Тарас Кинько - По секрету всему свету
- Это ошибочное решение, - успокоил товарищ Бармалей. - Народ его не поддержит. Народ любит своих толстяков. Народ понимает: толстяк - его гордость. Признак могущества. Чем сильнее страна, тем больше дармоедов может посадить себе на шею. Народ сумеет защитить своих любимцев - ему помогут деревянные солдаты товарища Джюса. Теперь о Шлараффии. Не слушайте болтунов. Отдать проще всего. Но откуда взять? Сирот, бедняков и нищих в Стране Дураков столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Набегут, за минуту расхватают горы хлеба и колбас, расхлебают молочные реки с кисельными берегами, пустыню сахара-песка до крупицы выметут... А что тогда мы загранице будем показывать? Ведь всех иностранцев мы возим в Шлараффию и говорим: "Поглядите, какие у нас упитанные и довольные граждане. Посмотрите, какое у нас изобилие. Вслушайтесь, какое вокруг чавканье стоит". А куда мы станем иностранцев возить, если Шлараффию отдадим? В страну нищих? А что тогда о нас за границей скажут? Об этом товарищ Мурзилка подумал? Будем искренни, товарищ Сиропчик. Для сирот нам ничего не жалко. Мы любим бедняков и нищих. Но разве так нужно решать вопросы? Отнимите все у толстяков, и они сами станут сиротами и нищими. Разве это по-государственному? Сегодня мы позаботились о толстяках. А завтра так будут жить и другие. Если доживут. Это дело будущего времени. А кое-кто, как товарищ Мурзилка, хочет, чтобы всем было плохо прямо сейчас. Скажите, разве так нужно заботиться о сиротах, бедняках и нищих? Отнимать у толстяков ничего не надо. Наоборот, им надо дать еще больше. И сказать: смотрите, так может жить каждый. Это правильное решение. Не бойтесь говорить правду, товарищ Сиропчик. Ищите общий язык с массами! А какая у вас есть еще забота?
Сиропчик смотрел на собеседника с восхищением.
- Хочу защитить старый закон о выборах! - выпалил он. - Чтобы голосовали по едокам. За скольких слопал - за стольких и проголосовал. А то несправедливо получается: ешь и за бабушку, и за дедушку, и за папу, и за маму, и за себя, и за братцев с сестрицами, и за родных, и за двоюродных, и за знакомых, и за незнакомых, и за родственников, и за чужих, за всех стараешься так, что глаза на лоб лезут, а на выборах только один голос имеешь. Разве это честно? Взять хотя бы Буратино с папой Карлом: у них и луковица не каждый день на обед бывает, а оба имеют по целому голосу. А Шалтай-Болтай, даже если быка слопает и всю королевскую рать впридачу, тоже больше одного не получит. А ему ведь всего больше надо!
- Вы, товарищ Сиропчик - депутат, - взмахнул трубочкой товарищ Бармалей. - Вот и объясните это всем!
- Пробовал! - понурился Сиропчик.
- И что же?
- Не убедил. Не нахожу общего языка...
- Вот видите, товарищ Сиропчик, главная забота сегодня - это не Шлараффия и даже не закон о выборах. Главная забота - это забота об общем языке. И такой язык уже есть. Это тарабарский язык. Вот за что вы теперь должны бороться! Почему вы на меня уставились, как солдат на вошь? Не понимаете? Объясню: если сказочные герои в своих республиках начнут говорить на родных языках, вас и слушать никто не станет. Ведь вы же не знаете их языков?
- Ой! - сказал Сиропчик. - А что же делать?!
- Говорить об этом в Верховном Совете! Убедить всех, что не надо принимать закон о родных языках, если мы хотим жить по-братски!
- Но я знаю, что они скажут в ответ: "По-братски мы уже попробовали. Давайте лучше по-честному". Они мне так уже говорили, когда отказывались кормить Шлараффию. Когда начали толстякам в рот заглядывать. Каждый кусок считат ь...
Глазки товарища Бармалея остекленели.
- Как хотите, - сказал он. - Но вспомните о своих избирателях. Они вас проглотят и не поперхнутся.
- Трудно быть депутатом, - пригорюнился Сиропчик. - Будешь сладеньким - разлижут. Будешь горьким - расплюют... Эти разговоры о языках только мешают делу - соловья баснями не накормишь. Словами сыт не будешь.
Лицо Сиропчика прояснилось.
- Ой, - хлопнул он в пухлые ладоши, - да ведь это именно то, что нужно сказать!
Под усами товарища Бармалея появилась улыбка.
- Вот и хорошо, - поддержал он. - Этих слов ждет вся Страна Дураков. Вся Шлараффия. Удачи! А сейчас невидимки помогут вам привести в порядок себя и одежду. Вас выкупают. Припудрят...
- Сахарной пудрой?! - с надеждой спросил Сиропчик. - С ванилью?
- Какой скажете, - успокоил товарищ Бармалей.
