Борис Горобец - Педагоги шутят тоже... Только строже

Борис Соломонович Горобец

Педагоги шутят тоже… Только строже

От автора-составителя

Сіе твореніе смердитъ, а писецъ охальникъ.

Из старинной русской грамоты

Вывод из моей долгой практики: читая лекции, не надо жалеть времени на смешное. Любую научную информацию можно найти «книгах; научного смеха в них. как правило, нет.

И. Грекова[1]. Кафедра

Эта книга входит в серию «NN шутят» (где NN — химики, автор-составитель Ю. А. Золотое; математики, автор-составитель С. Н. Федин; физики и геологи, автор-составитель Б. С. Горобец), увенчавшуюся обобщенной книгой «Ученые шутят» (авторы-составители С. Н. Федин, Б. С. Горобец, Ю. А. Золотов)[2]. Предлагаемая сейчас читателю книга также является попыткой обобщения юмора из различных профессиональных источников. Но поскольку замах в ней сразу на десяток областей знания, то концентрация ошибок и недостатков может быть на порядок выше. Автор полностью отдаст себе отчет в заведомом несовершенстве предлагаемого издания. Эта книга весьма субъективна. Так, в ней полнее всех представлены физики и геологи, так как материал взят в основном из предыдущих книг автора об их шутках и историях. В меньшей степени представлены медики, еще меньше — биологи, филологи, философы и т. д. Некоторые крупные области научно-педагогического творчества отсутствуют (география, социология, искусство). На практике это неизбежные ограничения, ведь, как учил К. Прутков, «невозможно объять необъятное».

Автор использовал для компиляции шуточные материалы из Интернета (ссылки даются), они составили приблизительно одну треть книги. Еще примерно треть составили книжные источники, и еще около трети — новые материалы (тексты, написанные самим автором книги, а также присланные друзьями: кандидатом технических наук А. В. Жуковым, кандидатом физико-математических наук В. Ю. Зицерманом и поэтом, профессором математики из университета г. Питтсбурга Б. А. Кушнером, которых я сердечно благодарю).

Профессор Б. С. Горобец Москва, июль-октябрь 2010 г.

Глава 1

Физики

Если история достаточно хорошая, то так ли уж важно, чтобы все в ней было правдой?

Нильс Бор

Нильс Бор

Среди дурацких теорий всегда найдется некоторое число согласующихся с экспериментом.

Никогда не выражайся яснее, чем ты думаешь.

Противоположность правильного высказывания — ложное высказывание. Но противоположностью глубокой истины может быть другая глубокая истина.

Бор сдает экзамен

Профессор: Как измерить высоту дома с помощью барометра?

Бор: Нужно подняться с барометром на крышу, спустить барометр вниз на веревке, а затем измерить длину веревки.

П: А можно другим способом, более физичным?

Б: Можно подняться с барометром на крышу и бросить его вниз. Измерив время падения, зная ускорение силы тяжести и пренебрегая сопротивлением воздуха, получим высоту здания.

П: А есть другие способы?

Б: Можно выйти на улицу в солнечный день и измерить высоту барометра и его тени, а также измерить длину тени здания. Затем, решив пропорцию, определить высоту самого здания.

П: А еще?

Б: Есть совсем примитивный способ. Вы поднимаетесь по лестнице, прикладывая барометр к стене и делая отметки по его длине. Сосчитав число этих отметок и умножив его на длину барометра, вы получите высоту здания.

П: А можно еще как-нибудь, не столь примитивно?

Б: Если вы хотите более сложный способ, то привяжите к барометру нить и, раскачивая его, как маятник, определите величину гравитации у основания здания и на его крыше. Если проделать опыт очень тщательно, то из разности между этими значениями, в принципе, можно вычислить высоту здания. Можно также подняться с вашим маятником на крышу и, раскачивая его, вычислить высоту здания по периоду прецессии.

Но среди множества прочих способов решения данной задачи лучшим, пожалуй, с точки зрения студента, является такой: возьмите барометр с собой, найдите управдома и скажите ему: «Господин управдом, у меня есть замечательный барометр. Он ваш, если вы скажете мне высоту этого здания».

В конце экзамена профессор спрашивает у студента, неужели он действительно не знает общепринятого способа решения этой задачи с использованием показаний барометра. Бор отвечает, что знает, но он сыт по горло школой и колледжем, где учителя навязывают ученикам свой способ мышления.

(Рассказано Э. Резерфордом. Источник: ИН [1])

Нильс Бор в Москве. МГУ, 1961 г.

