Мстительная пышка (СИ) - Янышева Ольга

Честно сказать, я тоже испытывала целый набор эмоций.

Пусть для посторонних я казалась весьма смелой и решительной особой, часто включая природную язвительность, когда-то мне совсем не свойственную, но сидеть в прозрачном одеянии перед Орловым — это не есть гут!

Полная — неполная, красивая или страшная — всё это теряется разом, когда тебя бросают в гущу событий, предлагая позировать на камеру… и не потому, что внезапно появляются мысли: «Раз тебя выбрали — ты крута!» — вовсе, нет! Просто мне до одури хотелось, чтобы этот ад закончился поскорее, поэтому я старалась изо всех сил помочь фотографу сделать все кадры идеальными, когда меня приставили к стенке с белым фоном, приказав стать непосредственной.

— Адмираблюмо, ДаринА! — коверкал моё имя француз, не переставая работать объективом. — Больше экспрессии, петит поесон!

Поворачиваясь то одним боком, то другим, нахмурилась, заметив, как мой начальник улыбнулся последнему требованию фотографа.

«Что не так?!» — обиделась я, не понимая, как этот француз меня сейчас назвал. — «Что в этом смешного?»

— Мон Дьё! Никаких хмурых бровОк! Ля бути! Ради вас, ДаринА, я готов бросить Ганса хоть сейчас!

«Фух!» — мило улыбнувшись, наконец, поняла, что этот Жерар вовсе не обзывал меня всё это время, а наоборот хвалил, одаривая кучей уменьшительно-ласкательных слов.

Заметив на заднем плане Орлова, имеющего весьма мрачный вид, поймала его ревнивый взгляд, и меня внезапно осенила идея.

«А почему — нет?!» — уговаривала сама себя, решаясь пойти на поводу странной мысли. — «Если женщина нравится мужчине, то самый первый признак этой симпатии… нет, не ромашки с драгоценностями, как думают сентиментальные дурёхи и наивные девственницы. Страсть, нежность, ревность, но особенно — банальное возбуждение!»

Глубоко вздохнув, я приготовилась выяснить: есть ли это возбуждение в Орлове.

Тимофей Орлов

Когда Дарина внезапно улыбнулась, начиная бесхитростно касаться себя руками, ногти на которых были до одури вызывающе длинными и красными, штаны ощущались, как обтягивающие ноги танцующих работников балета.

Так тесно мне не было со времён начальной школы, когда ношение колгот — было обязательным правилом строгой бабушки-валлийки.

«Чёрт! Что ж она творит!!!» — резко поднявшись, застыл каменным изваянием, когда рука Соколовой, наблюдающей за мной с пристальностью учёного лаборатории, влезла с обратной стороны в широкий рукав своего прозрачного платья, не скрывающего отсутствие лифчика, накрывая подушечками пальцев выделяющийся сосок. Ощущение, что меня схватили за горло и не позволяют вздохнуть, было настолько реальным, что я оцепенел на месте, позабыв, как дышать. — «Зараза!»

— Уи! Ма бути, — никак не мог заткнуться Жерар, произнося вслух то, что хотелось прошептать мне, предварительно зажав Дарину где-нибудь в тёмном углу!

— Я отойду позвонить, а вы начинайте закругляться!

— Но, ТимА! Я только успеть начать! — задохнулся от возмущения самый лучший фотограф, с которым мне только посчастливилось поработать, выражая праведное негодование. — Я же говорить тебе, что сегодня вечером уезжать во Франция!!!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— Да. Именно поэтому мне и надо сделать звонок, — схватился за этот повод, прикрывая им своё возбуждение, которому немедленно нужно получить порцию свежего воздуха!

«А отличная идея! И ведь никуда от меня личная помощница не денется! Что ж! Будем приручать! Как говорится — ничего просто так не случается!» — гадко улыбнувшись, перевёл взгляд на Соколову, растеряно смотрящую то на меня, то на Жерара.

— У вас десять минут.

— Тиран! Деспот круэль!

«Жестокий деспот?!» — хмыкнул про себя, как только мне в спину долетела полное обиды восклицание, тут же сокрушаясь: — «Ох, если бы!»

Едва оказавшись в пустынном коридоре, достал из кармана брюк айфон, набирая номер Веры — жены старшего брата.

— Орлова, привет!

