Леонид Барац - Мексиканские негодяи
- Кротами?
- Чем?
- Кротами, Мария. В силу невозможности опыления кактусов пчелами, за эту неблагодарную, но такую нужную работы взялись кроты. Единственная неколючая поверхность у кактуса – корень. Кроты переносят пыльцу с корня на корень.
- Как сложно, Антонио!
- Нет, раньше, когда наши земли населяли ацтеки, а не эти негодяи – мексиканцы, здесь водились настоящие кактусовые пчелы с ножками длиной в 15 сантиметров и специальным мозолем на попе, который не могла проколоть ни одна колючка. К сожалению, их всех истребили испанские завоеватели.
- Всех?
- Тех немногих, которые остались в живых, испанцы сделали пчелиную почту и отправляли с ними донесения в Мадрид, и большинство пчел погибли в пучинах Атлантического океана.
- А откуда же взялись нынешние пчелы?
- Их делают дети из фольги на уроках труда. А иногда из пластилина.
- Какой ты умный, Антонио! Откуда ты все это знаешь?
- Ну, как же! Я ведь уже три года выписываю журнал: «Вся неправда о мексиканской природе». Там еще написано, что эти каштановые кактусы, когда падают на землю, превращаются в ежиков. Задавай мне любые вопросы, Мария, я тебе с удовольствием отвечу!
188.
- Антонио!
- Да, Мария!
- Где ты был всю ночь, негодяй!
- О, Мария, со мной случилась невероятная история. Я гулял по улицам и заблудился. И случайно оказался на крыше дома.
- На крыше?
- Да. Но крыша неожиданно закончилась – гораздо раньше, чем я ожидал, и я упал с 19 этажа.
- И что, разбился насмерть?
- Нет, мне очень повезло. Я упал на балкон 12 этажа и даже не ушибся.
- Какое счастье!
- Подожди. Под утро неожиданно пришел муж женщины, на чей балкон я упал, не поверил мне, и выбросил меня с 12 этажа.
- Какой негодяй! А почему же он тебе не поверил?
- Потому что эти негодяи – люди, живущие в 19-тиэтажных домах испортились, и перестали верить друг другу. Ну, и что, что я был голый и с пачкой презервативов? И, вообще, кто знал, что в доме нет 19-го этажа?
- Ты был голый и с презервативами?
- Нет.
- Но ты же только что это сказал.
- А. Это меняет дело. Раз я это сказал, значит, так и было на самом деле. Я же забыл тебе сказать, что пока я ходил по крыше, на меня напали воры, отняли у меня всю одежду и сунули в руку презервативы.
- Зачем?
- Ну, наверно, им была нужна одежда… а презервативы не нужны. В общем, слушай, Мария, я упал с 12 этажа…
- И уже на этот раз разбился насмерть?
- Представляешь, нет. Я упал на огромное раскидистое дерево, которое смягчило падение. Только сильно поцарапался и порвал одежду.
- Какую одежду, ты же был голый?
- А-а… это муж дал мне одежду, потому что ведь неудобно, когда с твоего балкона падает абсолютно голый мужчина. Что подумают соседи?
- Но это же твоя одежда!
- Да? Да, действительно. Наверное, он был в числе похитителей моей одежды и вернул ее мне таким неожиданным способом.
- Антонио, по-моему, это все неправда…
- По-моему, тоже, но никакой другой правды у меня для тебя нет. Так что, давай ложиться спать, Мария. Ну, что, понравилась история? Завтра я тебе еще расскажу.
189.
- Антонио!
- Да, Мария!
- Ты слышал, что случилось с этим негодяем Педро?
- С каким Педро? Который умеет сбивать соплями бабочек?
- Да, с тем самым. А что, он умеет сбивать бабочек? Я не знала.
- Так что с ним?
- Он въехал на мотоцикле под самосвал и ему отрезало полголовы.
- Умер!
- Нет, его спасли, и голову пришили. Но перепутали нервы, и слуховой нерв пришили к носу.
- Вот негодяи – эти врачи! И что?
- Как что! Знаешь, какие у него начались проблемы? Когда насморк, он вообще ничего не слышал. А когда чихал, глох минут на десять – громко же.
- А чем он нюхал?
- Ушами. Они прекрасно чувствовали все запахи. Единственная проблема – под ними стали расти усы, и их приходилось каждое утро брить.
- Ну, хорошо, хоть жив.
- Нет, он умер. У него была аллергия на тополиный пух, и когда наступила весна, он столько раз чихнул, что у него лопнула голова. И ее кусочки разобрали на сувениры японские туристы.
- Откуда ты все это узнала?
- Из газеты «Мегаполис-Мехико».
- Н-да, им можно верить. Ведь это они написали про человека, который вынимал глаз и оставлял его дома следить за женой. Когда он возвращался, глаз ему все рассказывал, пока однажды жена не нашла его и не убила тапочком.
