Альберт Аксельрод - Курс Веселых Наук
…спрашивал у прохожих: «А где здесь гостиница «Россия»? Удивительно вежливые и предупредительные москвичи, обступив приезжего толпой, тащили его в тысячу сторон, кто за шарф, кто за рукав, кто за пуговицу, пытаясь показать, где, по мнению каждого из них, находится гостиница. В финале этой разъяснительной работы из гущи толпы выползал животом по земле приезжий в виде, вполне пристойном для пляжа, и спрашивал: «А теперь скажите мне, где тут бассейн «Москва»?
Необычайную популярность снискал себе еще один вид игровой репризы, получивший название мхэтка по первым буквам слов — Маленький художественный эстрадный театр. Внедренная на эстраду А. И. Райкиным и его соавторами в 50-х годах, мхэтка настолько прижилась в Клубе Веселых и Находчивых, что временами кажется, уж не был ли придуман сам Клуб как антураж для мхэтки. Мхэтка — это практически анекдот, но не рассказанный, а разыгранный. Поэтому у нее много общего как с текстовой репризой, так и с репризой действенной.
КВНовские «Домашние задания», «Приветствия» и Бризы буквально сплетены из мхэток.
— Представляете, Павлу Ивановичу прибили на дверь мемориальную доску: «Здесь жил Павел Иванович!»
— А почему «жил»?
— Он же теперь не может войти!
………………
— Лена! Где наш ребенок достает деньги на сигареты?
— Не знаю.
— Тогда, по крайней мере, узнай, где он достает такие сигареты.
Очень часто в нашем клубе появлялись изорепризы, изошутки. Смешные рисунки с подписями мы видели и в «Разминке», и в «Конкурсе капитанов», и в «Конкурсе художников».
Теперь, дорогой читатель, когда мы разобрались в блоках смешного — репризах, мы поведем разговор о приемах построения целого комического здания.
Лекция 2. Ударная доза смешного
Одним из наиболее эффективных приемов построения смешного является пародирование. У авторов есть точные сведения, что мир просуществовал без пародии всего пять дней. Уже на шестой день творения бог, создав Адама по своему образу и подобию, пародировал тем самым самого себя.
Пародия буквально — это ода наоборот, это «внешнее подражание при сознательном искажении сущности» (Словарь иностранных слов). Пародия может быть литературной, музыкальной, танцевальной, театральной. Бывает и кинопародия, и цирковая пародия, и пародия средствами пантомимы. Нет такого жанра в литературе и искусстве, который бы не был пародирован. В Клубе Веселых и Находчивых этот прием использовался едва ли не во всех конкурсах, заданиях и номерах художественной самодеятельности. Пародировались судебные заседания, телепередача «Аукцион», цирковой номер дрессировщика львов, великосветский бал, чинный дипломатический протокол и т. д. Беспощадному осмеянию в одном из «Приветствий» подвергалась такая форма «маловысокохудожественного» творчества, как аляповатые, безвкусные гипсовые скульптуры. Команда КВН из подмосковного города Фрязино украсила архивы нашего клуба кинопародией. Из-за своей сложности эта форма пародии — событие в художественной самодеятельности. И тем не менее фрязинцы с большим успехом пародировали кинематографические штампы: рекламу фильмов, детективы, вестерн и «ультрасовременный» киномонтаж.
В КВН оказались очень точными, что называется «в десятку», пародии на спортивную тематику: «Василий Стропилов. У него обычная футбольная биография: четыре класса средней школы, футбол, футбол, футбол… Сейчас Василий — аспирант института физкультуры».
«Нашим хоккеистам нужна победа и только победа… шведов над чехами. И наши добились ее! Замечательные мастера!» Естественное оживление вызвала пародийная информация бакинцев о спортивном режиме футбольного премьера местной команды, который в соответствующем состоянии «каждый день на своей «Волге» впадает в Каспийское море».
В одном из номеров художественной самодеятельности на сцене нашего клуба была показана уморительно смешная пародия на силовых акробатов.
В традициях старого русского цирка шпрехшталмейстер провозглашал, что «сейчас проездом из Амстердама в Малаховку выступят два брата-акробата, Эдмон и Жюль Гонкуровы». Выходили бравые ребята-усачи с «рельефной» мускулатурой. После длительной, нарочито торжественной и напряженной подготовки следовал каскад акробатических репризных трюков, комический эффект которых строился на несоответствии тщательной подготовки и детской простоты самого трюка, причем ожидание нагнеталось паузами музыки, барабанной дробью и командой «ап!»; трюк разрешался простейшим телодвижением и истошным «оп!», которое выкрикивали счастливые и гордые акробаты после благополучного завершения своих «смертельных номеров».
