Двадцать четыре Насреддина - Автор Неизвестен

— С вас, приятель, магарыч причитается.

— За что же?

— Не за плохую весть, конечно. Вас хотят избрать казием. Вчера говорили об этом на собрании великих мира сего.

Мулла чуть разума не лишился от радости. Занять должность казия было вершиной его желаний. Щедро угостив Афанди, на прощание мулла попросил его:

— В наше время у всех больше недругов, чем друзей. Пусть эта приятная новость останется пока между нами.

Спустя два дня Афанди приходит к нему и говорит:

— Большинство баев за то, чтобы выбрать вас казием, но нашлись два-три из них, которые говорят: «Этот мулла, оказывается, певец. Какой из певца казий?». Поэтому они против вас.

— Афанди, вы умный юноша. Дайте совет!

— Нет ничего проще! Возьмем с собой трех свидетелей и пойдем к казию. Там вы принесете клятву на Коране, что петь больше нигде и никогда не будете. Клятву вашу запишут на бумаге, а я эту бумагу покажу всем!

Клятва была принесена. Спустя несколько дней Афанди сообщил мулле:

— Не вышло, знаете ли... Выбрали другого, у того рука оказалась сильнее...

— Что же это такое, Афанди? Тогда я снова буду петь.

— Извините, друг. И не думайте об этом! Вы на Коране поклялись! Разве не знаете, что бывает с клятвопреступником?..

407. Число пророков

Насреддин пришел в гости к одному щедрому богачу. Тот захотел сделать приятное для Насреддина и спрашивает:

— Чего бы ты от меня хотел?

— Дай мне сто двадцать тысяч динаров*, по числу пророков, — попросил Насреддин.

— Согласен, — отвечал богач, — ты называй пророков, а я буду платить динар за каждое имя.

И Насреддин начал перечислять пророков, начиная от Адама, но больше двадцати пяти назвать не смог. Богач дал за них двадцать пять динаров. Как ни пытался Насреддин вспомнить другие имена, ничего у него не вышло, и тогда он сказал:

— Фараон, Немрод, Шаддад...[294]

— Но они ведь не пророки... — пытался возразить богач, но Насреддин перебил его:

— Странный ты человек! Они притязали на божеские почести, а ты даже за пророков их не считаешь!

Богач дал Насреддину еще три динара и решил не связываться с ним.

408. Как найти свою лошадь

— Афанди, если хочешь посмотреть чужие страны, поехали с нами, — предложили как-то купцы. Обрадовался ходжа, занял у соседа лошадь, поехали.

Вечером остановились на ночлег, коней пустили пастись. Утром Афанди очень расстроился: среди косяка лошадей он не мог отличить той, на которой приехал. Чтобы скрыть свой конфуз, ходжа пустился на хитрость. Взял ружье, зарядил и пошел к табуну со словами:

— Говорят, среди наших лошадей затерялась чужая. Пойду пристрелю ее.

Услыхав это, купцы бросились к табуну, каждый спешил отвести подальше свою лошадь. Осталась стоять только одна. Афанди сразу вспомнил, что на ней-то он и приехал[295].

409. Каждому вернул его ноги

Собрались дети на берегу реки и, спустив ноги в воду, шумели: «Где мои ноги?» — говорил один. — «Нет, это нога Хюсейна». — «Ну наши ноги теперь перемешались; говорил вам, чтобы не спускали ноги в воду». — «Ну как мы теперь найдем наши ноги?» И так далее, и так далее. Мимо проходил ходжа. Услыхав разговор детей, он сказал:

— Постойте, дети, я сейчас верну каждому его ноги и накажу того, кто поднял эту суматоху.

И как хватит палкой, бывшей у него в руке, по ногам, так ребята все разом вытащили ноги из воды[296].

410. Доля Насреддина

Насреддин почти ничего не зарабатывал на жизнь. Жене стало невмоготу его безделье, и она сказала:

— Отныне я не буду впускать тебя в дом, если ты не будешь приносить каждый день двадцать динаров.

Насреддину ничего не оставалось, как выйти на улицу. До самого захода солнца он рыскал в поисках денег, но так и не раздобыл ни гроша. Вечером Насреддин не посмел пойти домой, забрел в развалины неподалеку, примостился в уголке и стал размышлять о своей горькой судьбине. Вскоре туда же вошел нищий, сел в сторонке, отдохнул немного, снял со спины котомку, поставил перед собой, зажег светильник, взял кусок воска, слепил фигурку, поставил перед собой, назвал Адамом и произнес такую речь:

— Господь сотворил тебя, поместил в раю, предоставил в твое распоряжение все блага. Он наложил на тебя только один запрет — не есть пшеницу. Но ты не послушался и поел пшеницы, и бог изгнал тебя из рая в этот мир. Мы, твои потомки, покуда живы, должны скитаться в поисках куска хлеба, страдая и мучаясь. А после смерти нас карают за земные грехи.

Нищий закончил, схватил посох, ударил фигурку Адама и разбил ее. Потом он слепил вторую фигурку, нарек ее Евой и обратился к ней с такими словами:

— О Ева! Ты презрела райские блага и заставила Адама съесть пшеницу. А кончилось это тем, что от вас пошел род человеческий. Ты — причина людских несчастий и бед.

Затем ударил посохом и разбил фигурку Евы.

После этого нищий слепил еще одну фигурку, назвал ее шайтаном и сказал:

— Эй, проклятый дьявол! Ты был самым близким к Аллаху, но преступил дозволенную черту, нарушил веления бога и не поклонился Адаму, за что Аллах вверг тебя в самые низшие слои ада. Ты ввел Адама во искушение и подстрекал его съесть пшеницу. А теперь не оставляешь в покое потомков Адама и постоянно ввергаешь их в соблазн.

Затем он схватил посох, ударил им по фигурке и разбил ее.

Так нищий лепил фигурки и пророков, и святых, находил для каждого какую-либо вину и разбивал. Наконец он назвал слепленную фигурку всевышним господом, стал упрекать его во всех смертных грехах, схватил посох и собрался было разбить фигурку, но тут Насреддин вдруг закричал:

— Погоди, мне надо получить с него свои двадцать динаров, а потом уж можешь делать с ним что тебе угодно! Если же ты поторопишься, то я сдеру свои двадцать динаров с тебя, иначе ведь жена не впустит меня домой!

Нищий испугался и убежал, оставив на месте свою котомку. Насреддин же завладел всем имуществом нищего, нашел среди его барахла пятьсот динаров и пошел домой.

Когда Насреддин постучался в дверь, жена из-за двери сказала:

— Если принес двадцать динаров, то впущу, а не то — ступай куда глаза глядят.

— Дура ты! — закричал Насреддин. — Скорей открывай, я принес не двадцать, а целых пятьсот динаров.

Открыла жена дверь и увидела, что он говорит правду. Спросила она:

— Как ты раздобыл эти деньги?

— Благодаря тому, что я спас