Невидимки потащили толстяка вслед за Незнайкой. По его лицу катились слезы. И Сиропчик проглотил их все до одной. Они были сладкие. Депутат рыдал от счастья...
Едва спровадили Сиропчика, сразу раздался грохот. Церемониальным маршем в комнату ввалился деревянный солдат. Все у него было деревянное: и сапоги, и голова, и бушлат, и награды... И только гвозди из него торчали железные.
- Депутат от деревянных солдат прибыл за указаниями! - треснул он каблуком о каблук.
- Орел! - сказал товарищ Бармалей, хотя солдат больше смахивал на сторожевую будку. - Вольно! Можно садиться.
Гость выполнил приказ в точности: сначала расслабился, принял положение "вольно", а уж затем сел.
Комнату наполнил густой запах кляксы-ваксы.
Товарищ Бармалей не спеша набивал свою трубочку, как если бы был вечно живой.
- Что в армии думают о языке? - по-домашнему спросил он. - Изложите!
- Осмелюсь доложить, тут и думать нечего, - деревянным голосом отчеканил гость. - "Язык" может дать много важных сведений. Когда он нужен, мы идем в тыл врага и берем "языка". А потом работаем, чтобы у него язык развязался...
Такого ответа товарищ Бармалей не ожидал.
- Я о другом языке...
- Понял! Другие языки нам не нужны. Достаточно и тарабарского в объеме устава.
- Но почему? - удивился товарищ Бармалей.
- С врагом солдату говорить не о чем. Врага бьют без разговоров. А остальныне сами должны заботиться, чтобы их с врагами не спутали.
Трубочка задымилась. Появилась какая-то задушевность.
- Ваши корни откуда? - по-отечески спросил товарищ Бармалей. - Из каких краев?
- Корней у солдата нет! - отбарабанил солдат. - Отрубил и забыл. А на новом месте пустить их не успевает: только прибыл - уже переводят. Для солдата родина там, где его армия. И эту родину армия будет защищать на любой территории. От любого коренного населения.
- Дети у деревянных солдат есть? - заботливо спросил призрак.
- Так точно! - прогромыхал депутат. - Сыновья и дочери полков!
- А как они относятся к языкам коренного населения? - со слезой в годосе спросил товарищ Бармалей и как ученый-языковед, и как самый большой друг детей. - Изучают в туземных школах?
- Никак нет! - браво докладывал защитник отечества. - Никак не относятся, потому что никакого отношения к этим языкам не имеют. Армия товарища Джюса - армия освободительная. Она освобождает наших детей от изучения языков местного населения. Да и зачем они? Мы корней нигде пускать не собираемся. А если понадобится, то мы и местное население освободим от родных языков. Пусть только кто-нибудь обратится к нам за защитой!
Товарищ Бармлей раскурил свою знаменитую трубочку.
- А как местное население относится к деревянным солдатам?проговорил он сквозь дымовую завесу.
- Армия деревянных солдат - любимое детище Страны Дураков! убежденно произнес гость.
- Это правильно, - поддержал товарищ Бармалей. - Но появились и другие мнения. Как старый солдат, как генералиссимус деревянных солдат буду откровенным!..
И товарищ Бармалей рассказал, какая страшная опасность нависла над непобедимой деревянной армией.
Кое-кто толкует о возрождении малых родин - тех, где родились. Они держатся корнями за родную землю. А на родной земле - и язык должен быть родным, говорят они. Мы, конечно, не против языков, сказал товарищ Бармалей. Говорите, пожалуйста, но только так, чтобы никто не слышал! А то, чего доброго, с врагами спутаем! Но они не хотят говорить неслышно. Хотят во весь голос. А вместе с родными языками вернутся и сказки, и сказочные герои коренных народов, которые с древних времен охраняли их земли, их обычаи, их права... а это ужасно. Это опасно. Если сказочные герои вернутся - коренные народы откажутся от деревянных солдат. Они скажут: мы любим свою землю и сами будем ее охранять. И не станет братства по деревянному орижию!
- Мы объявляем в Стране Дураков военное положение! Мы не позволим посягать на братство!.. - заскрипел деревянными зубами, затопал деревянными сапогами гость. - Тревога! Измена! Страна Дураков в опасности! Мы всем покажем Кузькинну мать!
Товарищ Бармалей поморщился.
- Не шумите! Здесь же происходит заговор, а не базар, - унял он деревянного вояку. - Лучше поднимите голос в защиту справедливости в Верховном Совете! Мол, языки - это хорошо. Но почему должны из-за них страдать дети? Наши дети - сыны и дочери полков? Ведь они скитаются по Стране Дураков, как перекатиполе, и все родные языки для них, как иностранные! Сколько же им учить иностранных языков? Ведь они из-за этого только наплачутся! Сколько из-за кого-то слез, чистых детских слез прольется, как из раненых берез! Разве можно назвать справедливым решение, если оно держится на детских слезах?!
