Марсель Митуа - Скок в постель
Жозиана. Честно говоря, мне бы и в голову не пришло ввязывать тебя в свои романы.
Гислена. А у тебя они есть?!
Жозиана (оскорблено). Нет, дорогая. Ни я, ни мой муж…
Гислена. Я всегда подозревала, что Филипп не по этому делу…
Жозиана. К счастью!
Гислена. Но не для тебя!
Жозиана (уязвлено). Да если бы твой муж не бегал так усердно за чужими юбками, мой муж меньше бы читал рукописи по ночам!
Гислена. Всем известно — твой Филипп святой!
Жозиана. Он сознательный компаньон!.. (Внезапно сообразив.) А почему ты сама не пойдешь к своему Шарлю — Эдуарду? Чего проще!
Гислена. Проще, если бы он был сирота. Но у него, бедного, мать. И живет с ним. Ему удалось уговорить ее уехать из Парижа, но она сломала ногу, о Жози!
Жозиана (светски). Это серьезно?
Гислена. Для нас. Шарль-Эдуард в отчаянии. (Достает письмо.) На, почитай.
Жозиана (читает). «Вы, моя богиня. Моя султанша. Страж ворот рая.» Он юморист?
Гислена (задета). Нет. А что?
Жозиана. Ничего. (Быстро читает.) Та-та-та… та-та- та… мамочка страшно мучается. Я тоже.
Гислена. Сколько уж времени ждет, бедный!
Жозиана. Ждать иногда полезно. «Когда в Люксембургском саду вы дали мне (Косо взглянула на подругу.) Дали мне надежду на опьянение…» (Смеется.) На опьянение?
Гислена (давая страницу). Вторая страница.
Жозиана. «Ваша грудь… ваша грудь снится мне по ночам!» Ох! «И хмель все больше бросается мне в голову!» Боже… та-та-та… «Я знаю, что от контроля супруга трудно избавиться, но я страстно надеюсь, что вы сможете устроить долгожданное свидание, к которому я рвусь всеми фибрами души.» Уже?
Гислена (другую страницу). Третья страница.
Жозиана. «Может быть, в квартире этой подруги, о которой вы говорили, что она очень мила.» Спасибо. «Целую вам кончики пальцев, как самый робкий из воздыхателей, но с головы до ног покрываю страстными поцелуями, как безумный любовник. Ваш Шарль-Эдуард».
Гислена. Ключ! Нужен ключ! Ключ, с восьми до… полдесятого. Ни минутой больше!
Жозиана, сдаваясь, идет в спальню. Гислена, складывая письмо, идет за ней, роняет лист.
Жозиана (внезапно). А гостиницы на что?
Гислена. Встретиться в коридоре нос к носу с кем-нибудь знакомым? Не сходи с ума! Ну и в своем доме приятней!
Жозиана. Ты хочешь сказать «в моем доме». Ах, Гислена. Мне так неудобно…
Гислена. Зато как он тебе будет благодарен, не говоря уж обо мне.
Уходят в ванную комнату. В гостиную входят Анри с портфелем и Филипп со стопкой детских книг и рукописей.
Анри. Филипп, ну ладно, чего-там! Уступи мне свою постель на час!
Филипп. Нет. (Кладет все на стол.)
Анри. Но вчера ты мне говорил — да!
Филипп. Утро вечера мудренее.
Анри машинально поднимает оброненную страницу, кладет на рукописи сверху.
Анри. Теперь уже поздно. Я договорился.
Филипп. А гостиницы на что?
Анри. Но в своем доме приятней!
Филипп. Ты хочешь сказать «в моем доме»! Впрочем, при виде постели, которую нам соорудил этот сумасшедший декоратор, у тебя опустятся и руки и…
Анри. Почему!
Филипп. Она круглая!
Анри. Круглая? Ну и что?.. А как по ней надо двигаться? По часовой стрелке или против?
Филипп (разъяренно). Я понимаю, почему ты меня уговаривал купить квартиру в том же доме, где издательство! Тебе был нужен уголок под рукой! Возмутительно!
Анри. Возмутительно то, что мне с каждым днем все труднее устраиваться!
Филипп. И такой тип издает книжки для детей!
Анри. А если бы мы издавали «Жизнь Жанны Д'Арк»? Мне тогда что — давать обет безбрачия?
Филипп. Ты бы лучше о книгах думал, а не о женщинах! У нас давно уже не было бестселлера!..
