Скандальная свадьба, или Хозяйка таверны Стейк из дракона - Анастасия Милославская
— На твоём месте, я бы поостерегся, — фыркнул Велик. — Обычно он бросает попаданок в гущу битвы, и половина сразу погибает.
— Звучит жутко. А ты хоть раз выигрывал в играх равноденствия?
— Разочек, и то случайно, — поморщился Велик. — В этом году мои шансы куда выше, чем обычно. И всё благодаря вашей находчивости и моей смекалке!
Его смекалке? Ну-ну…
— Сомнительное удовольствие быть лучшей в ваших развлечениях. Да и комплимент так себе, — ответила я с лёгкой улыбкой.
Мы подошли к главному залу, где уже было много гостей в шикарных нарядах. Риан сказал, что церемония должна была пройти прямо здесь. Скоро должны были привезти жреца и единорогов, живущих в храме Всеотца.
Чтобы они провалились! Без них не обходилась ни одна свадьба. А мне теперь казалось, что эти зверюги мне будут в кошмарах сниться.
— Так, чего тут встали, а? — накричал на нас какой-то мужчина в одежде дворецкого. — Вам здесь быть не положено! Выйдете, и ждите, когда вас позовут развлекать гостей. Скоро сам король приедет с невестой, а вы тут весь вид портите! Кыш! Не загораживайте шикарные букеты.
Мы с Великом извинились и поспешили прочь, чтобы не привлекать внимания.
— Давай-ка поднимемся, я видел, что там есть балконы на втором этаже. Они выходят прямо на зал, где собираются гости, — божок указал мне на лестницу.
— Главное, чтобы нас не застукали, — пробормотала я.
К счастью, почти все гости были на нижнем этаже, а те редкие люди, что проходили мимо, едва смотрели на нас.
Мы проскользнули на один из широких балконов и затаились, усевшись в углу на кушетку. Балюстрада была не слишком высокая, и зал, расположенный под нами, был как на ладони. Официанты разносили выпивку и закуски, играла лёгкая музыка, повсюду были цветы и прочие интерьерные украшения.
Единственное, что напрягало, мы были с Великом на балконе не одни. В другом углу на кушетке расположилась какая-то парочка. Они миловались друг с другом, и пока не обращали на нас внимания. Но им вполне могло прийти в голову попытаться прогнать странно одетых личностей.
Я пыталась найти в толпе Риана, он должен был быть с Элинор, но гостей было слишком много. К своему неудовольствию, я даже увидела графа Крейна. Кто бы сомневался, что озабоченного козла пригласят на королевскую свадьбу.
Не прошло и полчаса, как зазвучала торжественная музыка. Гости расступились, давая дорогу королю.
Отец Риана был одет в красный камзол. Корона на его голове блестела в свете огромных хрустальных люстр. Он прошёл вперёд и остановился у небольшого постамента, возле которого уже ждал жрец и парочка милых на вид карликовых единорогов.
Музыка стала тише, и я увидела спину Оливии. Она неспешно шагала по ковровой дорожке. На ней было шикарное белое платье с длинным шлейфом. Его несли две белокурые девочки, похожие на ангелочков. Мне не понравилось, что к демонице подпустили детей, но сделать я сейчас ничего не могла.
Вдруг заметив какое-то движение в толпе, я увидела Риана и Элинор. На последней лица не было. Она была бледна и едва не тряслась. В руках у Элинор был тот самый венок, который она должна была надеть Оливии на голову прямо перед церемонией бракосочетания. Традиционно это делала мать, но поскольку её не было, подошла бы и сестра.
Где был кинжал, я не знала. Но надеялась, что у Риана всё схвачено.
Он обещал, что в случае чего защитит Элинор от гнева отца или толпы. Парадоксально, что судьба королевства теперь была в руках столь взбалмошной особы.
Никто из нас не питал к Элинор тёплых чувств, бывшая любовница принца была той ещё занозой в заднице. Они с Оливией были виновны в смерти настоящей Кэтти, пытались вредить мне. Но всё-таки Элинор была лишь жестокой глупышкой. Корень зла был в Оливии. Она пользовалась Элинор, играя на её чувствах и слабостях.
Элинор должна держать ответ перед законом. Расправы над ней без суда никто не желал.
Фредерик Сильверсторм стоял у постамента. Вид у него был странный и абсолютно ему не свойственный. Он с обожанием глядел на Оливию, глупо улыбался и едва ли обращал внимание на происходящее вокруг.
Я снова бросила короткий взгляд на Риана, молясь, чтобы он тоже посмотрел на меня. Я слишком сильно нервничала, а мне так хотелось увидеть уверенность в его взгляде. Хотелось хоть какой-то поддержки. Но муж смотрел на Элинор, держа её под руку. Контролировал ситуацию.
Иногда он оглядывался и скользил глазами по толпе, словно пытаясь найти нас с Великом. Но наверх не глядел. Ему не могло прийти в голову, что мы здесь.
— Кхе-кхе, — раздалось довольно громкое покашливание жреца.
Музыка тут же прервалась. Сотни людей в зале замерли.
Оливия остановилась возле постамента, король протянул руки и взял её ладони в свои. Он напоминал влюблённого мальчишку, а не того строгого и властного дракона, которым я его запомнила.
— В этот торжественный миг, под взором Всеотца, чья любовь к миру столь безгранична, что в нем родились единороги — существа, олицетворяющие чистоту и гармонию, мы собрались, чтобы соединить сердца двух душ, сужденных быть вместе. Эти карликовые единороги, воплощение благодати Всеотца, сегодня станут свидетелями и благословят ваш союз своей магией. Пусть их присутствие дарует вам мудрость, силу и мир на пути, который вы пройдете рука об руку. А теперь подойдите к этим милым животным и позвольте им коснуться вас.
Фредерик послушно подошёл к животинам, которые стояли рядом со жрецом. Он протянул руку и один из малышей единорогов величественно склонил голову и коснулся рогом короля.
Оливия осталась стоять на месте, не шелохнувшись. Я уже поняла, что она презирала всё, что было связано со Всеотцом. Но другие-то этого не знали.
— Кхе-кхе, — покашливание жреца было ещё выразительнее прежнего. — Идите же, дитя. Позвольте магическому созданию благословить ваш брак.
— Ну же, любимая, — Фредерик улыбнулся и поманил Оливку к себе.
— Я отказываюсь! — громко произнесла она, показательно отворачиваясь.
Толпа вокруг начала роптать. Но под грозным взглядом короля, все вмиг умолкли и натянуто заулыбались. Кроме жреца — он поджал губы и с нескрываемой неприязнью смотрел на невесту и будущую королеву.
— Кхе-кхе, — оскорблённо кашлянул он, а затем произнёс не без доли ехидства: — Что же пропустим
