Автор Неизвестен - Сказки народов Югославии

— Я последним пришел, последним и попытаю счастья.

Началось состязание, но никому не удалось проскакать по мосту. Запечник же быстрее молнии перелетел на другую сторону. Хотел сразу же умчаться, но тут к нему подошла королевна и поставила на лбу свою королевскую печать, чтоб потом можно было его найти. Прошел год, но победитель не объявлялся. И тогда разослала королевна во все концы солдат — искать человека с ее печатью на лбу. Солдаты не пропускали ни одного юношу, но печати ни у кого не было. Наконец пришли они в тот дом, где жили братья. Старшие нарядились в праздничные одежды. Поглядели на них солдаты и, не найдя печати, спрашивают, нет ли здесь еще кого.

— Нет, — отвечают братья, — разве что Запечник, вон сидит себе за печкой.

Глянули солдаты, а у него на лбу королевская печать. Увезли его с собой во дворец, и спустя несколько дней стал он королем.

КОЗЕЛ ЛУПЛЕНЫЙ

Жил на свете старик со старухой. У них было два сына и две снохи. Жили они очень бедно, и никакой животины у них не было, кроме козла. Как-то раз послал старик младшую сноху отвести козла в лес и нарвать ему листьев, чтобы он не издох с голоду. Пошла сноха в лес. Но вскоре козел возвратился и заблеял перед домом: «Ме-хе-хе-хе!»

Выходит старик и спрашивает, что с ним и отчего он вернулся домой. А козел отвечает:

— Ты послал сноху, чтобы она попасла меня на травке, а она надела мне на морду петлю — я и не мог есть.

Старик послал другую сноху, потом младшего сына и, наконец, старшего, но каждый раз козел возвращался и говорил то же самое. Тогда пошла старуха. Взяла она в рукавицу мякины, идет и сыплет ее за собой, приманивает козла. Козел шел за ней, пока из рукавицы сыпалась мякина, а как вся мякина вышла, он опять домой прибежал и стал жалобно блеять: «Ме-хе-хе-хе!»

Старик спрашивает, что с ним, а козел отвечает:

— Послал ты старуху, чтобы она нарвала листьев, а я бы ветки поглодал. Она воткнула мне прутья в глотку — я глодать и не могу.

Старик поверил, что козел говорит правду, и сам пошел с ним. А козел и с ним проделал то же самое. Тут старик рассердился, пришел домой, зарезал козла, ободрал его, посолил, насадил на вертел и пристроил жариться на огне. А козел соскочил с вертела — и ну бежать, да и угодил прямо в лисью нору. Лисы в ту пору дома не было. Возвращается она и слышит, что в доме кто-то есть. Побоялась войти и, печальная, пошла прочь. Встречается ей заяц и спрашивает, отчего она такая невеселая. Лиса ему рассказывает, что кто-то залез в ее дом и она боится туда войти.

— Пойдем вместе и посмотрим, кто там, — говорит заяц.

Пошли. Подходят к норе, заяц и кричит:

— Эй! Кто сидит в теткиной норе?

А козел отвечает:

— Я — козел лупленый, заживо резаный-недорезаный, заживо соленый-недосоленый, заживо жареный-недожареный! Зубы у меня как колья перегрызу тебя, как нитку!

Испугались заяц и лиса и давай бог ноги. Дорогой встречают волка, медведя и льва. Те спрашивают, чего они бегут. Увидя таких сильных зверей, лиса и заяц остановились, рассказали все, как было. Отправились они вместе, чтобы водворить тетку в ее дом. Но напрасно: козел и им ответил так же, как и зайцу. Пригорюнились они и стали бродить по полю. Встретился им еж, и они ему все рассказали. Еж говорит:

— Пойду-ка я попытаю счастье. Посмотрю, кто там.

Опять все подошли к норе, и еж крикнул:

— Эй! Кто там в теткиной норе?

А козел отвечает:

— Я — козел лупленый, заживо резаный-недорезаный, заживо соленый-недосоленый, заживо жареный-недожареный! Зубы у меня как колья перегрызу тебя, как нитку!

А еж в ответ:

— Я еж, всему селу голова! Как свернусь в клубок да как дам тебе тумака!

Тут козел выскочил и убежал.

* ЛЕГЕНДЫ, ПРЕДАНИЯ *

С КАКИХ ПОР ЛЮДИ ПОЗВОЛЯЮТ СТАРИКАМ УМИРАТЬ СВОЕЙ СМЕРТЬЮ

В давние времена люди жили подолгу — и все не умирали и не умирали, уж приходилось молодым их убивать. Но один человек радовался, что отец его жив, не хотел его убивать, а спрятал под кадку и там и кормил.