Анри. А чья вина? Кто был против «Шалунишки глухонемого»? Кто отказался от потрясающей истории очаровательного героя, объясняющегося с помощью колокольчика? Кто?
Филипп. Ты внушаешь мне комплекс вины, чтобы я отдал тебе свою квартиру с постелью?
Анри. Ничего я тебе не внушаю, иди в ресторан и — приятного аппетита!
Филипп. Конечно, не мою долю тягомотные ужины с авторами, на твою — амуры… в моем доме!.. Ну, если бы я еще не знал Гислену!
Анри. За нее не беспокойся. Чем больше я ей изменяю, тем лучше она себя чувствует. А от этого и я в прекрасной форме. Гислене надо радоваться, что я так ответственно отношусь к работе.
Филипп. К работе?
Анри. Разумеется, ведь я ей говорю, что работаю с авторами!
Филипп. А сегодня у тебя какой «автор» намечается?
Анри. Старый профессор, написавший душераздирающую повесть о морской черепахе, которая снесла яйца на суше, а к морю обратно не может доползти. Уж врать, так врать!
Филипп. И Гислена ловится на такую наживку?
Анри. Делает вид.
Филипп. Полагаю, дряхлый профессор — это блондинка лет 18-ти.
Анри. Не знаю. Не видел.
Филипп. Как это не видел?
Анри. Я знаю только ее имя: Сюзон Будеван. И голос. Она работает на междугородней. Я начал ей, как обычно, зубы заговаривать, а она тут же: «Где? Когда? Как?» (Похлопывает его по плечу.) У тебя! Сегодня! В круглой постели! (Вынимая из портфеля пижамную куртку.)
Филипп. И пижаму принес?
Анри. У меня сразу же мерзнут плечи.
Филипп. А брюки?
Анри. Что за предрассудки? Ты думаешь, если я останусь в брюках, то, чем мы будем заниматься, будет более приличным?
Быстро сует пижаму в портфель, потому что как ветер, врывается Жерар с образцами тканей.
Жерар. Мадам Себастьян!.. А, «сами» здесь! Небо услышало мои молитвы! Вы в моих руках!
Филипп пожимает плечами.
(Анри.) Мсье Боттен, помогите мне вытянуть из этого сфинкса решение о библиотеке. (Машет тканями.) Если кресла сделать баклажанными…
Филипп (в отчаянии). Делайте, какими хотите!
Жерар. Но это же в конце концов для вас! Сделайте усилие, мой котик, выскажите какое-нибудь мнение, пусть самое идиотское!
Филипп (с холодной яростью). Я вам не котик! И мнение свое я уже высказал — разумеется, идиотское — я хочу, чтобы библиотека была, как у моих родителей: мебель красного дерева, обивка и стены — бежевые!
Жерар. Бежевые?! Да это будет больница! Послушайте, мой козлик!
Филипп. Я вам не козлик! Оставьте меня в покое и разбирайтесь с моей женой! В конце концов, это она хотела нанять обойщика.
Жерар. Обойщика?!.. Переходим на оскорбления?! Я не обойщик, мсье, я — декоратор!
Филипп. Не вижу разницы!
Анри. Увидишь, когда получишь счет!
Жерар (Анри). Коварный змей!
Филипп (Анри). Подумай только, этот тип толчется в квартире уже три месяца!
Жерар (сквозь зубы). При чем безрезультатно!
Филипп. Кстати, о результатах! Круглая кровать! Ванная комната как в публичном доме! Ни на что не похоже!
Жерар. Вот этого я и добивался! Иначе был бы просто обойщиком. Ладно! Будем разумны, пойдем навстречу друг другу, мой медвежонок!
Филипп. Я вам не медвежонок!
Жерар. Не знаю, как вас назвать, но еще чего доброго, укусите! Так баклажан или нет?
Филипп выкручивает себе руки, чтобы не броситься на него, Анри за плечи уводит его в библиотеку.
Анри. Пойдем, посмотрим и решишь, а то он никогда не отвяжется.
Жерар (идя за ними). Баклажан идет ко всему… Вот посмотрите…
Все трое скрываются в библиотеке. Из ванной выходит Жозиана с черным платьем, за ней Гислена.
Гислена. Ты ангел небесный!
Жозиана. А ты… развратная распутница!
Гислена (игриво). Постараюсь оправдать доверие!
Жозиана. Это в первый и последний раз!
Гислена. А шампанское у тебя есть?
