Эдуардо Де Филиппо - Ловкий ход
ГАЭТАНО. Но извините, как же вы хотите выдать замуж сестру?
ЛОРЕНЦО. Не спешите, дон Гаэтано. Ваш племянник не получал от меня никакого пригласительного билета. Филуччо сам по себе явился в мой дом и повел себя по своему усмотрению, не дожидаясь приглашения его хозяина.
ГАЭТАНО. Профессор, вы человек серьезный и светский. Вы же понимаете, что через несколько месяцев родится ребенок.
ЛОРЕНЦО. Конечно.
ГАЭТАНО. Я хочу вас спросить. Предположим, мой племянник пересчитает денежки в своем кармане и скажет: «Нет, я не могу себе позволить роскошь иметь семью», что вы тогда станете делать? Как вы тогда поступите?
ЛОРЕНЦО. Я хотел бы дать точный ответ, но это мне не под силу. Я мог бы сказать вам, что поступил бы так-то и так-то. Но потом, возможно, повел бы себя совсем иначе, когда речь пойдет не о предполагаемых обстоятельствах, а о действительности. Вот когда Филуччо в самом деле начнет подсчитывать денежки в своем кармане и задаст мне предложенный вами вопрос, тогда я точно и отвечу, как поступлю.
ФИЛУЧЧО. Профессор, мой ответ таков: «Через три недели мы с Кьяриной станем мужем и женой».
КЬЯРИНА (сияя). В самом деле, Филу?
ФИЛУЧЧО. Кьяри, ведь мы ждем ребенка.
ЛОРЕНЦО (выглядит растроганным, протягивает руку Филуччо). Дай мне твою руку! (Крепко пожимает ее). Дай поцелую тебя. (Обмениваются двумя звонкими поцелуями) Дай обниму. (Оба бросаются друг другу на шею). Ты настоящий мужчина. Именно это я и хотел услышать от тебя. Кьяри, сестра моя, ты должна знать причины моего отказа. Не обижайся, но со стороны Филуччо все же мог быть некий расчет, теперь же его честность и доброта вполне очевидны, и я по-настоящему счастлив.
КЬЯРИНА (исполненная надежды). Ну, так что же?
ЛОРЕНЦО. Положитесь на меня. Сделаем все согласно правилам и по закону. Пока что нет нужды снимать квартиру. Оставайтесь тут. Дом большой, и мы не будем мешать друг другу. Что касается склада, который Филуччо хочет использовать под магазин, то составим нормальный договор, обозначив небольшую сумму за аренду.
КЬЯРИНА. Да, но…
ЛОРЕНЦО. Минуточку. Дай мне договорить. А о четырех комнатах мы поговорим потом, так как я еще не решил, где расположу свой кабинет. Если все сложится хорошо и Филуччо серьезно проявит нужную активность после того, как Кьярина подарит ему наследника, я уступлю вам склад с четырьмя комнатам как свадебный подарок.
ГАЭТАНО. Это уже после свадьбы?
ЛОРЕНЦО. Вам порукой будет мое обещание.
ФИЛУЧЧО. Тогда мне лично, возможно, ничего и не надо будет. У меня есть руки, чтобы работать. Собственность отпишите моей матери, этой несчастной женщине, которая останется одна с недоразвитым сыном, моим братом.
ЛОРЕНЦО. Такое решение еще больше делает тебе честь, Филуччо. Не беспокойся о матери. Со старушкой все будет в порядке.
ФИЛУЧЧО (с энтузиазмом, намекая на скорое радостное событие). И если родится мальчик, мы назовем его Лоренцо.
ЛОРЕНЦО. Нет, спасибо, лучше именем отца.
КЬЯРИНА. А если девочка, назовем Аделаидой, как маму.
МАРИЯ (слева, неся кофе). Пожалуйста, кофе. (Расставляет посуду на столе).
КЬЯРИНА. Пей кофе, Лоренцо. (Звонок у входной двери). Мария, открой дверь.
Мария выходит направо.
ПУММАРОЛА (из-за сцены взволнованно). Филу… Филу…
ФИЛУЧЧО. Что случилось?
ПУММАРОЛА (входит запыхавшись оттого, что поднимался бегом по лестнице). Филу, ради бога, только не пускайте в ход руки, потому что я ничуть не виноват.
ФИЛУЧЧО. Что ты натворил?
ПУММАРОЛА. Донна Вирджиния, ваша мать, поднимается по лестнице.
ФИЛУЧЧО (встревожен). По лестнице?
ПУММАРОЛА. Поднимается по лестнице, спешит сюда вместе с вашим братом.
ФИЛУЧЧО. (угрожая). Как же ты допустил это?
