Клуб 12 стульев - Коллектив авторов
— Были. Один был.
— Ах, вот в чем дело!
— Ну, конечно.
— А от кого?
— Пошляк какой-то! Да от меня, от кого же еще! Я ж вам говорю: живем вместе, я ей зарплату отдаю, она мне стирает, готовит — все делает, чтобы никто ни о чем не догадывался.
— Ерунда какая-то! Живете вместе, дети общие, зарплату отдаете — все как у меня, а брак — фиктивный. Ради чего это нужно?
— Ради свободы. Раз брак фиктивный, значит, я что хочу, то и делаю. У вас брак настоящий, а свобода фиктивная. А у меня брак фиктивный, зато свобода настоящая.
— Но ведь это же незаконно, фиктивный брак, за это же наказать могут!
— А кто об этом знает? Кто об этом догадывается?
— А вдруг узнают?
— Ну, я надеюсь, что этот разговор останется между нами?
— Конечно. Но вы не боитесь, что ваша жена вдруг кому-нибудь расскажет, что брак фиктивный? Вдруг она вас выдаст?!
— Да вы что! Как это выдаст! Она об этом понятия не имеет. Она об этом и не догадывается.
— А-а…
— Вот так. милый мой! Вы вот куда сейчас пойдете?
— Домой.
— Вот. А я куда хочу, туда и пойду.
— Куда же вы хотите?
— Домой, конечно, куда же еще?!
Владимир Климович
История
У меня со всеми налажены прекрасные отношения: начальство меня ценит, жена уважает, в магазине не обвешивают — в мясном отделе у меня школьный друг работает. Так что полный порядок.
Только с таксистами ничего не получается — не везут они меня, и все тут!
Вот из-за такси и случилась со мной одна история.
Под Новый год возвращался я от Прохоровых с новоселья. В метро, конечно, не пустили. Иду пешком. Чувствую себя, как на Марсе: зима, холодище, народу — никого, и на небе вижу две луны. Страшно мне стало. Идти далеко, устанешь, упадешь, заснешь — и пропал. Искать не станут — не на льдине.
И решился я на отчаянный шаг. Такси поймать.
Чего только я не делал: и руки поднимал, и кричал, и даже ложился на проезжую часть. Только один остановился — обещал морду набить.
Озяб я, чуть не плачу. Вдруг вижу — на бульваре человек стоит. Руку протягивает, тоже такси ловит. Обрадовался я: вдвоем веселей — и к нему.
— Тебе куда, друг? — спрашиваю. А он молчит. Я его за руку потрогал, а он холодный весь и на лице иней. Замерз, бедняга. И я так мог. Спасать человека надо. Взял я его на руки и понес. Тяжелый, черт.
Только к утру я его к себе домой дотащил. Умаялся. Положил его на кровать, а сам на кухню: там у меня четвертинка на черный день припрятана. Только я ее достал, а тут жена с ночной пришла. Свет в комнате зажгла да как закричит:
— Ты что притащил, алкоголик проклятый?
Ну, я туда. Смотрю, а он лежит. Памятник с бульвара.
Виктор Коклюшкин
Телевизор
Иван Сергеевич Подоконников сидел в кресле, держал в руках журнал с юмористическим рассказом и возмущался:
_Черт знает что! Юмористический рассказ называется — плакать хочется! И ведь деньги еще за это получают пи-са-те-ли! Да я… Да что я — любой дурак и то смешнее придумает!
Иван Сергеевич отвел душу и перевернул страницу. На следующей странице было напечатано: «Объявляется конкурс на лучший юмористический рассказ. Приглашаются все желающие. Премия триста рублей».
Иван Сергеевич крякнул и почесал затылок: «Ишь ты, петрушка какая! Триста рябчиков — считай, это… новый телевизор!»
Он посмотрел в угол, представил, что там вместо старого телевизора стоит новый, и подумал: «Попробовать, что ли?»
Он вспомнил, как Трофимов, что живет в соседнем подъезде, шел сдавать посуду, поскользнулся и упал.
«Это и опишу!» — решил Иван Сергеевич.
«Однажды Трофимов, что живет в соседнем подъезде, — старательно выводил он, — шел сдавать посуду, поскользнулся и упал».
Иван Сергеевич поставил точку, перечитал и попробовал хихикнуть — не хихикалось.
«Да что же это такое! — начал нервничать он. — Ведь смешно же было! А может быть, это мне, автору, не смешно, а другой, может, от смеха лопнет?»
— Сим! — позвал Иван Сергеевич жену.
— Чего? — откликнулась та из кухни.
— Тут вот, Сим, рассказ в журнале смешной напечатан, — приврал Иван Сергеевич и от смущения зарделся. — Вот послушай. — Он прочистил горло и начал читать: — «Однажды Трофимов, что живет в соседнем подъезде, — с выражением читал он. — шел сдавать посуду, поскользнулся и упал».
Иван Сергеевич кончил и выждал паузу. Жена не смеялась. Молчала.
— Ну как тебе? — робко спросил он. — Понравилось?
— Ерунда какая-то, — ответила жена.
— А вот автору, — обидевшись, второй раз соврал Иван Сергеевич, — за этот рассказ телевизор дали.
— По шее ему нужно было дать! — бухнула жена.
Иван Сергеевич вздрогнул, потрогал зачем-то свою шею, посмотрел еще раз в угол и сказал:
— А у нас с тобой телевизор хоть и старый, а работает лучше другого нового.
Михаил Кривич
Ольгерт Ольгин
Кентавр Легкий-На-Подъем
Из записок мастера-наездника Куницына