На волне «оттепели» в октябре 1959 г. на комсомольской конференции физфака была выдвинута идея — проводить на факультете ежегодно праздник «Архимед». <…> Праздник состоял из двух основных частей: представления на ступенях физфака и исполнения оперы «Архимед» в Доме культуры МГУ. В 1961 г. в СССР приехал великий Нильс Бор, которому было уже 76 лет. Комсомольцы пригласили его на свой праздник. На ступеньках физфака были поставлены стулья. На них сидели почетные гости: Н. Бор с женой Маргарет, Л. Д. Ландау с женой Корой, Е. М. Лифшиц (он объяснял Бору на английском языке происходящее), И. Е. Тамм и др. <…> В конце этой части праздника Бор попросил слова и кратко приветствовал участников. Ландау перевел: «Никогда не видел столько физиков сразу». Перед началом оперы в ДК толпа студентов, сметая заслоны, ломая двери (потом официально зафиксировали: были сломаны все 12 дверей, ведущих из подвалов МГУ в ДК), ринулась в зал. Бора передавали чуть ли не на руках, за ним — Ландау. <…> Зал в течение нескольких минут, стоя, скандировал: «Нильс Бор! Нильс Бор!» Ландау переводил текст Бору. Смех над каждой остротой раздавался в зале троекратно: первый раз — как реакция на остроту, второй раз — смех Бора, услышавшего от Ландау перевод, третий раз — всплеск смеха в зале в ответ на смех Бора.

Далее о необычных обстоятельствах отъезда Бора из Москвы рассказал профессор А. А. Замятнин. «…Меня удивило то, что среди провожающих, кроме нас, было еще всего 3–4 человека, а из известных физиков — только академик <в 1961 г. еще членкор> (курсив. — Б. Г.) Аркадий Бенедиктович Мигдал. Видимо, другим не позволило приехать столь раннее время. <…> Вдруг диктор объявляет, что рейс на Копенгаген откладывается на несколько часов. <…> За это время сначала куда-то исчез один провожатый, потом другой, и вскоре остались лишь мы с Веней. Мыслимо ли это? Великого физика провожают из Советского Союза кандидат наук и студент! <…> Чтобы помочь гостям скоротать время, мы пошли в кафе пить пиво (тогда в нашей стране пиво, как правило, называлось «Жигулевским»). За этим занятием Бору был задан вопрос: а какое пьют пиво в Дании? И тут мы услышали интереснейшую историю. Нильс Бор ответил:

— Вы даже не представляете себе, какой серьезный вопрос Вы задали. Дело в том, что естественные науки в Дании финансируются пивной фирмой Carlsberg. Поэтому все естественники поддерживают своих благодетелей и пьют только Carlsberg. В свою очередь, другая пивная фирма Tuborg поддерживает гуманитариев и, следовательно, гуманитарии пьют только пиво Tuborg. <…>

— Ну, а как Вам наше пиво?

И вот, что на это ответил великий физик:

— Главное, что не Tuborg».

А. А. Замятнин пишет, что ответ на вопрос, что Бору больше всего запомнилось в Москве, состоял лишь из одного слова: «Архимед».

[Ковалева[3], 2003. С. 90]

Альберт Эйнштейн

В начале научной карьеры Альберта Эйнштейна один журналист спросил госпожу Эйнштейн, что она думает о своем муже. «Мой муж — гений! — сказала госпожа Эйнштейн. — Он умеет делать абсолютно все, кроме денег».

Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчет Вселенной я не уверен.

Воображение важнее, чем знание.

Луис Альварес

Как великие ошибались в тесте на простейшую арифметику

В 1959 г. в Киеве состоялась научная конференция, на которой присутствовали В.К. Гейзенберг и Л. Д. Ландау. В. И. Гольданский так описывает сценку в холле гостиницы: «Гейзенберг и Ландау о чем-то тихо говорят, поодаль — группа почтительно любопытствующих. К великим подходит Альварес, поочередно отводит каждого из них в сторону и проводит тест. Он открывает столбиком одно за другим числа: 1000, 40, 1000, 30, 1000, 20, 1000, 10 и просит быстро называть сумму. 1000, 1040, 2040, 2070, 3070, 3090, 4090… Но вместо окончательного итога в 4100 все почему-то мгновенно произносят 5000. На сей раз улов, особенно завидный — и Гейзенберг, и Дау оба ошибаются — и Альварес, довольный, уходит со своей задачкой к другим группам».

[Воспоминания о Л. Д. Ландау, 1988. С. 98]

Алексей Алексеевич Абрикосов