Псих Книга 5 - Олег Ефремов
— В пророчестве говорилось, что только душа смертного сможет найти путь, значит, духи в этом деле нам не смогут помочь? — задала вопрос Ворона, которая искала обходные пути для прохождения лабиринта сновидений.
— Да, девушка в здании гильдии настоятельно предупредила, чтобы мы не искали обходные пути. Другие уже все использовали: и духов, и морфеев, и эликсиры, притупляющие страх, и артефакты, делающие сны безэмоциональными — ничего не сработало, — почему-то был уверен, что никто из нас не пройдёт. Кошмары у ребят уже слишком травмирующие, а это были только цветочки. Что интересно таит в себе бессознательное?
— Псих, ты не озвучил конкретную сумму и два бонуса для победителя, о которых упомянул, — кто о чем, а Абрамович всегда думает о прибыли, хотя это может послужить неплохим стимулом для прохождения лабиринта снов. Назвал сумму, все присвистнули, когда Мишка перевёл её в наши обычные рубли.
— Ещё победителю полагается зелье, которое сможет послужить антидотом против девяносто девяти видов различных ядов, даже против укуса оборотня может сработать и против некроза тканей, — жаль, что раньше о нем не знали, это зелье могло пригодиться. Сейчас с последним успешно справлялась регенерация, восстановив мне уже более пятидесяти процентов отмерших тканей. — Вторым подарком станет артефакт последнего шанса, который сможет любого из нас один раз воскресить.
Это послужило хорошей мотивацией для безумной тренировки, к которой хотели приступить все без исключения.
Лабиринт снов находился в пещере под городом, оканчиваясь большим круглым залом, окружённым сплошной каменной стеной. Здесь могло поместиться таких отрядов, как наш, ещё с десяток. Все стены были испещрены рисунками, гравюрами, схематическими изображениями различных дверей, которые лишь вводили в заблуждение, не являясь проходами. С любопытством стали рассматривать стены пещеры, прекрасно понимая, что до нас их уже исследовали, но выхода не нашли. Кроме нашей команды здесь ещё находились такие же сумасшедшие, пытающиеся преодолеть лабиринт сновидений. Они крепко спали, изредка вскрикивали, снова погружаясь в забытье.
— Давайте обсудим меры безопасности, чтобы никто из нас с ума не сошёл. Ещё нужна охрана, вдруг захотят с нами расправиться, так что предлагаю засыпать всем по очереди, — это было разумным решением, которое все поддержали.
— Каждый проснувшийся обязан поделиться кошмарами с теми, кто будет нас охранять. Терапию не игнорируем, даже если будет стыдно в чем-то признаться. Я так понимаю, что во времени мы не ограничены, можем засыпать и просыпаться столько, сколько выдержим. Морфей, если будет бодрствовать, поможет заснуть всем желающим. Остальные могут воспользоваться димедролом, чтобы снова побыстрее уснуть. Давайте прокачиваться без фанатизма. Если почувствуете, что теряете рассудок, срочно просыпайтесь и восстанавливайте душевное равновесие, — выдав инструкцию к безопасности, тянули жребий, кто первым пойдёт проходить испытания. Мне удалось вытянуть длинную спичку, Гаспар, Морфей и Кассандра остались нас сторожить.
— Ну, что, мазохисты, готовы пройти семь кругов ада? — Морфей стоял, возвышаясь над нами, пока мы укладывались на тонком брезенте на каменном холодном полу. Сейчас пожалели о том, что продали походные вещи, но не стали обращать внимание на такие мелочи.
Закрыв глаза, совсем не заметил, как заснул. Снова очутился в училище после осенних каникул. На парковке встретился с Лопухиной, которая пыталась меня задеть за живое. Я и тогда не реагировал на то, что она заставила отнести чемодан к себе в комнату, и сейчас отнёсся к этому совершенно спокойно. Помнил, что вечером будет посвящение, которое устроят нам старшекурсники. Я ещё не до конца погрузился в мир грёз, сейчас находился в осознанном сновидении.
Когда меня с княжной застукали за одним столом Трубецкой со своими дружками, ситуация изменилась. Вожак «стаи шакалов» просек мой сарказм, вызвав за угол поговорить как мужчины. Втроём напав со спины, повалили на землю и отпинали ногами. Я хотел дать отпор, но у меня ровным счетом ничего не вышло. Когда парни ушли, слезы обиды стали душить. Было больно не оттого, что мне пересчитали все ребра, а оттого, что оказался слабаком, создавшим себе иллюзию крутого парня, скрывающего внешность. Осознать реальность оказалось тяжело, но все же пришлось смириться со своей посредственностью. На посвящении мне дали кличку Задрот, а вот другим выдать клички не предложили. Все шло совершенно не так, как было до этого. Надо мной издевались все, кому было не лень. Парни на тренировке меня не жалели, часто разбивали нос и подбивали глаза. В медпункте давно прописался, рыжая девушка Клавдия уже устала меня исцелять.
— Оболенский, ну, когда ты научишься драться? Начни уже бить в ответ, а не только прикрываться руками, — она разочарованно на меня смотрела, когда в очередной раз появился с вывихнутым плечом. Я не мог ни на кого поднять руку, словно что-то не давало мне это сделать. Обида и ненависть с каждым днем накапливались в душе, желание отомстить стало моей целью в жизни.
На уроке магии Самуэль Гаврилович решил меня использовать в качестве подопытного кролика. Ученики тренировали на мне свою магию. Когда очередь дошла до Лопухиной, та применила любовный приворот, и теперь я не мог отвести от неё взгляд. Меня словно магнитом тянуло к самой красивой девчонке. Повсюду таскался за ней как хвост, исполняя все её прихоти.
— Задрот, ты как был тряпкой, так ей и остался. Если понимаешь, что на тебе приворот, так почему не избавишься? Подойди к учителю магии и попроси его снять, — не выдержав издевательств Верки, дал совет Трубецкой. Накануне она заявила, чтоб я взял её в жёны и объявил о помолвке. Я не смог отказать в такой малости, хотя отец был против, сказав, что сам копаю себе могилу. Ненавидел себя за слабохарактерность, за безволие, за навязанную влюбленность, но не мог ничего с этим поделать.
Мной помыкали, издевались и били на тренировках. Чем больше хотел изменить ситуацию, тем сильнее приходилось терпеть унижения. В какой-то момент я устал бояться быть слабым, решил, что эту данность надо принять. Если я не могу дать сдачи, то почему не начать от обороны играть? Теперь уворачивался на тренировках, не давая себя схватить, уклонялся, отступал, и мне это стало нравиться. Моя кличка сменилась на Неуловимый Джо. Устав меня ловить, парни постепенно отстали, сменив себе спарринг-партнёров. Лопухиной надоело со мной играть, видя искреннее к ней отношение.
— Оболенский, я
