Лев Лайнер - Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин
— А что мы будем за это иметь?
— Кто это? — спросил Хмелев, сильно удивившись.
Все замолчали, смутившись, один Вицин нашелся:
— Николай Павлович, это музыкант. Он недавно из Америки приехал. Его зовут Гарольд.
— Ну да, да… — отозвался Хмелев. — Они все там такие, для них главное — деньги.
Понимаете, замечает Георгий Михайлович, я воспитывался в сталинскую эпоху. Тогда было позорно говорить об оплате, мы были люди чистыми и занимались творчеством. Таким, к счастью, я остался и сейчас.
Так-то оно так, дорогой Георгий Михайлович, но и от человека многое зависит, а не только от времени. Вспомним еще раз того же Дикого. Вернее, вот что вспоминает артист Евгений Весник:
— Когда Дикого снова утвердили на роль Сталина в фильме «Сталинградская битва» (вторая серия), начались согласования — какую сумму поставить в договоре за исполнение роли вождя. Предложили в дореформенных рублях сто тысяч.
Прошло немного времени, и Дикий звонит на студию:
— Я не против предложенной суммы, но как-то неловко.
— А что такое?
— Ну как же. Борису Федоровичу Андрееву за абстрактный образ солдата в фильме «Падение Берлина» вы платили сто пятьдесят тысяч рублей, а мне за образ товарища Сталина — сто тысяч. Как-то, понимаете, неловко.
— Минуточку, мы подумаем. Мы вам позвоним.
Через полчаса звонок.
— Алексей Денисович, все в порядке! Вы правы. Вам предлагается сумма сто двадцать пять тысяч!
— Значит, интервал от товарища Сталина до абстрактного солдата, которого сыграл Борис Федорович Андреев в «Падении Берлина», двадцать пять тысяч. Как-то, знаете, сомнительно. Если узнают…
Поняли. Недодумали. Сейчас, буквально минуточку, мы обсудим и вам позвоним.
Опять прошло тридцать минут. Звонят:
— Все в порядке! Действительно, вы правы. Извините. Техническая накладка, понимаете ли. Мы даем вам тоже сто пятьдесят тысяч!
— Дело не в деньгах, — говорит Дикий. — Но вы ставите на одну ступеньку товарища Сталина и абстрактного солдата, которого сыграл Борис Федорович Андреев в фильме «Падение Берлина».
— Поняли, поняли! Тогда просто без обсуждения — сто пятьдесят пять тысяч!
— Ну вот это другое дело! Все-таки на пять тысяч отличается Сталин от абстрактного солдата, которого сыграл Борис Федорович Андреев в фильме «Падение Берлина».
После театрального училища в 1937 году Вицина приняли в штат Театра имени Ермоловой. В нем он играл вплоть до 1969 года. Актриса Серафима Бирман называла улыбку Вицина «вольтеровской», ругала его за «резонерство», но в душе была неравнодушна к нему.
Если не считать выходы в массовках, то первую большую роль в театре Вицин получил случайно. До войны театральная труппа выезжала на гастроли в Тбилиси. В дороге неожиданно заболел один актер. Тогда роль поручили Вицину: другого выхода не было.
Прямо в поезде пришлось разучивать роль Елеси из пьесы любимого драматурга Александра Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Выступали в летнем городском парке. Волновался молодой артист ужасно. Потом немного успокоился. И сыграл, наверное, неплохо. На улицах города местные жители узнавали его и при встречах ободряюще подмигивали. Это прибавляло артисту уверенности в собственных силах. Первая роль была сыграна с успехом. Такое счастье выпадает не каждому.
А потом пошли роли самые разные. И в классике (И. Тургенев «Нахлебник»), и в пьесах тогда современных отечественных драматургов («Гвозди» Семена Лунгина и Ильи Нусинова), и в пьесах зарубежных авторов («Два упрямца» турецкого писателя Назыма Хикмета).
Помимо роли пьяного слуги Мирона, больше все-га запомнились зрителям: трагикомический Аркашка Счастливцев в «Лесе» Островского и переживший ужасы фашистского концлагеря официант в чешской пьесе «Гость из ночи».
Роль — это человек. Значит — своеобразное, неповторимое поведение, значит — свое место в обществе, свое отношение к миру, к людям. И Вицин ищет детали. Как этот человек ходит? Как выражает свои чувства? Как разговаривает с окружающими?
Первую роль в театре Георгий Михайлович Вицин сыграл до войны. А в годы войны дважды чуть не погиб. Первый раз когда дежурили в театре: во время бомбежки в соседний Дом архитектора угодил снаряд весом около тонны.