В КВН родилась не совсем обычная разновидность пародии — пародия на рекламу:
— Наш галош настолько хорош, что в нем можно даже ходить без галош.
— За тысячи лет мореплавания на дне моря скопились невиданные сокровища. Только пользуясь услугами Морфлота, вы можете посетить эту уникальную коллекцию.
Едва ли не с античных времен на вооружении у сатириков состоит прием гиперболизации.
«У меня дом… в Петербурге. Так уж и известен: дом Ивана Александровича». Конечно, Хлестаков! «Тридцать пять тысяч одних курьеров!.. Вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник… Суп в кастрюльке прямо… из Парижа…».
Это — классический пример гиперболизации.
На сцене Клуба Веселых и Находчивых многие команды пользовались этим приемом.
«Наше предприятие перешло на новую систему работы. Если раньше мы мотали ротора справа налево, то теперь мотаем и туда и сюда!
— А настроение у людей какое?
— Бодрое. Одно плохо, вперед на ощупь продвигаемся. Вторую неделю в цеху света нет.
— А монтер Федька где?
— Стенгазету клеит.
— Это хорошо. Пусть клеит. То, что света нет, никто не видит. А стенгазета видна всем!»
Конечно, если рассматривать этот кусок с позиций педанта, все в нем, с первой до последней буквы, — вопиющая ложь. Не может быть так, чтобы две недели в цехе света не было, и всего один монтер, и стенгазета важнее продукции, и есть люди, одобряющие клеветнический лозунг, что «показуха» важнее работы, и… и… и… А если подумать? Если рассмотреть каждый посыл в отдельности? Разве не бывает у нас таких «новаторов», которые, переменив местами «слева направо» два абсолютно равновеликих и равноценных узла, выдают это за «новую систему»? Разве не бывает так, что по головотяпству Федьки или Валерки гаснет свет в операционной? А по головотяпству Николай Иваныча или Сан Саныча такой Федька или Валерка находится не на своем рабочем месте, а на семинаре по обмену опытом или на лекции о международном положении?
А разве не оценивается подчас работа подразделения, отдела, управления лишь по качеству стендов с лозунгами, по красиво оформленным и застекленным «обязательствам», по тем же стенгазетам?
Думается, что когда любой из этих недостатков в отдельности наличествует в работе какой-нибудь производственной единицы, — «этого никто не видит». А сведенные все вместе в один уродливый узел, они «видны всем». Так для того, дорогие товарищи читатели, сатирики и гиперболизируют, чтобы уродство закричало о себе, привлекло к себе внимание и бросилось в глаза не только своим разбухшим целым, но и частями, составляющими это целое.
Думается, что гипербола наряду с пародией, особенно удобна для построения «Домашнего задания». По сути дела, «Домашнее задание» в Клубе Веселых и Находчивых — это десяти-двенадцатиминутный плакат. Яркость, броскость, хлесткость — вот стиль плаката. И замешивается он, этот стиль, не на прозрачных намеках, не на многозначительных недомолвках, и даже не на тонких шутках и изысканных каламбурах. Гипербола, гротеск, карикатура, пародия — вот они, краски плаката.
Необычайно своеобразен такой прием построения комического, как доведение до абсурда. Абсурд — это квадратура круга, сухая вода, угол шарообразной комнаты, иными словами — предел несоответствия. Комический эффект при этом достигается сведением в один узел несопоставимых и несоизмеримых понятий. Откроем Марка Твена.
«О тыкве. Эта ягода является любимым лакомством жителей Новой Англии; они предпочитают ее крыжовнику для начинки пирогов и используют вместо малины для откорма скота, так как она более питательна… Тыква — единственная съедобная разновидность семейства апельсиновых, произрастающая на севере, если не считать гороха и двух-трех сортов дыни».
А теперь обратимся к О’Генри.
«Я говорю о великой доктрине психологического финансирования, о просвещенном методе персонального лечения абсурда и менингита внушением на расстоянии, об удивительном комнатном спорте, известном под названием персонального магнетизма».