190.
- Мария!
- Да, Антонио!
- Ты дура.
- Я знаю.
- Откуда ты знаешь?
- Ты мне сказал.
- И ты не хочешь мне возразить?
- Нет. Если я вчера мыла розетки мокрой тряпкой, то кто я после этого?
- Гм. Логично. Зайдем с другой стороны – ну-ка, неси текилу.
- Вот.
- Что?
- Текила.
- Что, вот так спокойно? А где же вот это – пьяница, негодяй!
- А какой смысл? Ты же все равно не изменишься.
- Хм. А что же делать? С другой стороны, если ты не даешь мне повода ударить тебя клюшкой по голове, то это же не повод не ударить тебя клюшкой по голове.
- Слушай, а дай-ка я ударю тебя клюшкой по голове!
- Но это же не вытекает из логики ситуации, и из всей истории наших отношений…
- Почему? Вот голова, вот клюшка – уж куда логичнее. (Ба-бах).
- Ух ты! Хоть что-то новенькое в нашей однообразной жизни. А ну-ка еще раз! (Ба-бах). Ух! Сильно… кажется, нос сломан. Ну, давай еще раз, и потом я.
- Нет, знаешь что, давай так – неси мне текилу, паршивый негодяй!
- Ты смотри, как неожиданно! А я тебе так – вот еще, принесу я тебе текилу, как же, алкоголичка! (Ба-бах). Ух ты, руку сломала! Как же хорошо жить!
191.
- Антонио!
- Да, Мария!
- Я поступила на философский факультет МГУ.
- Чего?
- Мексиканского государственного университета.
- Мария, там же огромный конкурс, и потом тебе 45 лет!
- Ну и что? Наверное, они нашли у меня какие-то достоинства, и приняли меня на должность уборщицы.
- Поздравляю! И как тебе на новом месте?
- Прекрасно! Я уже узнала столько интересного!
- Ну, например!
- Ну, например, что декан факультета занимается любовью со своей секретаршей на столе в кабинете, и требует, чтобы она называла его Бердяевым. А преподаватель древнегреческой философии спит с преподавателем немецкой философии 18 века.
- Ну, что ж, очень полезные знания. И как ты собираешься применить их на практике?
- Буду их шантажировать. Декана – тем, что сообщу его жене, а древнего грека тем, что скажу все декану, с которым тот тоже иногда спит.
- Мария, да это по-настоящему серьезный подход. Я горжусь тобой! На этом же можно заработать очень неплохие деньги!
- Что ты, у меня более обширные планы. Я хочу подсидеть всех и стать деканом факультета.
- Мария, но ты же ничего не понимаешь в философии!
- Ну, и что? Я видела, как работает наш декан – ничего особенного. Брать со всех взятки за поступление на факультет я смогу даже лучше его. А потом я создам свою философию. Она будет основана на постулате «Много денег – это хорошо».
- Тогда можно я создам свое ответвление, основанное на другом постулате «Очень много денег – это очень хорошо»? И, если все хорошо пойдет, я основлю… осную… обосну… в общем, попробую основать новое течение – текилизм. О прозрении, снисходящем на человека после пятой рюмки текилы.
192.
- Антонио!
- Да, Мария.
- Помнишь, у нас была служанка Хуанита?
- Помню. Она была у нас вчера.
- Так вот, еще она будет у нас сегодня.
- Прекрасно. И к чему ты рассказала это мне, солидному человеку, который сейчас занят плеванием с балкона на этих негодяев-прохожих?
- К тому, что завтра – день ее зарплаты. Давай уволим ее сегодня.
- Зачем?
- Чтобы не платить ей денег.
- А кто же тогда будет у нас убирать?
- Она же. Мы возьмем ее на работу через два дня.
- А она согласится?
- Конечно. Ведь мы с ней уже 12 лет так поступаем.
- А почему она каждый раз возвращается?
- Во-первых, потому что ей приятно работать у порядочных людей…
- У каких?
- У нас с тобой.
- А, ну да. А во-вторых?
- А во-вторых, у нее отшибло память, когда она 12 лет назад пыталась вспомнить, что произошло в 164-й серии сериала «Страдания Мигеля по Розе, Лауре, Кончите и еще 842 женщинам». И теперь каждый раз она приходит к нам как будто заново.
- А тебе не кажется, что мы поступаем непорядочно?
- Что ты сейчас сказал, Антонио? Даже не ожидала услышать это от тебя – солидного человека, который сейчас занят пририсовыванием фотомодели в журнале рогов и … гм… Мы же даем ей работу! Знаешь, сколько сейчас безработных? И потом, ей есть, где проводить 12 часов в день. А так бы ее могли украсть, или изнасиловать, ребята в подворотне могли бы научить ее нехорошим словам…