Во второй раз тоже случайно. Сталин, любивший театр, приказал эвакуировать многие труппы в тыл (на гастроли, между прочим). Ермоловские артисты год жили в Махачкале. Однажды плыли на барже по Каспию, на какое-то выступление, и баржу обстрелял фашистский самолет. Потом оказалось, что на барже, кроме артистов, везли боеприпасы.
Возвращение домой, конечно, было радостным событием. Пятьдесят лет своей жизни один из самых любимых зрителями артистов прожил в коммуналке в Кривоколенном переулке. Правда, комната там была большущая, даже переезжать в отдельную квартиру не хотелось: площадь квартиры была меньше площади в коммуналке. Места для книг там было достаточно. При маниакальной любви к книгам Вицина не интересуют так называемые бестселлеры, он любит книги, которые можно читать с любой страницы.
С детских лет и до сего времени Вицин противник табака. Очень «помогли» ему в свое время сверстники. В эпоху нэпа они собирали окурки и потом под лестницей курили. Затащили туда один раз и Вицина. Мальчик он был слабенький, а ребята говорят ему — затянись. И как он теперь считает, к своему теперешнему счастью затянулся. И его так повело! А ведь в пятнадцать — шестнадцать лет, полагает артист, он мог бы и получить кайф. А так — сохранился рефлекс на всю жизнь.
— Вот бы такую провокацию делать специально каждому ребенку, — фантазирует артист.
Кстати говоря, если нужно по ходу роли курить в фильме или на сцене, Георгий Михайлович искусно делает это. И не фальшивит. Хотя в свое время ушел из Театра имени Ермоловой еще и потому, что там было много курильщиков.
Аналогичная история произошла и со спиртным. Как-то в молодые годы он «набрался» на одной из вечеринок под Новый год.
Вот что рассказывает сам артист:
— Однажды под Новый год я выпил, как все, а на другой день у меня было неважное психическое состояние. Вот я и подумал: если на утро хочется удавиться, лучше не надо пить…
И с тех пор ни-ни. Ну, если только самую малость. И то по большим и малым праздникам. Но ни в коем случае не на сцене. Это не помогает сыграть пьяного, считает артист. А совсем наоборот. Играл он как-то пьяного на сцене… Кремлевской больницы. Оказывается, там тоже есть своя сцена. Перед спектаклем накрыли для артистов стол. «Посольская» водка, угощение по полной выкладке. Все говорят:
— Выпей, Георгий Михайлович, выпей.
Вицин стал отказываться:
— Не могу, спектакль.
— А кого играете? спрашивают.
— Алкоголика.
— Ну тогда сам Бог велел выпить!
Поддался на уговоры, поддал… — и сыграл не так, как у Островского.
С тех пор артист понял: играя пьяного, в рот не бери спиртного. Ничего хорошего не получится. Может быть, поэтому Георгий Михайлович так виртуозно проникает в психологию пьяного и показывает его на сцене. В актерской среде была широко известна байка, когда один актер говорит другому:
— Был вчера на презентации. Стол ломился от выпивки. Все были, и все пили. Леонов, Папанов, Никулин, Моргунов, Вицин…
— Не ври. Врешь, как всегда, — прерывает его второй.
— Ну ладно. Слушай чистую правду. Все были, и все пили… Кроме Вицина, конечно.
Раньше, когда поллитровка стоила 3 рубля 62 копейки, актеры всегда брали Вицина «четвертым», зная, что пятидесяти граммов ему будет достаточно.
— Железный человек Вицин. Кремень, — говорили о нем. — Норму никогда не превышает и нам никогда не мешает. Каждому из трех достается ровно сто пятьдесят.
Когда на ермоловской сцене ставили «Двадцать лет спустя» по пьесе Михаила Светлова, в которой среди действующих лиц сам автор, Георгий Михайлович загримировался под Михаила Аркадьевича, перенял его походку, интонацию, жесты. И таким показал его в спектакле. На премьере автор пьесы до того изумился, что долго не мог прийти в себя. Мало того, к Светлову подошла одна дама с поздравлениями за сыгранную роль.
— Это все Вицин, — сказал Михаил Аркадьевич.
— Не стесняйтесь, — улыбнулась дама. — Сознайтесь, что это были вы. Вы с Вициным так не похожи…
Естественно, после такого потрясающего открытия Светлов предложил это мероприятие отметить. Вицин, конечно, отказался. Хотя и давно дружил со Светловым.
В 1945 году они с Михаилом Аркадьевичем прохаживались по Арбату. Светлов только что вернулся с фронта, был одет в широченную длиннополую шинель.
К ним подошли двое строгих дядечек из «органов» в шинелях с голубыми кантами. Стали подозрительно оглядывать обоих с головы до ног. Светлов сделал ход первым:
