ЗАЙТИ И ВЫЙТИ - Алексей Сергеевич Суконкин
Савельев поднялся – весь его вид не предвещал Михайлову ничего хорошего.
- Коля, ты перегибаешь палку, - сказал Андрей, сжимая кулаки. – Я сегодня не работаю только по твоей воле. Были бы у меня снаряды – я бы стрелял. Зачем ты так говоришь, что артиллерии у нас нет?
- Идите, товарищ подполковник, отсюда, - сказал командир бригады. – Выполняйте полученную задачу подготовить пополнение для штурмовых подразделений. И готовьтесь командовать штурмовой группой, а то не ровен час, командиры батальонов погибнут, кто их заменит?
- Какой же ты… - Савельев хотел сказать командиру что-то вызывающее, но сдержался.
Однако, Михайлов его хорошо понял, и вдруг ответил, глядя подполковнику в глаза:
- Был бы ты на моём месте, Андрей, ты делал бы то же самое.
- Я не на твоём месте, - сказал Савельев.
- Свободен, - комбриг повысил голос, показывая, что минутная слабость у него уже прошла, и больше вопросами философии заниматься он не намерен.
Как только артиллерист вышел, командир бригады вызвал начальника разведки. Кобзев появился минут через десять.
- Вызывали, товарищ полковник? – майор вытянулся перед Михайловым.
- Вадим, а как так получается, что у тебя командир бригады без личной охраны оказался? Надо бы пяток бойцов из разведбата сюда выделить, а то не ровен час, украинская диверсионная группа здесь появится, или какой-нибудь обидчивый офицер, не пожелав выполнять полученный приказ, застрелит своего командира бригады.
- Выделим, товарищ полковник! – заверил Кобзев. – Сейчас поставлю Чехову задачу.
- Пусть на входе на пункт управления у всех прибывающих офицеров и бойцов бригады забирают личное оружие. Скажи, что это мой приказ.
- Есть, - кивнул начальник разведки. – Сделаем.
Прогнув своих подчинённых, полковник больше не мог остановиться – ему хотелось доказать подчинённым, что власть его абсолютна, и что каждый военнослужащий бригады всецело подчинён только ему, и должен будет выполнить любой его приказ. Пусть даже самый бессмысленный. Главным он считал достижение цели, которая, впрочем, становилась всё более размытой – размытой солдатской кровью.
***
Понимая, что как от руководителя здесь от него не будет никакого толка, Юра пошёл искать удобную позицию, откуда можно было бы вести снайперский огонь, помогая работе штурмовых групп. «Шеф» и «Ланцет» оставались на связи, и пока Трофимов не планировал заводить их в село – парни своими дальнобойными винтовками вполне справлялись с задачами с прежней позиции, находящейся в одной из лесополос южнее Петровки.
В это время два вражеских танка, пройдя через центр села, сблизились с атакующими группами штурмовиков и начали по ним работать, создавая серьёзные проблемы. Поразить их не было никакой возможности – в штурмовых группах уже давно закончились реактивные гранаты, а со стороны Горского достать их противотанковыми ракетами было невозможно – танки скрывались за постройками.
Женя Гусев попросил у Трофимова поддержки, увидев, что Юра уже затащил в село один противотанковый расчёт. Зная, что ракета имеет минимальную дальность стрельбы в несколько сотен метров, меньше которых она просто не отработает, «Стрелец» предложил организовать противотанковую засаду вдоль одной из улиц – Шевченко или Ленина, где будет удобнее. Побывав и там, и там, Юра предположил, что улица Ленина в этом отношении будет более перспективной – и не только потому, что она несла имя руководителя мирового пролетариата, но и потому, что была несколько шире и просматривалась дальше.
«Корнет» на треноге установили у гаража, примыкающего к улице, откуда его можно было быстро вынести на дорогу, и для маскировки от летающих дронов, прикрыли листом профнастила, оторванного от крыши. Сам расчёт спрятался в погребе неподалёку, выставив наблюдателя. «Чемпион» доложил, что на оставшиеся два танка потратил четыре дрона, но безрезультатно, однако, все перемещения вражеских боевых машин он наблюдает уверенно.
- Могу в режиме реального времени докладывать, - сказал по рации Назаров. – Вы, товарищ «Восток», только скажите, где вы их ждёте, чтобы я понимал и успел вас предупредить.
- Нет, «Чемпион», - сказал в рацию Трофимов. – Противник слышит все наши переговоры, поэтому ты просто говори, где танки, куда едут, а мы уже сами их тут…
- Принял, - ответил Назаров. – Хорошо вы придумали…
Спустя пять минут он доложил, что один из танков находится в районе школы.
- Бездельники, подъём! – Юра поднял расчёт противотанкового комплекса, и парни выскочили из погреба.
Переставить ПТРК из-за гаража частного дома на улицу было делом минуты. Оператор прильнул к прицелу. Трофимов со снайперской винтовкой лёг под упавшим деревом, осматривая окрестности – чтобы хотя бы попытаться защитить своих ракетчиков от случайной пехоты противника.
Впрочем, танк выбрался на улицу раньше, чем появился хотя бы один вражеский боец. Ракета тут же сошла, а спустя несколько секунд танк был поражён – взрывом боеукладки ему сорвало башню.
- «Скиф», я «Восток», минус ещё одна коробочка, - доложил Трофимов по рации о боевом успехе. – Возле школы.
- Ты давай, флаг вешай на школе! – комбриг напомнил о боевой задаче.
***
К полудню продвижение штурмовых групп по Петровке составило до полукилометра. К этому времени практически везде действия застопорились – сказывалось израсходование боеприпасов, при том, что их пополнение оставалось практически неосуществимым – противник продолжал наносить артиллерийские удары по лесополкам, и особенно, по полю с черными подсолнухами, через которое пролегал путь тех, кто заходил в село.
Ситуация с ранеными вообще была из ряда вон. Если на этапе броска перед позициями вражеского опорного пункта «трёхсотыми» ещё можно было как-то пренебречь, не отвлекаться на них в бою, когда главным было дойти, ворваться во вражеский опорник, то когда бои перетекли на улицы села, оказание помощи раненым и их эвакуация в медучреждения встали в полный рост.
Раненых в самом селе накопилось много, плюс ещё много людей оставалось в поле, которые, сохранив свои жизни, были лишены подвижности и не могли самостоятельно передвигаться. Холодная погода серьёзно осложняла положение дел – обескровленные и ослабшие люди рисковали не дождаться помощи.
Данил требовал от командира бригады обратить внимание на организацию выноса «трёхсотых» к пунктам сбора раненых, откуда их можно было бы забирать автомобильным транспортом. Действуя по своей линии, медик позволял себе то, что не позволял себе ни один другой офицер бригады. Являясь носителем таких же военных погон, Данил подчинялся и другим смыслам, ничего