В том городе старейшины решили однажды выбрать судью и назначить того, кто поутру первый увидит солнце. Сын об этом рассказал отцу.

— Завтра старейшины будут выбирать судью и выберут того, кто первый увидит солнце.

Старик отец в ответ и говорит:

— Сынок дорогой, пойди и ты туда, повернись спиной к восходу, смотри на самую высокую гору, вот и увидишь первым солнце.

Сын послушался и пошел к старейшинам. Все они смотрели туда, где должно было показаться солнце, а он повернулся к восходу спиной и стал смотреть в другую сторону — на самую высокую гору. Старейшины это заметили и стали между собой переговариваться:

— Поглядите, что за болван, — смотрит в другую сторону.

А парень им вдруг объявляет:

— Вон, смотрите, — вон солнце на самой высокой горе.

Старейшины подивились и спрашивают:

— Кто это тебя научил так смотреть, чтобы первым увидеть солнце?

— Старик отец меня научил, — ответил он.

Старейшины ему говорят:

— Если хочешь быть судьей, приезжай к нам завтра ни босой ни обутый, ни пеший ни конный!

Вернулся сын домой, все рассказал отцу, поведал и о том, что от него потребовали старейшины, если он хочет попасть в судьи. Отец ему говорит:

— Отрежь головки сапог и надень голенища — будешь ни бос ни обут. Садись верхом на козла, чтоб ноги по земле волочились, — и придешь к старейшинам ни пеший ни конный.

Сын послушался отца — так и приехал к старейшинам. Те снова подивились и спросили:

— А кто тебя этому научил?

Он опять ответил:

— Старик отец меня научил.

Тогда старейшины поставили его судьей. И стал он суды вершить.

Случилось раз, что погибла вся рожь, а семян нигде не было. Думали старейшины, думали и другие — где достать семян, ничего не могли придумать. Судья обо всем рассказал отцу:

— По всему свету, батюшка, рожь погибла, нигде зернышка ржаного не достать.

Отец ему говорит:

— Сынок дорогой, пойди и возьми с кровли самой лучшей риги старый обмолоченный сноп, отнеси его в поле и закопай! Так и получишь рожь.

Сын послушался отца, пошел, открыл самую лучшую ригу на селе, отвез сноп в поле и закопал. Через некоторое время на этом месте выросла рожь. Старейшины это увидели, снова подивились и спросили сына:

— Кто тебя научил, кто наставил так сделать?

— Старик отец меня научил и наставил, — ответил судья.

Тогда старейшины спросили:

— Многому старик отец тебя научил. Где же он?

— Жив мой отец, мне не хотелось его убивать, и я спрятал его под кадкой.

— А почему ты его держишь под кадушкой?

— Во-первых, люблю я отца, хочу, чтоб он жил, а во-вторых, из-под кадушки он дает мне умные советы!

Тут-то старейшины и решили, что нельзя стариков убивать, пусть себе живут, кому сколько положено, и учат молодых уму-разуму.

И с той поры люди стариков не убивают, а оставляют жить, кому сколько веку отпущено.

КОРОЛЬ МАТИЯШ

I

Вез однажды словенский крестьянин вино из Венгрии в Корушку. Миновал он большую Добраву, подъехал к высокой горе и видит, стоит избушка, и так она вросла в землю, что крыша чуть-чуть над землей поднимается. На пороге поджидает проезжий юнак с саблей у пояса.

— По всему видать, ты, приятель, с гор. Скажи-ка мне, забираются ли еще муравьи на три вершины святого Кристофора, святой Магдалины и святого Урха? — спросил он возницу.

— Забираются, да теперь пореже, чем бывало, — ответил тот.

— Скажи-ка там своим: как перестанут люди лазить на те три горы, я встану и приду со своим черным войском.

Удивился крестьянин и спрашивает:

— А кто ж ты будешь?

— Король Матияш! Заходи в дом, сам увидишь, — ответил король Матияш.

Глянул крестьянин через правое плечо Матияша в окно и видит огромное, ровное поле. На поле том тьма-тьмущая конников. Все они спят в седле, и лошади под ними тоже спят. Вот Матияш потянул полегоньку из ножен саблю, и вмиг все ожило: воины приподняли головы, кони запрядали ушами, заржали и стали бить копытами землю.

И сказал король Матияш:

— Скоро я встану и обнажу свою саблю. В тот же миг подует теплый ветер и вдохнет в людей жажду свободы. Всяк, кто достоин называться мужчиной, возьмется за оружие. И стар и млад — все поднимутся защищать свое отечество. И такая нагрянет сила, что людям в спешке будет не до воинских доспехов — побегут, в чем есть. А коли кто выронит в бою хлеб, сосед ему скажет: «Не ищи, брат, пусть его валяется. Скоро будет вдоволь и хлеба, и всего прочего».