я с детства узнал, что люди чихают не только от простуды и пыли. Хотя первые серьёзные исследования «чихания от света» появились лишь недавно. Оказалось, что эта способность проявляется у 20 % населения, и она передаётся по наследству — причём наследуется даже количество чихов, которые делает человек при выходе из сумрака на свет [40].

А вот удивительное признание американского невролога Оливера Сакса: он всю жизнь мучился от неумения распознавать лица [41]. Он хорошо видел, но не узнавал человека до тех пор, пока тот не заговорит. И уже будучи пожилым, Сакс узнал, что его старший брат мучается тем же самым. И только тогда он понял, что их мать, которую считали патологически застенчивой, на самом деле страдала не от "душевной" болезни — она просто не распознавала людей по лицам, и оттого ей было трудно общаться. Это была наследственная особенность. Если бы знать об этом с детства, насколько легче было бы жить!

У меня противоположная проблема: я отлично помню лица, но плохо запоминаю имена. Только читая Сакса, я осознал, что меня всю жизнь выручала визуально-моторная память: я запоминаю, как выглядит написанное имя человека (в подписи к фото, в адресе почты) либо какие-то действия, которые делал человек с этим именем.

Пишут ли о таких вещах в пособиях по общению с детьми? Нет, вы скорее встретите стандартный набор общих приёмов: «установите прямой зрительный контакт…», «пользуйтесь неодобрительным взглядом вместо слов…». Кажется, авторы таких пособий думают только о своих способностях — и не учитывают, что разные дети по-разному воспринимают информацию. Возможно, для кого-то письмо с рисунком будет более понятным сообщением, чем словесная нотация с прямым взглядом в глаза. Кто-то лучше воспринимает жесты, а другого они ужасно раздражают. Мы очень плохо осознаём собственные особенности даже в бытовом общении — что же говорить о более сложных способностях?

Ну а если вам кажется, что эти примеры касаются редких качеств других людей, подумайте ещё вот о чём: когда родились ваши родители, многие современные профессии вообще не существовали. И возможно, что настоящие, работающие прямо сейчас способности ваших детей — это профессия будущего, которая пока не имеет названия. Но чтобы разглядеть такие таланты, надо забыть модные, школьные и всякие другие способности, которые уже размечены бирками слов.

«Кит неделю мучил меня вопросом, когда следующий запуск с Байконура. Вчера я наконец залез в Википедию и выдал ему таблицу запусков на 2012 год. А он в ответ рассказал, зачем ему это надо: он хочет запустить спутник-паразит. Потому что самостоятельно строить ракету "это триста лет займёт". А так, согласно плану Кита, спутник должен только долететь до Байконура, как радиоуправляемый беспилотник размером со стрекозу. А долетев, он должен прикрепиться к стоящей там ракете с очередным "Союзом". Ну а в космосе можно уже отсоединиться и делать своё дело — ловить метеорит.

Зачем ему метеорит, я так и не выяснил. Но идея паразитных спутников — вполне футурологическая. Кажется, именно таким путем рапаны попали в Чёрное море, приплыв туда на днищах кораблей.

Вот такие у детей увлечения. А что я в это время делал? Писал о том, как учить их боевым искусствам. Вот зануда.» (апрель 2012)

НАСТОЯЩИЕ ИНДЕЙЦЫ

«Маша обучает Еву играть в рифмы:

— Говори слова, а я тебе буду отвечать. Например,

папа — шляпа,

мама — Барак Обама…» (июль 2011)

В обычной книге для родителей эта глава называлась бы «Как бороться с ругательствами». Но такие названия сразу демонстрируют непонимание проблемы. Бороться? Какие-то едва различимые звуки и бумажные закорючки вдруг стали сильными противниками? Вот с чем действительно стоит разобраться: как вышло, что слова живут своей жизнью и управляют нами.

Начать лучше даже не с ругательств, а наоборот, с того главного слова, которым называют новорождённого. С имени. Ведь имя очень влияет на судьбу. Нет, это не астрология. Это статистика. В книге Левитта и Дабнера "Фрикономика" [42] приводится любопытное исследование: если имя ребенка сильно отличается от имён в его окружении, то его доходы с большей вероятностью будут превышать доходы родителей, чем доходы детей с привычными для своего окружения именами (как имя отца или деда). Словно бы выбирая ребенку необычное имя, родители сразу "программируют" его на уникальность, на отрыв от семейных стереотипов — включая и представления об уровне жизни.

Но дальше начинается нечто парадоксальное: имя, которое кажется нам уникальным, через несколько лет вдруг оказывается массовым. Как будто родители не сами его выбирали, а подцепили где-то, как вирус гриппа. Эту идею отлично демонстрирует визуализация, созданная на сайте журнала Jezebel [43]. Они взяли таблицу самых популярных имён новорождённых девочек в разных американских штатах за последнее 60 лет — и получили ролик, напоминающий распространение эпидемий.

Вот начало, 1960 год: на карте среди множества Мэри (лидер почти во всех штатах) появляется одна скромная Лиза. Через год это имя лидирует уже в 15 штатах. А через четыре года — абсолютно во всех. Но в 1967-м в одном из штатов побеждает Мишель, и опять дальнейшая картина напоминает победное движение вируса. Затем через три года всех побеждает Дженнифер. И так далее.

Современная Россия в этом смысле не сильно отличается. Телевизор, Интернет и другие носители медиа-вирусов бросают вызов семейным традициям. Даже мультфильм может вызвать целую волну Елисеев и Забав. Когда я назвал дочку Евой, я думал, что это редкое имя, которое я выбираю по своим, очень персональным ассоциациям. Но спустя пару лет, гуляя с Евой по городу, мы стали регулярно встречать других маленьких Ев. Небольшой ретроспективный анализ показал, что мои персональные ассоциации совпали с коллективной модой: за год до рождения Евы вышел мультик "Валли".

С другой стороны, когда имя перестаёт быть уникальным, его популярность идёт на спад. И вот оно опять забыто… а значит, снова есть шанс вернуться под видом "редкого". Так что некоторые именные эпидемии оказываются цикличны. На диаграмме "Популярность имен в Москве" аналитической компании "Меркатор" [44] можно заметить, что пики популярности самых классических женских имён (Мария, Ольга, Анна, Александра, Анастасия, Екатерина) повторяются через 80 лет. Имена бабушек возвращаются внучкам. Да, помнить предков — это замечательно. Однако после таких наблюдений и возникает ощущение, что имена людям неподвластны.

А какие уникальные имена были в дохристианские времена, пока нас не поразила массовая коммуникация! Во время написания этой статьи я как раз пересматривал с детьми фильм "Танцующий с волками". Это имя, которое индейцы дали главному герою, заметив, как он приручал волка. А героиню там звали "Стоящая с кулаком". И это ещё сильное упрощение индейских традиций. В действительности у индейца могло быть несколько имён: одно дают родители, другое — шаман, третье — соплеменники. В некоторых племенах индейцы меняли имена в зависимости от возраста и важных событий. Некоторые имена можно было называть чужакам, а некоторые — ни за что. То было время, когда люди ещё управляли словами, а не наоборот.

В начале сентября 2011 года мой старший пошёл в школу, а уже через месяц его классная руководительница пожаловалась, что он ругается матом. Это меня не удивило. Хотя дома у нас матом не ругаются, подобную "вирусную инфекцию" мы уже наблюдали, когда наш пацан ходил в детский сад и приносил новые ругательства оттуда.