Эпиграмма - Коллектив авторов
Современной эпохи,
Я собою воспет.
Хоть дела мои плохи.
За то, что Глазков
Ни на что не годен.
Кроме стихов, —
Ему надо дать орден.
Григорий Горин
Эльдару Рязанову
У природы нет плохой погоды,
Каждая погода — благодать.
Хорошо в любое время года
За Эльдар Лексаныча поддать!
Сергей Городецкий
Драма брака
Жила Тарханова и жил Шагиахметов[16]
Меж ними часто начиналась драка.
И вот однажды (Милостивый Брама!
Храни нас от таких поэтов!)
Так разъярились кавалер и дама.
Что разразились драмой «Драма брака».
1915
Максим Горький
Сквозь железные решетки
С неба в окна смотрят звезды…
Ax! В России даже звезды
Смотрят с неба сквозь решетки…
О смертный, если ты здоров.
Не бойся докторов,
А заболев, открой им дверь.
Но осторожно верь.
Как персик, так и ананас
Природой создан не про нас.
О Влас, не пяль напрасно глаз
На персик и на ананас!
Таинственна наука медицина,
И достоверно в ней одно —
Что иногда при помощи рицина
Возможно получить говно.
Зная, что такое клетка,
И ее работа — ткань,
Убеждаешься нередко,
Что и ткань, и клетка дрянь.
Игорь Губерман
Гарики
Мне Маркса жаль — его наследство
свалилось в русскую купель:
здесь цель оправдывала средства
и средства обосрали цель.
Во благо классу-гегемону,
чтоб неослабно правил он,
во всякий миг доступен шмону
отдельно взятый гегемон.
В года растленья, лжи и страха
узка дозволенная сфера:
запретны шутки ниже паха
и размышленья выше хера.
Все социальные системы —
от иерархии до братства —
стучатся лбами о проблемы
свободы, равенства и блядства.
Из нас любой, пока не умер он,
себя слагает по частям
из интеллекта, секса, юмора
и отношения к властям.
На дворе стоит эпоха,
а в углу стоит кровать,
и когда мне с бабой плохо,
на эпоху мне плевать.
Эта мысль — украденный цветок,
просто рифма ей не повредит:
человек совсем не одинок —
кто-нибудь всегда за ним следит.
Живу я одиноко и сутуло,
друзья поумирали или служат,
и там, где мне гармония блеснула,
другие просто жопу обнаружат.
Красив, умен, слегка сутул,
набит мировоззрением,
вчера в себя я заглянул —
и вышел с омерзением.
Не прыгай с веком наравне,
будь человеком:
не то окажешься в гавне[17]
совместно с веком.
Я был везунчик и счастливчик,
судил и мыслил просвещенно,
и не один прелестный лифчик
при мне вздымался учащенно.
Я ни в чем на свете не нуждаюсь,
не хочу ни почестей, ни славы;
я своим покоем наслаждаюсь —
нежным, как в раю после облавы.
Клянусь компотом детства моего
и старческими грелками клянусь,
что я не испугаюсь ничего,
случайно если истины коснусь.
В этом странном окаянстве —
как живу я? Чем дышу?
Шум и хам царят в пространстве,
шумный хам и хамский шум.
Когда-нибудь я стану знаменит,
по мне окрестят марку папирос,
и выяснит лингвист-антисемит,
что был я прибалтийский эскимос.
Блуд мировых переустройств
и бред слияния в экстазе —
имеют много общих свойств
со смерчем смыва в унитазе.
Куда по смерти душу примут,
я с Богом торга не веду:
в раю намного мягче климат,
но лучше общество в аду.
Мужчина — хам, зануда, деспот,
мучитель, скряга и тупица:
чтоб это стало нам известно,
нам просто следует жениться.
Если днем осенним и ветреным
муж уходит, шаркая бодро,
треугольник зовут равнобедренным,
невзирая на разные бедра.
Был холост — снились одалиски,
вакханки, шлюхи, гейши, киски;
теперь со мной живет жена,
а ночью снится тишина.
Когда в семейных шумных сварах
жена бывает не права,
об этом позже в мемуарах
скорбит прозревшая вдова.
Семья — театр, где не случайно
у всех народов и времен
вход облегченный чрезвычайно,
а выход сильно затруднен.
Вполне владеть своей женой
и управлять своим семейством
куда труднее, чем страной,
хотя и мельче по злодействам.
Лишь
