Еврейские анекдоты навсегда - Аркадий Иосифович Хайт
— Как? У вас есть собака?
— Не собака, а диван.
■
— Гольдберг, за вами рубль!
- Где?!
■
В цирке акробат выстраивает пирамиду из столов и стульев, наверх кладет доску и, балансируя на ней, играет на скрипке. Барух шепчет на ухо жене:
— Чтобы он был Яша Хейфец, так нет!
■
Инвалида войны 1812 года Рабиновича два раза в неделю привозят на каталке в одесский бордель, он заказывает самых молодых и горячих девочек, и они выползают от него полуживые. Бандерша заинтересовалась и спрашивает:
— Господин Рабинович, как это у вас получается?
— Вы знаете, во время войны меня контузило — и так удачно!..
■
Начальник отдела кадров говорит директору:
— Николай Петрович, так все-таки можно брать евреев на работу или нельзя?
— У нас все нации равны, так что евреев, конечно, брать можно, а вот сионистов — нельзя.
— А как отличить евреев от сионистов?
— Очень просто. Те евреи, которые у нас работают, — это просто евреи, а те, которые хотят к нам поступить, — сионисты.
■
— Тетя Сара, — бросается к гостье маленькая племянница. — Как хорошо, что вы приехали. Теперь у нас будет полное счастье.
— Почему ты так решила? — спрашивает тетка.
— Потому что папа, когда узнал, что вы к нам едете, сказал: «Только ее нам для полного счастья не хватает!»
02
Виктюк поставил в Вахтанговском театре «Анну Каренину». Спектакль шел около пяти часов. Григорий Горин сидел на премьере рядом со старым евреем. Когда прошло уже часа четыре, еврей наклонился к Горину и тихонько сказал:
— Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда.
■
На Красной площади еврей смотрит, смотрит и потом спрашивает милиционера:
— Скажите, пожалуйста, а почему Кремлевская стена такая высокая?
— А потому, — с издевкой отвечает милиционер, — чтобы всякая сволочь не перелезала.
— Туда или оттуда?
■
Мендель слушает сводку погоды:
— В Архангельске — минус двадцать, в Киеве — плюс двадцать, в Якутске — минус тридцать, в Ташкенте — плюс тридцать.
— Паразиты, что хотят, то и делают!
■
— Абрам, я слышал, твоя дочка выходит замуж?
— Да, выходит... понемножку.
■
— Роза, почему ты носишь обручальное кольцо не на том пальце?
— А я вышла замуж не за того человека.
■
Проводится расследование о пожаре в Одесском оперном театре. Свидетельские показания дает Рабинович:
— Значит, закрыл я вчера вечером свою лавку, прихожу домой, поднимаю Сарину юбку...
— Эти подробности следствие не интересуют. Говорите по существу.
— Так я и говорю. Значит, так. Поднимаю я Сарину юбку...
— Свидетель, короче!
— Куда еще короче? Значит, поднимаю я юбку, которой было окно занавешено, и смотрю, а Оперный-то горит!
■
Муж говорит жене:
— Тот слепой, которому ты кинула монетку, действительно слепой.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что он тебе сказал: «Спасибо, красавица!»
■
— Рабинович, где вы работаете?
— На железной дороге.
— И много там наших?
— Двое осталось. Я и шлагбаум.
■
У магазина длинная очередь. Последним стоит пожилой еврей. Подходит молодой человек и спрашивает:
— Что дают?
— Порее.
— А какого размера?
— Как раз на нашу голову!
■
В синагоге еврей спрашивает раввина:
— Ребе, что бы вы больше хотели иметь: пять тысяч рублей или пять дочерей?
— Пять дочерей, — не задумываясь, отвечает раввин.
— Почему?
— Потому, что у меня их уже восемь.
■
Приходит девушка к раввину:
— Ребе, двое мужчин одновременно просят моей руки. Но вот проблема: один из них вор, а другой — насильник. Кого вы посоветуете выбрать?
— Знаешь, — говорит ребе, — это не простой случай. Я должен посоветоваться с Богом. Посиди здесь, я пойду в другую комнату.
Едва он вышел, как с кухни заходит жена раввина и шепотом говорит девушке:
— Я не знаю, что вам посоветует мой ученый муж, но что до меня, так пусть меня лучше два раза изнасилуют, чем один раз ограбят.
■
Муж:
— Раечка, ты говоришь со мной, как с идиотом!
— Семочка, я говорю так. чтобы ты мог меня понять.
■
Ксендз говорит раввину:
— Что у вас за похороны? Все плачут, кричат, посыпают голову пеплом. То ли дело у нас: все поют, выпивают...
— Да, мне тоже больше нравится, когда ваших хоронят.
■
Через год после свадьбы к шадхену приходит бывший жених, а ныне муж:
— Слушайте, я так счастлив, что именно вы выбрали мне жену!
— Почему?
— Видите ли, я бы умер от одной только мысли, что я ее выбрал сам.
■
Два вечно враждующих еврея встречаются в синагоге. Раввин говорит им:
— Сегодня Йом Кипур — день, когда надо просить друг у друга прошения и мириться.
Евреи жмут друг другу руки, и один говорит:
— Мойша, я желаю тебе всего того, что ты мне желаешь.
— Хаим, ты опять начинаешь?
■
В поезде идет разговор о знаменитых людях. В уголочке сидит еврей и все комментирует.
— Эйнштейн, — говорит кто-то.
— Еврей! — замечает еврей.
— Спиноза...
— Еврей.
— Левитан...
— Еврей.
— Генрих Гейне...
— Еврей.
— О, господи Иисусе, Пресвятая Богородица! — восклицает сосед.
— Оба евреи.
■
Возле Чейз Манхэттен банка сидит Рабинович и продает семечки. К нему подбегает Финкельштейн.
— Рабинович, я вас ишу по всему городу! Вы мне можете одолжить сто долларов?
— К сожалению, нет.
— Почему?
— Потому что у меня договор с Чейз Манхэттен банком: я не одалживаю денег, а они не торгуют семечками.
■
Старая еврейская женщина товорит:
— Какой хороший, умный русский парень! Наверное, еврей.
■
Мать именинника Изеньки говорит детям:
— У меня сегодня очень много разных призов: за лучшую песенку, за лучший стишок, за лучшую загадку. Но главный приз, коробку «Сникерса», получит из вас тот, кто раньше всех уйдет домой.
■
В школе маленького Сему спрашивают:
— Где работает твой папа?
— В проституции.
— Что ты такое говоришь?
— Ну да. Он, когда уходит на работу, всегда говорит: «Опять иду в этот бардак». А мама ему: «Хоть бы эти курвы хорошо платили!»
■