— Тим! Здравствуй! Давно ты не звонил! Совсем про нас забыл! Как дела? Нравится новое дело? Знаешь, твоя мама говорит, что ты там долго не задержишься… но, помня твоё пристрастие к прекрасному полу, я…

— Забудь. Никакого пристрастия больше нет… по крайней мере, к множественному значению этого словосочетания.

— Ты… Серьёзно?!

— Да. Собственно, по этому поводу и звоню.

— Оля! Твой крёстный влюбился!!!! — отстранив сотовый от уха, улыбнулся, на расстоянии слушая девичий визг причитающих от счастья родственниц.

— Верка, кончай балаган. Лучше скажи: вы ещё во Франции?

— Да, но через два дня возвращаемся обратно, — сказала Вера, пытаясь перекричать восторг уже двух своих дочерей. — Фестиваль подходит к концу, и, положа руку на сердце, я безумно этому рада…

— Ну, мам!

Обида Софии, прозвучавшая в голосе моей самой младшей племянницы — сидящей рядом с Верой звёздочки, ради танцев которой вся семья уже пятый день находилась на конкурсе «Планета талантов», ощущалась так близко, будто меня обидели.

— Орлова, у тебя талантливая дочь, не бухти!

— Да я разве против? Просто по Никите очень соскучилась. Ну, с этим — ладно. Ты чего хотел?

— Попросить. Подыщи для меня номер в том отеле, где снимаете жильё вы. Двухместный, но с небольшой кроватью… и чтобы перина вместо матраца была.

— Кхм-кхм… — недоумение Веры остановило перечисление моих требований, которых у меня было довольно много. — Барин, откуда у лягушатников перины?! Ты, малость, умом там со своей влюблённостью не поехал?

— Не надо ёрничать, Орлова. Мне и без твоей иронии тошно.

— Ладно, — пообещала женщина, и её ласковую счастливую улыбку почувствовать через расстояние оказалось вполне реальным. — Я попробую уладить этот вопрос… единственное, в связи с огромным наплывом участникам фестиваля, номера может не оказаться.

— Я в тебя верю! А то, что номера все заняты — это просто отлично. Четвертование моего тела откладывается, благодаря правдивости и честности.

— Слушай, честный ты наш! Я не поняла: тебя модель твоя отшивает, что ли?

— Именно, поэтому не пугайте её своими восторгами, когда я вам её представлю.

— А когда вы прилетите?

— Сегодня.

— Ой!!! Тогда я пошла договариваться с администратором! У нас ещё финальный этап сегодня…

— Спасибо! Беги! И… до встречи.

После разговора с невесткой на душе стало спокойно. Возбуждение медленно отошло на задний план, замерев на позиции «ожидание».

Сделав звонок в агентство, чтобы мой заместитель извинился за наше отсутствие и дал отказ Тошиме, а затем позвонив в авиакассу, и заказав билеты на ближайший рейс, я вернулся обратно, чтобы понять: долго позицию «ожидание» моё вожделение к этой девушке не сможет сдерживать!

Несмотря на внешнюю хмурость и крайнюю степень раздражения и обиды, явно различимую в жестах и выражении лица, Дарина выглядела настолько аппетитна, что я уже начинал бояться за свою выдержку.

«Нельзя Соколову пугать! Мне только нужно убедить её в своей серьёзности!»

— Время вышло, — с каменным лицом протянул я, заставляя Жерара вздрогнуть от неожиданности. — Продолжим завтра в твоей студии Готье.

— Но я же сказать… — постепенно до француза дошло, к чему я веду. — Уи?! ТимА завтра быть Франция?!

От восторга Готье у меня скулы свело из-за возникшей оскомины.

«Да потому что эта радость направлена на приезд Дарины!» — Чем уж смогла Соколова приглянуться мужчине с ярко выраженной нетрадиционной ориентацией, но одно то, что фотограф от неё в экстазе, мне УЖЕ не нравилось!

— О! ДаринА! — ставил Готье неправильно ударение, быстро кинувшись укладывать аппаратуру в футляры, беспрестанно вскидывая голову, чтобы радостно улыбнуться шокированной таким известием девушке. — Столько надо сделать! Позвонить! Отложить встречу и сьёмку одной певицы!

— Это что ещё за новость!? — наконец, пришла в себя Соколова, яростно уставившись на меня.