ПУММАРОЛА. А что я мог сделать? Привязать ее? Я ничего не мог поделать. Умолял, как святую. Напрасно. Во чтобы то ни стало пожелала явиться сюда. Я говорил ей…
ФИЛУЧЧО (в гневе). Я сам поговорю с ней. (Набрасываясь на Пуммаролу). А тебе я голову размозжу…
ГАЭТАНО (останавливая угрожающий жест Филуччо). Ну, ладно, ну что ты, в самом деле…
ФИЛУЧЧО (все так же нападает на Пуммаролу). Ты разве не знаешь, что мама никогда не выходит из дома? Кто должен следить за ней, я или ты?
ЛОРЕНЦО. Старушка… Заставить ее подниматься пешком на третий этаж…Пойду помогу ей…
МАРИЯ (глядя на входную дверь). Она уже здесь.
Вирджиния входит справа, за нею Паскуалино, брат Филуччо. Вирджиния — необыкновенно красивая женщина двадцати шести лет. Платье и черная шаль не мешают рассмотреть ее изящные, хоть и пышные формы. Густые, черные хорошо причесанные волосы подчеркивают белизну лица, на котором тревожно горят огромные черные глаза, а ее полные красные губы — сама сексуальность. Голос ее мягок и льстив. Она контролирует свои жесты, стараясь держаться скромно, словно монашенка, но ей не удается согласовать их с привлекательностью своего облика. Несчастный Паскуалино — слабоумный. Его возраст — тридцать восемь лет — контрастирует с детскими жестами и рассеянным взглядом, хотя он изо всех сил пытается выглядеть хитрым. Он следует за Вирджинией, упрямо цепляясь за ее юбку.
ВИРДЖИНИЯ. Донна Кьяри, можете не беспокоиться. Все будет хорошо. (Заметив Гаэтано). Добрый день, дон Гаэтано.
ГАЭТАНО (услышав ее голос, бледнеет. Он хотел бы держаться иначе, но его растерянность очевидна. Его охватывает сильная нервная дрожь, и он с трудом что-то бормочет, почти утратив дар речи). Добрый день, донна Вирджиния.
ВИРДЖИНИЯ. Филу, сын мой ты должен извинить меня… Как только я узнала про донну Кьярину, то не смогла удержаться. Я сразу же пошла в церковь.
ПАСКУАЛИНО (вторит словам Вирджинии, усекая каждое слово). Мы пошли в церковь.
ВИРДЖИНИЯ. Я искренне молилась полчаса, потом попросила у священника тридцать свечей.
ПАСКУАЛИНО (показывая пакет со свечами, повторяя как выше). Тридцать свечей.
ВИРДЖИНИЯ. Вы должны зажигать по одной свече перед изображением святого Агостино. Когда закончатся эти, принесу вам еще тридцать, и так до того дня, когда появится на свет ваше невинное дитя. (Между тем достает из-за пазухи пухлую расшитую сумочку). Я знаю, что тут лежит. И это вы должны привязать к животу и держать до того момента, когда свершится радостное событие.
ПАСКУАЛИНО. Свершится радостное событие.
ВИРДЖИНИЯ. И привязать вам мне нужно самой, потому что при этом я должна произнести про себя двадцать слов, известных только мне одной. Пройдемте в вашу комнату, и я прикреплю сумочку у вас на животе.
КЬЯРИНА (взволнованно). Прямо сейчас?
ВИРДЖИНИЯ. Не отказывайтесь, донна Кяьри. Надо чтобы у нас все было в порядке с совестью. Филуччо сразу же выполнит свой долг, а у нас не должно быть сюрпризов во время беременности. Пойдемте (И легонько подталкивает Кьярину к комнате слева. Потом оборачивается к Паскуалино и мягко говорит). А ты, подожди меня здесь, тебе нельзя туда.
ПАСКУАЛИНО. Я хотел посмотреть на живот.
ВИРДЖИНИЯ (нежно). В другой раз, сын мой, в другой раз. (Умоляющим тоном). Дон Гаэта, присмотрите за Паскуалино.
ГАЭТАНО (восклицает в порыве неудержимого желания). Вирджиния!.. (Потом, сраженный волнением, со слезами в горле склоняется, признаваясь всем). Извините, я несчастный человек… Я так несчастен.
ВИРДЖИНИЯ (Еще более нежным, чем прежде, тоном). Это искушение, дон Гаэтано, искушение.
ПАСКУАЛИНО. Искушение.
ВИРДЖИНИЯ. Пойдите исповедуйтесь. А завтра утром причаститесь.
Гаэтано опускается, обессиленный, на стул.
ВИРДЖИНИЯ. Пойдемте, Кьяри. Позвольте (И уходит с Кьяриной налево).
ЛОРЕНЦО (после недолгой паузы, обращаясь к Филуччо, который стоит опустив голову в горестном размышлении). Это ваша мать?
ПАСКУАЛИНО (опередив ответ Филуччо). Мачеха. Папа, добрая душа, женился вторично. Мы с Филуччо — дети от первого брака.
ЛОРЕНЦО (с иронией смотрит на Филуччо и резко бросает ему). Старушка?
