Соблазнение - Лорейн Хит
Он отправился на прогулку в лес и увидел оленя. Он подумал о Робине и о том восторге, который доставило бы парню это зрелище.
Слава богу, он больше не терялся в этой огромной резиденции, которая больше походила на замок, чем на поместье. Свет давали лампы и свечи. Когда наступали сумерки, он использовал спичку из спичечного коробка, который дала ему мама, чтобы зажечь лампу в своей спальне, чтобы отогнать темноту. Он не боялся отсутствия света. Это была боль от отсутствия Теи, которую он пытался отогнать, и на это у него было чертовски много времени. Несмотря на все, чего он достиг, он потерял то, чем дорожил больше всего, и когда он думал о будущем, оно казалось действительно мрачным.
Особенно после прочтения послания от нее, которое пришло этим утром. Оно было лаконичным и по существу. Она не была беременна.
Вытащив часы из жилетного кармана, он открыл крышку и посмотрел на ее портрет. Он задавался вопросом, наступит ли время, когда боль в его груди не будет усиливаться при напоминании о ней. Не то чтобы он нуждался в напоминании. Она никогда не покидала его мыслей. Все, что он видел или испытывал, он хотел показать ей, поделиться с ней. Даже дождь.
Он хотел знать ее мнение по разным вопросам. Был ли его кузен Ангус таким же засранцем, каким его считал Зверь? Неужели Зверь выглядел нелепо в килте? Он надевал его всего один раз. К этому нужно было привыкнуть.
Хотела бы она жить здесь? Вышла бы она за него замуж, если бы он мог пообещать ей, что они никогда не вернутся в Лондон, будут избегать Общества, не будут нуждаться в нем? Хотя, даже когда у него возникла эта мысль, он знал, что она будет утверждать, что детям понадобятся Лондон и Общество, чтобы их приняли. Они не могли спрятаться.
Вздохнув, он защелкнул часы и убрал их в карман.
— Похоже, ты тратишь много времени на проверку времени, — сказал мягкий голос, и он закрыл глаза.
Это был не первый раз, когда он не замечал, что его мать наблюдает за ним, он был так погружен в свои мысли, что не слышал, как она вошла. Слуга, который заботился о ее нуждах, помогал ей ориентироваться в доме, хорошо смазывал это хитроумное устройство, так что оно редко издавало скрипы или другие звуки. Открыв глаза, он оглянулся на нее через плечо и слегка улыбнулся. Это было странно, но спустя такое короткое время он почувствовал, что она всегда была в его жизни.
— Кажется, в Шотландии часто идут дожди.
— Достаточно часто. — Она придвинулась ближе. — Расскажи мне о часах.
— Я украл их… когда мне было восемь лет.
Она не казалась ни удивленной, ни испуганной.
— Но ты смотришь не на время.
Так что, возможно, она не спрашивала о происхождении часов. Может быть, он знал это, думал, что если он шокирует ее, она больше ни о чем не спросит.
— Могу я взглянуть? — спросила она.
Достав часы из кармана, он открыл крышку и протянул их ей, положив их на ладонь, не понимая, почему он не отстегивает брелок, почему он не отпускает их.
— Она хорошенькая, — сказала его мать. — Как ее зовут?
— Тея. Алтея, но для меня она всегда была Теей.
— Вы давно знакомы?
Он взглянул на портрет, прежде чем снова захлопнуть крышку и вернуть часы на место.
— Иногда кажется, что целую вечность. Иногда недостаточно долго.
— Ты никогда не упоминал о ней.
— Я признался ей в своих чувствах всего за пару дней до того, как герцог приехал с визитом.
По какой-то причине ему было легче воспринимать герцогиню как свою мать, чем герцога как своего отца. Возможно, потому, что герцог был огромным, и он знал, что в какой-то момент его призовут занять его место.
— Она простолюдинка?
Он кивнул.
— Но она родилась и выросла среди аристократов. Ее судьба изменилась, когда ее отец был признан виновным в заговоре с целью убийства королевы.
— Ее отец был герцогом Вулфордом?
— Ты знаешь о нем?
— Твоего отца вызвали в Лондон, когда преступление было предотвращено. Ты же знаешь, он служит в Палате лордов.
— Я все еще пытаюсь привыкнуть к этому. Вы едете в Лондон на сезон?
— Обычно, хотя мы не часто посещаем балы. Я не очень искусна в вальсе.
Были времена, когда она разбивала ему сердце. Не намеренно. Она принимала свои ограничения, но он не мог не чувствовать себя немного ответственным за них. Если бы он не родился, если бы ей не нужно было прятать его…
— Ты собираешься жениться на этой девушке?
Он снова обратил свое внимание на дождь, вспомнив, как он лил в тот день, когда он повел Тею к портнихе. Он задавался вопросом, будет ли каждый аспект его жизни напоминать ему о ней. Как она могла оказать такое влияние за такое короткое время?
— Она думает, что действия ее отца делают ее неподходящей женой для лорда.
— А что думаешь ты?
— Что это чушь собачья.
С гримасой он повернулся к ней лицом.
— Мои извинения…
— Бенедикт Кэмпбелл, никогда не извиняйся перед своей матерью за то, кто ты есть. Кроме того, ты думаешь, что я не слышала, как твой отец выражался и похуже?
Скрестив руки на груди, он прислонился к подоконнику.
— Я полагаю, это мужская привычка.
Она улыбнулась. Ему нравилось заставлять ее улыбаться, но он быстро понял, что никто не может заставить ее улыбаться так, как это делал герцог. Все ее лицо сияло, когда он входил в комнату.
— Расскажи мне о ней.
Он вздохнул. С чего вообще начать?
— Она сильная. Ты напоминаешь мне ее своей силой, которую тебе приходилось демонстрировать на протяжении многих лет.
Он нежно улыбнулся ей.
— Люди боятся меня из-за моего размера. Этот страх иногда может быть полезен. Но она никогда не боялась меня. С первого момента, как наши пути пересеклись. Она честно сказала мне, чтобы я отвалил.
Я сделал ей предложение — это было связано с обучением некоторых дам, которым я стремился помочь найти лучшую жизнь. Я изложил условия. Она вернулась со встречным предложением. Я согласился на это, даже зная, что никогда не выполню его. Но я не хотел, чтобы она уходила куда-то еще.
