ЭдипТебе я поручаю и молю:Той… что в дому… устроишь погребенье,Как знаешь сам, — то родственный твой долг.Мне град родной да не окажет чести,В нем жить дозволив до скончанья дней.
1420 Уйти мне разреши на Киферон мой,Который мне — живому — мать с отцомЗаконною назначили могилой.Пусть там умру, — они того желали.Но знаю, не убьет меня недуг,Ничто не умертвит. Я был спасен,Чтоб ряд ужасных новых бед изведать.И пусть судьба идет своим путем.О старших детях, сыновьях моих,Ты не заботься: выросли они,
1430 Не будет недостатка им ни в чем.Но о моих несчастных, бедных дочках,Которым никогда прибор к обедуНе ставился отдельно от отца,С которыми делил кусок я каждый, —О них заботься… А теперь дозвольК ним прикоснуться, выплакать все горе.Дозволь, о царь!..Дозволь, о благородный! Тронув их,Подумаю, что снова их я вижу.
1440 Что говорю?О боги! Разве я не слышу? Вот…Мои родные, милые… КреонтКо мне их вывел… дорогих моих…Так? Верно ли?..
КреонтТак. С ними быть тебе я предоставил;Я знал, как ты отрады этой ждешь.
ЭдипО, будь благословен! Да бережетТебя на всех дорогах демон, лучший,Чем мой! О дети, где вы? Подойдите…
1450 Так… Троньте руки… брата, — он виною,Что видите блиставшие когда-тоГлаза его… такими… лик отца,Который, и не видя и не зная,Вас породил… от матери своей.Я вас не вижу… но о вас я плачу,Себе представив горьких дней остаток,Который вам придется жить с людьми.С кем из сограждан вам сидеть в собраньях?Где празднества, с которых вы домой
1460 Вернулись бы с весельем, а не с плачем?Когда же вы войдете в брачный возраст,О, кто в ту пору согласится, дочки,Принять позор, которым я отметилИ вас и вам сужденное потомство?Каких еще недостает вам бед?Отец убил отца; он мать любил,Родившую его, и от нееВас породил, сам ею же зачатый…Так будут вас порочить… Кто же вас
1470 Присватает? Такого не найдется.Безбрачными увянете, сироты.Сын Менекея! Ты один теперьДля них отец. И я и мать, мы обаПогибли. Их не допусти скитаться —Безмужних, нищих и лишенных крова,Не дай им стать несчастными, как я,Их пожалей, — так молоды они! —Один ты им опора. Дай же клятву,О благородный, и рукой коснись!..
1480 А вам, о дети, — будь умом вы зрелы,Советов дал бы много… Вам желаюЖить, как судьба позволит… но чтоб участьДосталась вам счастливей, чем отцу.
ХорО сограждане фиванцы! Вот пример для вас: Эдип,И загадок разрешитель, и могущественный царь,Тот, на чей удел, бывало, всякий с завистью глядел,Он низвергнут в море бедствий, в бездну страшную упал!Значит, смертным надо помнить о последнем нашем дне,И назвать счастливым можно, очевидно, лишь того,Кто достиг предела жизни, в ней несчастий не познав.
Приложение
Вступительный текст в комментариях принадлежит В. Ярхо, а примечания Ф. Петровскому.
О времени постановки трагедии документальных свидетельств не сохранилось. Современные исследователи чаще всего датируют ее первой половиной 20-х годов V века, исходя из следующих доводов: 1) трудно отказаться от мысли, что, изображая в «Царе Эдипе» моровую язву, не известную из других источников, Софокл мог избежать впечатлений от эпидемии, трижды поразившей Афины с 430 по 426 год; 2) в аристофановских «Ахарнянах» (425 г.) и «Всадниках» (424 г.) можно предполагать пародию на отдельные стихи из «Царя Эдипа», что имело смысл, если трагедия была поставлена незадолго до этого. Название «Царь Эдип» было дано трагедии, вероятно, в более позднее время, чтобы отличить ее от другого софокловского «Эдипа», действие которого происходит в Колоне.
Миф, положенный в основу трагедии, был известен уже из гомеровских поэм, где он, однако, не получал столь мрачного завершения: хотя Эдип по неведению и женился на собственной матери (эпос называет ее Эпикастой), боги вскоре раскрыли тайну нечестивого брака. Эпикаста, не вынеся страшного разоблачения, повесилась, а Эдип остался царствовать в Фивах, не помышляя о самоослеплении («Одиссея», XI, 271—280). В другом месте («Илиада», XXIII, 679 сл.) сообщается о надгробных играх по павшему Эдипу, — вероятно, он погиб, защищая свою землю и свои стада от врагов.
Дальнейшее развитие миф получил в не дошедшей до нас киклической поэме «Эдиподия», о которой мы, однако, знаем, что четверо детей Эдипа (Полиник, Этеокл, Антигона и Исмена) изображались в ней рожденными от его второго брака. Таким образом, над ними еще не тяготело проклятье нечестивого происхождения.
Первым, кто отступил в этом отношении от эпической версии, развив мотив преступного рождения детей Эдипа от кровосмесительного брака, был, по-видимому, Эсхил, поставивший в 467 году свою фиванскую трилогию. Две ее первые части — «Лай» и «Эдип» — также не сохранились, и некоторые заключения о их содержании мы можем делать только на основании последней, дошедшей трилогии — «Семеро против Фив».
Многие мотивы, связанные с прошлым Эдипа и его опознанием, являются нововведениями Софокла.
