Людмила Бояджиева - Игра

СЦЕНА 6

Миледи остается одна. Гасит свет. Приносит свечи, ставит на столике перед собой зеркало. На запотевшем оконном стекле пишет «Николай».

ПОЕТ:

— Я ворожила на стекле. Так много букв, но только эти

Морозный растопили лед, попав в узорчатые сети.

Я ворожила на огне, в ночной светелке,

Но искры стайкой унеслись к шарам на елке.

В сочельник светлый, ой–е–ей, как воют волки…

Но ваше имя я шепчу, шепчу безгласно и опасно.

Я счастье приманить хочу. Хочу поймать его напрасно.

Чужая радость — в сердце нож, ведь ваше имя не с моим

переплела зима в узор, в упор, без жалости убив…

Я вижу в зеркале двойном: к другой ведет ваш след упрямый

И словно ведьма хохочу, наколдовав под снегом ямы..

Не страшно ль в поле, мой дружок? Уж не шагать ли лучше прямо?

Я ворожила на крови, роняя капли в воск текучий

Я заклинала — изменись, закон судьбы слепой, могучей…

Я заклинала — не бывать нам на земле вовек чужими,

иные силы жизнь мою любовью вечной заклеймили.

Сковали цепью, не вздохнуть, младое деревце сгубили.

И снова имя я шепчу губами, алыми от жара.

У неба вымолить хочу, священное проклятье Дара.

Оконце ветер распахнул, задул растаявшие свечи,

нездешний хлад ко мне прильнул, обняв испуганные плечи.

И прозвучало с высоты решенье высшего собранья:

«Найдешь, что просишь, оплатив своею жизнью час свиданья!»

Зарделись щеки, сердце вскачь и я воскликнула: согласна!

Так не напрасно я жила и ворожила не напрасно!

Однажды, знаю, скрипнет дверь и ты шагнешь ко мне с метели,

к моим коленям уронив косую прядь и ветку ели.

Свой синий взор и тихий вздор невнятной речи.

С улыбкой гаснущей скажу: «Как долго шел ты к этой встречи».

СЦЕНА 7

С улицы заходит мужчина в каплях дождя. Садиться к стойке, заказывает: — Кофе двойной и… что–нибудь слегка перекусить… (достает мобильник, обращается к Миледи) Темновато у вас…(набирает номер)

Миледи, узнав Николая, говорит измененным голосом. — Простите, вырубили электричество. Может, принести еще свечи? Есть холодный цыпленок–гриль. И… И сыр вон залежался. Вонючий с плесенью. Какой–то «Блю».

Ник.(Миледи): — Тащите все. (в телефон): — Дорогая, это я. У «мерса» колесо полетело. Пока будут возиться… Нет, не опоздаю. Изучаю карту. Ты так непонятно начертила. Второй поворот? Нарисован третий на право… Успею к 12. Отлично себя чувствую. Только не выспался. Кажется пол дороги проехал во сне — серпантин жутко укачивает… Сейчас хлебну кофейку и по коням.

Облокотившись на стойку дремлет. Миледи отряхивает капли с его шляпы. Садиться напротив, подперев ладонями подбородок смотрит на спящего во все глаза. Воображает следующую сцену — дуэт.

(Затемнение, вновь свет, но другой, идет сцена объяснения)

ОНА:

— Вот и без тебя, лампа без огня,

засуха–вода — пусто.

Зябко в наготе, страшно в высоте,

лишь горят мечты — с хрустом.

Прощай! Не возвращай и не держи,

и лживых губ не разомкни -

Ведь нам с тобой не по пути -

Нет места рядом.

Мой лживый друг, мой злой недуг,

Не нарушай закон разлук.

И встречи боль не возвращай.

Не надо.

ОН:

В окне моем не гаснет свет

Он сторожит твой силуэт -

лёт тонких линий, золотой колос.

И теплой памятью храним,

согрет дыханием моим

твой ворожащий, твой живой голос.

ВМЕСТЕ:

(- Подожди, подожди и словам не верь

Не смотри, не смотри на дверь…

Все не так, все не так, пойми!

Подойди, прикоснись, обними…)

Ведь все не так!

Не те слова, не те глаза,

Не к тем богам моя мольба,

И капли не в окне бегут…

То в сердце ливень и гроза

От холода болит душа

и слезы по щекам текут…

То плачет на ветру любовь,

То плачет горько вновь и вновь

моя ненужная, заблудшая любовь…

ОН:

Есть горький зов, топь лживых снов,

Есть мед напрасных, жалких слов.

Объятья раненной любви липки.

Черна убитая любовь,

а в черноте рубином кровь.

Дурная кровь шальной и злой ошибки.

