Попаданка в Сильфиду на боях орков - Мария Максонова
— Вы все эти дни так заняты были? — удивилась немного я.
— Праздники кончаются, а всем, как всегда, надо в последний момент, — фыркнула лекарка. — Нас ожидают горячие деньки, так что готовься, будешь мне ассистировать, — бросила на меня взгляд через плечо, а я лишь кивнула сосредоточенно. Что ж, проблемы, связанные со мною, предстоит еще отрабатывать.
Наконец, мы дошли до нужного племени. ЗалиКруна на удивление и в чужом лагере прекрасно ориентировалась и, никого не спрашивая, нашла нужный шатер в среднем круге — не слишком знатных, но и не последних родов. АнлиФаркуда удивленно выдохнула за моей спиной.
Когда мы подошли ко входу, залаяла крупная собака, лежащая рядом, на ее голос из шатра выглянула высокая дородная орчанка с вытянутым неприятным лицом, знакомая мне по видению прошлого АнлиФаркуды. Я отвела взгляд, чтобы не показывать своей неприязни.
— ЗалиКруна, рада приветствовать тебя в своем шатре! — обрадовалась она знахарке. — Мазь, что ты сварила для моего мужа очень помогла! Колени теперь его совсем не беспокоят.
— Я очень рада, — улыбнулась ЗалиКруна, — решила вот еще мази принести и навестить вас. Пустишь ли? Это моя ученица — ОксТарна.
— Проходите, конечно! — женщина провела нас в шатер, и я увидела большое количество каких-то баулов вокруг. — А у нас радость вот: дочь мою ФрадиЛику сватают целых три орка! Прислали богатые дары, вот выбираем, за кого ее отдать. — Она обвела рукой три кучки мешков, неприятное лицо орчанки так и светилось от гордости. — А вы что же, хотите эту дуру обратно мне вернуть? Совсем бестолковая? — обратила внимание на наложницу она.
АнлиФаркуда заметно съежилась под ее взглядом хозяйки.
— Нет, КринаЛура, — улыбнулась ЗалиКруна. — Стара я стала, поняла, что не справляюсь одна. Вот ученицу завела, да та ведь уйдет от меня в шатер мужа. Нужна мне помощница, ведь нет у меня сына, который бы жену в мое жилище привел. Вот и подумала: продай мне АнлиФаркуду, пусть служит у меня, поможет мне в старости, — и ЗалиКруна протянула орчанке баночку мази, которую принесла для ее мужа.
— Вот еще! — неожиданно фыркнула та, растеряв все свое благодушие. — Дура вместе с дочерью моей пойдет в шатер ее мужа, будет помогать, станет частью ее приданого.
— Да зачем она твоей дочери, сама же говоришь — бестолковая, — попыталась возразить ЗалиКруна.
— Бестолковая не бестолковая, а наложница нашего рода, что хотим — то и делаем! — отрезала та. — Хватит ей у вас, наработалась. Ну-ка иди-ка обед готовь, живо, — велела она уже АнлиФаркуде. Та замерла, не зная, что же делать.
— Не боитесь жизнь дочери испортить? — хмыкнула я. — Наложницу вместе с молодой женой в шатер к мужу отправлять, — я покачала головой.
— Да кому она нужна! Страшная как смертный грех, на нее в новом доме никто и не глянет, — пренебрежительно отмахнулась женщина.
АнлиФаркуда стояла ни жива ни мертва, в глазах ее стояли слезы. Она должна была прекрасно понимать, что, если к ней дурно относились в шатре родного отца, это все же не то же самое, что в чужом роду. Тут-то она хотя бы родня, кровосмешения никто не допустил бы. А там она действительно станет наложницей. А уж слова про некрасивость девушки точно были ложью, она от обоих рас взяла лучшее: стать и силу орчанки, экзотический оттенок кожи, черные густые волосы, и более тонкие человеческие черты лица, изящной лепки руки, тонкую талию.
— Вы, верно, так и про наложницу мужа думали? — насмешлив проговорила я. — Хилая человечка, которая не может привлечь настоящего сильного орка, как ваш муж. На все глаза закрывали, пока ей живот на нос не полез?
Орчанка побелела, потом на щеках ее появились ярко-зеленые пятна:
— Вон отсюда! Вон отсюда, жалкая человечка! — завопила она не своим голосом.
— Что, правда глаза колит? — не смутилась я. — Хотите, чтобы это же и дочь ваша пережила? Знать, что муж ей изменяет, да еще и совершенно законно, с ее единокровной сестрой… пусть тоже помучается, да? Сами счастья не изведали и решили дочери жизнь испортить?
— Да что ты понимаешь? — вдруг устало выдохнула орчанка, и я поняла, что у нее больше нет сил мне сопротивляться. Та сила, которая помогала мне найти ответы на вопросы орчанок, и теперь пыталась пробиться к сознанию хозяйки АнлиФаркуды, но та не готова была открыться. — ФрадиЛика сама хочет эту дуру с собой взять, боится, что без нее я ее изведу.
Я держала ее взглядом и продолжала говорить:
— Дура молоденькая, вот и боится — жизни-то еще не знает. Но вы-то знаете, что нельзя, чтобы в доме молодоженов наложница появилась. Не дайте дочери себе жизнь испортить. И себе тоже.
— Да я-то что? — она небрежно махнула рукой.
— А вы не мучаетесь что ли? Каждый день, каждый раз, когда видите АнлиФаркуду? Разве она не напоминает вам об измене мужа? Разве вам не хочется избавиться от нее? Разлучница умерла, но память осталась, и каждый раз вы думаете: любил ли он ее? Была ли она чем-то лучше вас? Чего ему не хватало? — орчанка всхлипнула. — Отошлите вы ее из шатра, зачем себя мучаете? — с сочувствием произнесла я. — ЗалиКруне в услужение раз отдали, легче же стали. Отдайте и навсегда…
Орчанка, которая будто бы успокоилась и расслабилась, почти прикрыла глаза, вдруг встрепенулась и зашипела змеей:
— Не отдам! Никуда не отпущу! При мне будет… не будет у нее другого пути, не станет помощницей знахарки. Наложницей в самый бедный род отдам, в степи одну брошу… — захрипела она, — ненавижу! Убила бы, если бы не муж и дочь. — Орчанка шагнула вперед, а АнлиФаркуда шарахнулась от нее и упала, запутавшись в юбке, скорчилась на полу. — Своими руками задушила бы.
Я поняла, что ушла куда-то не туда и напомнила:
— Но
