Двадцать четыре Насреддина - Автор Неизвестен

Когда ходжа ехал раз на осле, осел нагнулся и начал обнюхивать ослиный помет. Тогда ходжа набрал помет в торбу и вечером повесил ее ослу на шею. Но осел заупрямился и, потряхивая головой, старался сбросить торбу. Увидел это ходжа и говорит:

— Ну, плевать я хочу на твое неудовольствие; что тебе понравилось, то я и взял[429].

644. Новый осел

Купил Насреддин Афанди на базаре нового осла и уже собирался ехать обратно, как вдруг вспомнил, что дома разбилась большая глиняная корчага. Поехал он в горшечный ряд и купил отличную корчагу. Недолго думая, надел он ее себе на плечи.

Едет Афанди на осле, а куда — не знает. Голова-то у него оказалась в корчаге, и он видит только ноги осла.

После долгого пути осел наконец остановился. Афанди подумал: «Ну, я приехал уже домой», — и начал звать сына:

— Помоги снять с меня корчагу.

Долго он кричал. Наконец кто-то снял с него корчагу. Афанди огляделся и ничего не мог понять. И кишлак, и люди были чужие.

— Да никак это Афанди! — воскликнул кто-то. — Вы зачем же привезли к нам корчагу?

Только теперь Афанди сообразил, что осел завез его совсем в другое селение, и рассердился.

— Эй, ишак! — закричал он. — Ты хочешь, чтоб я поселился здесь. Тогда сейчас же перевези сюда мою семью, это ужо твоя обязанность! — и прогнал осла.

645. Упрямый мул

Ехал Наср ад-дин Джоха на своенравном муле и никак не мог заставить его повернуть туда, куда нужно. Встретился ему приятель и спрашивает:

— Куда путь держишь, Джоха?

— Куда мой мул меня везет[430].

646. Научил на свою голову

Ходжа Насреддин всегда объяснял своим ученикам правила вежливости в обращении со старшими. Среди прочего он втолковывал им, что, ежели старший чихнет, они должны хлопнуть в ладоши и сказать ему: «Будьте здоровы!»

Ученики его уроки запомнили и всегда так и поступали.

Однажды Насреддин нечаянно упал в колодец и стал звать на помощь. Ученики быстро прибежали, кинули ему веревку. Ходжа схватился за нее, стали его тащить наверх. Вот осталось уже совсем немного. Вдруг от холода и сырости Насреддин как чихнет! Ученики его тут же выпустили веревку, хлопнули в ладоши и гаркнули в один голос:

— Будьте здоровы!

А бедный ходжа — бух в колодец!

647. Град

Весной Насреддин пахал поле. Пошел сильный град и иссек всю лысину Насреддину. Он бросил быков, схватил заступ, обратил лицо к небу и закричал:

— Если ты мужчина, разбей-ка голову этому заступу!

648. Осторожность

По воле Аллаха каждый раз, когда ходжа собирался стирать, начинался дождь. И вот однажды он в очередной раз отправился на базар купить мыла. Конечно же, пошел дождь. Ходжа подошел к торговцу и сказал:

— Дай-ка мне кусок твоего сыра.

— Это вовсе не сыр, — возразил тот. — Ты что, не видишь, что это мыло?

— Конечно, вижу, но я боюсь, как бы дождь не затянулся[431].

649. Как бы верблюды не забрались на дерево

Однажды в горах ходжа Насреддин забрался на дерево и стал обрубать ветки. Вдруг он увидел караван верблюдов и закричал сверху погонщикам:

— Остановитесь, пожалуйста, мне надо вам что-то сказать!

Погонщики остановили верблюдов. Насреддин говорит:

— Очень прошу вас, поезжайте дальше помедленнее.

— А в чем дело? — спрашивают те.

— Видите ли, верблюды никогда прежде не видели гор. Я боюсь, они могут испугаться, забегут на дерево, где я сижу, и затопчут меня.

650. Зачем стирать?

Насреддина спрашивают:

— Платье у тебя грязное. Почему не постираешь?

— Оно опять станет грязным. Зачем попусту силы тратить?

— А разве трудно постирать еще раз? — спрашивают его.

— Разве я родился для того, чтобы заниматься стиркой?! — воскликнул Насреддин.

651. Виноват старший

Ходжа Настрадин пахал на своем поле и каждый раз, когда борозда искривлялась, принимался бить старого вола. Проходившие мимо люди сказали ему:

— Послушай, ходжа, за что ты бьешь старого вола, ты разве не видишь, что борозда искривилась из-за молодого?

Ходжа ответил:

— Я бью старого за то, что он учит молодого дурному.

Так же бывает и с людьми, ведь молодежь часто плохо работает, глядя на стариков.

652. Всему учат матери

Со двора Афанди убежал теленок. Бросился за ним ходжа, но догнать не мог. Обозленный, он вернулся домой, схватил палку и стал колотить корову.

— Что с тобой, Афанди? При чем здесь корова? — вступилась жена.

— Как при чем? Всему учат матери. Если бы корова не научила телка рвать веревку, разве убежал бы он? — отвечал ходжа[432].

653. Если развяжется

Однажды у Эпенди отвязался теленок и убежал. Схватил Эпенди хворостину и стал хлестать другого, привязанного теленка.

— Зачем ты бьешь его? — спросили у Эпенди.

— Он не лучше. Если отвяжется, побежит еще быстрее, — ответил тот[433].

654. Бык знает свою вину

Однажды во двор к Хузе Насрэддину зашел чужой бык. Хузя стал его выгонять и хотел ударить, но бык убежал.

Вот через некоторое время хозяин запряг этого быка и едет мимо дома Хузи. Хузя это увидел, выбежал с дубинкой и стал бить быка.

— Зачем ты это делаешь? — закричал хозяин.

— Он сам знает свою вину, — спокойно отвечал Хузя[434].

655. Настрадин и горшки

Ходжа Настрадин купил однажды горшки, но не знал, куда их поставить, и развесил на заборе перед домом. Для одного горшка места не хватило, и Настрадин начал кричать:

— Подвиньтесь, горшки, подвиньтесь, горшки!

Кричал он, кричал, увидел, что горшки и не думают подвигаться, взял дубину и все их перебил. А потом повесил оставшийся горшок на самую высокую жердь и сказал ему:

— Располагайся, горшок.

656. Голова коровы в кувшине

У соседа Насреддина корова сунула голову в большой кувшин, чтобы напиться. Голова застряла, и никто не мог ничего придумать, чтобы освободить животное. Наконец пришли к Насреддину, и он посоветовал отрубить корове голову. Когда голову отрубили, она опять-таки осталась в кувшине. Тогда он велел разбить кувшин и вытащить голову. Все были поражены его смекалкой.

657. Аба* Моллы

Молла продал на базаре осла, и ему пришлось возвращаться в свое село пешком. Дорога предстояла долгая, уже начало смеркаться, и он не знал, что делать. В это время он увидел, что их деревенский староста, собираясь куда-то ехать, выводит из караван-сарая свою лошадь. Поспешно сняв свою абу, он сказал:

— Господин староста, если можно, прихвати с собой и мою абу.

— Хорошо,