ВМЕСТЕ:

(- Подожди, подожди, не верь.

Не смотри, не смотри на дверь…

Все не так, все не так, пойми!

Подойди, прикоснись, обними..)

Ведь все не так!

Не те слова, не те глаза,

Не к тем богам моя мольба,

И капли не в окне бегут…

То в сердце ливень и гроза

От холода болит душа

и слезы по щекам текут…

То плачет на ветру любовь,

То плачет горько вновь и вновь

моя ненужная, заблудшая любовь…

ОНА:

Утром без тебя… Звездами роса,

по траве пройду — легкая, босая.

Мак вплетен в косе, кровь стучит в виске

— я любовь зову, я еще живая!

Прощай. Пусть стонут птицы в высоте,

и лес грустит в сквозном дожде,

но нет тоски: моя душа — живая…

Я в поле траву отыщу,

вдруг слово вспомню и прощу.

Прощу, забуду, улыбнусь.

Без зла я.

ОБА:

Ведь все не так!

Не те слова, не те глаза,

Не к тем богам моя мольба,

И капли не в окне бегут…

То в сердце ливень и гроза,

От холода болит душа

и слезы по щекам текут…

То плачет на ветру любовь,

То плачет горько вновь и вновь

моя ненужная, заблудшая любовь…

Затемнение. Николай у стойки бара. Миледи ставит перед ним чашку кофе, тарелки. Он встряхивается от сна.

Ник. (присматривается к ней): — Больше суток за рулем… Кофе покрепче… Остался пустяк — третий поворот за Кавказским аулом… Сумасшедшая дорога… Вы не подскажите, девушка…

(Узнает Миледи) — Ты?

Миледи независимо — Я. Как круиз на два лица, честно выигранный на конкурсе? Удался? Какие еще дурочки клюнули на неотразимого Кинга?

Николай: — А кого лоха вы еще облапошили с администратором? Хм… Круиз удался. Была очаровательная спутница. Сейчас она ждет меня на вилле в горах. Господи, помоги путнику в ночи! Я так устал, так хочу отдохнуть. Жажду блаженства — камин, тепло… Я мчался к ней 25 часов без остановок! Я гнал свой «мерс» по серпантину сквозь дождь… Прямо подо мной бились о камни вспененные волны. И только ветер завывал мне в след… (напевает мотив из фильма «Мужчина и женщина» — Ша–да — ба–да–бада ба дам…)

Миледи (глотая слезы): — Я буду встречать Новый год в ресторане. Потом поедем на дачу у моря. Режиссеры, артисты… Веселая копания.

Николай: — Поздравляю… Поосторожней с актерами. Смотри, что бы снова не нарваться на дублера.

Миледи: — Никогда! С тех пор у меня аллергия к подделкам.

Николай крепко схватил ее за руку. — Идиотка! Может этот хренов суперстар Кинг — двойник, подделка. Может быть, ты плевалась бы, отдавшись ему… — притянув к себе девушку, Николай с гневной насмешкой смотрит в ее глаза. — Ответь, ответь мне честно: тебе и в самом деле нравится эта дребедень про Золотую девочку? Ты мечтала петь с ним дуэты!? Ты развешивала над кроватью его фотографии?!

Миледи виновато склонив голову: — Я… Я часто все выдумываю… Нет, воображаю. И даже иногда путаю то, о чем мечтаю с тем, что на самом деле… Знаешь, это совсем не смешно — обманутые мечты… Это жестоко — украденный праздник. Это смешно — чужой сон. Нет, это очень, очень больно. Торопись, твоя очаровательная девушка ждет.

Николай: — И твой кавалер. Дивная все–таки штука — любовь! Удобна для эксплуатации в разных ситуациях. Универсальный диагноз! Убил — от любви. Свихнулся, растратился, надорвался, помер — опять же — любовь виновата!

Миледи: — У меня одна любовь — сцена!

Николай: — Неправда! Почему ты никогда не говоришь правду!? А я?! Я — не любовь? — медленно, преодолевая сопротивление, он притянул к себе девушку. Поцелуй затянулся.

Входит Феликс (хлопает в ладоши):

— Стоп! Стоп!!! Я без камеры. Противно смотреть…И почему надо все портить слащавыми поцелуйчиками? Ни капли стиля. Выстрелы, друзья мои, здесь нужна кровь! Уж если играть — то с огоньком, на всю катушку! Так меня учил один опытный человек. Ну что, кто тут говорил, что Фил зануда? (Достает и направляет на Николая пистолет. Миледи успевает заслонить его. Звучит выстрел. Николай красиво падает. Миледи падает рядом с пятно крови на груди. Свет гаснет).