Двадцать четыре Насреддина - Автор Неизвестен

— Я же пеший, — ответил Молла.

— Ладно, — сказал староста, — я возьму твою абу. А кому отдать ее в селении?

— Никому не нужно отдавать. Она сама слезет и уйдет.

— Не морочь мне голову, Молла! Разве аба может сама слезть и уйти?

— Но ведь не поедет же она одна! Я буду в ней и помогу ей.

658. Письмо Насреддина

Насреддин отправился по делам в соседний город и задержался там. Он написал родным письмо, но, сколько ни искал, так и не нашел человека, с которым его отправить. Тогда он сам отправился с письмом в родной город, пришел к себе домой, постучал в дверь. Выбежали дети, обрадовались возвращению отца, но он только сказал:

— Я пришел не за тем, чтобы остаться здесь, мои дела еще не кончились. Я просто принес письмо.

Он отдал письмо и, не проронив больше ни слова, вернулся назад. Сколько его ни упрашивали остаться хотя бы передохнуть, он и слушать не стал.

659. Глупое ты животное

Увидел однажды Афанди — рыбаки лодки смолят. Подошел, спрашивает:

— Добрые люди, скажите, зачем вы это делаете?

— Видишь ли, Афанди, — отвечали рыбаки, — просмоленная лодка воды не боится, да и легче скользит по ней.

«Век живи, век учись, — подумал Афанди. — Надо с пользой применить это в моем хозяйстве».

Пришел домой, взял кусок смолы, растопил его в ведерке — ходит по двору, ищет, где бы применить хитрый секрет. Видит, стоит осел, жвачку жует. Смекнул Афанди: самое выгодное — сделать осла непромокаемым и быстроходным. Подкрался сзади — и ну шпарить животное горячей смолой. Взбрыкнул осел, выбил ведерко из рук незадачливого хозяина — и со двора.

— Глупое ты животное! — развел руками Афанди. — Где тебе понять, что просмоленный ты будешь непромокаемый да еще и быстроходный![435]

660. Возьми и себе

Собрался ходжа за дровами, а осел ни за что не хочет идти в горы. Вот кто-то и говорит:

— Возьми-ка ты у москательщика нашатырного спирту и помажь ослу зад, — посмотришь, как он у тебя побежит!

Ходжа так и сделал; осел от боли побежал. На обратном пути на ходжу напала слабость, и он решил на себе испробовать то же средство. Домой прибежал он раньше осла и, не будучи в состоянии сесть, все кружился по комнате. Жена спросила его:

— Эфенди, что с тобой случилось?

— Жена, если хочешь догнать меня, возьми и себе нашатырного спирту[436].

661. Неблагодарность

Однажды ходжа вез на своем осле хворост. Заметив, что с одной стороны вязанка была тяжелее, чем с другой, он решил поджечь ее и выровнять поклажу. Осел, почувствовав огонь, бросился со всех ног бежать, а ходжа погнался за ним, восклицая:

— Неужели тебя кормили, но не поили? Почему ты так мчишься к воде?[437]

662. Самому не понравилось

Однажды ходжа сказал:

— Это я выдумал есть хлеб со снегом, но и мне самому не понравилось[438].

663. Ничего

Усевшись на глиняной приступке у своих ворот, Насреддин Афанди принялся есть толокно, сдобренное сахарным песком. Но как только он брал из миски горсть толокна и подносил ко рту, порывом ветра его выдувало и в руке ничего не оставалось. Сосед, подсев к нему, поинтересовался:

— Что вы едите, мулла Насреддин?

— Если и дальше так пойдет, то ничего, — ответил ему Афанди[439].

664. Жареные семена

В Дагбид откуда-то издалека прибыл весьма почтенный мулла. Он пришел в гости к Афанди и среди угощений на дастархане обнаружил жареный кунжут.

— О, — восторгался мулла, — это очень вкусно! А как возделывать эти семена?

— Очень просто, — отвечал Афанди. — Берёте такие семена и сеете.

Мулла купил семян, поджарил их и посеял. Конечно, у него ничего не получилось, и весь Дагбид потешался над ним.

665. Необыкновенные воробьи

Насреддин Афанди завел стадо индюшек. Приезжий мулла, никогда их не видевший, зашел во двор и поразился:

— Что это за удивительные птицы?

— Ничего удивительного, — возразил Афанди, — самые обыкновенные воробьи.

— Велик Аллах, но что ты делал, чтобы они так выросли?

— Я кормил их орехами и изюмом.

Мулла наловил воробьев, сделал большую клетку и принялся кормить их, как советовал Афанди. Прошло сколько-то времени, но, как ни старался мулла, его воробьи оставались воробьями. Мулла рассердился и снова пришел к Афанди:

— Ты обманщик. Воробьи не растут.

— Извините, господин мулла, — спросил Афанди, — а вы пускаете ваших птичек погулять?

— Нет.

— То-то и оно.

Вернувшись домой, мулла открыл клетку, и воробьи, конечно, улетели.

666. Молла и волки

Однажды Молла рубил в лесу дрова. Волки напали на его осла и растерзали его. Молла очухался только тогда, когда от осла остались одни кости. В это время прохожий увидел волков, поднимающихся на гору, и закричал:

— Молла, не упусти этих волков! Вот они, поднимаются наверх!

— Не кричи, голубчик, — отозвался Молла. — Волки наелись и поднимаются теперь вверх. Зачем их беспокоить? Пусть поднимаются, сколько хотят[440].

667. Беглецы

Однажды в гостях перед Насреддином поставили поднос с изюмом. Среди изюма на блюде прыгало несколько кузнечиков. Насреддин с трудом поймал их.

— Что это ты делаешь? — спросили его, и он ответил:

— Я только поймал беглецов, прочие остались на своих местах.

668. Если волк вырвется

Однажды ходжа пошел со своим учеником Имадом на волков. Желая захватить волчонка, Имад залез в нору. Случайно в это время лез в нору и волк, находившийся снаружи. Ходжа, изловчившись, ухватил волка за хвост. Волк начал беситься и метаться, засыпая землей Имада, который не знал, в чем дело.

— Что ты колотишь ногами? — сказал он ходже. — Ты всего меня засыпал землей.

— Вот если волк вырвется у меня, тогда он действительно тебе всыплет, — заметил ему ходжа[441].

669. Была ли голова?

Насреддин с приятелем отправились поохотиться. В степи они повстречали волка, стали преследовать его и загнали в логово. Приятель Насреддина не хотел упускать добычу, полез головой вперед в логово и долго торчал так. Насреддин видит, что он не вылезает, подошел и вытащил его за ноги. Смотрит, а приятель-то без головы. Насреддин удивился, вернулся в город, пошел к дому приятеля и спрашивает его жену:

— Когда твой муж выходил сегодня из дому, была у него с собой голова?[442]

670. Заколдованный круг

Жена Моллы ухитрялась то в