ЗАЙТИ И ВЫЙТИ - Алексей Сергеевич Суконкин

- Юра, - она уже смотрела на мир мокрыми глазами.

- Таня, - он тоже чувствовал, что ещё не много, и не сдержит чувств.

- Автобус отправляется! – крикнул водитель. – Прошу пассажиров занять свои места!

- Иди, - Юра поцеловал супругу. – Опоздаешь…

- Я люблю тебя, - сказала она и в нагрудный карман куртки положила небольшую шоколадку – «Алёнку»: - Пусть лежит у тебя в кармане, будет трудно – она тебя спасёт.

Таня зашла в автобус, Юра сел в машину. Их пути сейчас временно разошлись, но души стали ближе, чем когда-либо.

На переходе границы их попросили предъявить машину к досмотру. Валентин показал удостоверение, боевое распоряжение, которым он подкрепился на всякий случай, и заявил, что с ним следует спецгруз, досматривать который он не позволит.

- «Гуманитаркой» промышляете? – поинтересовался таможенник.

- Не могу ответить на ваш вопрос, - Каренин развёл руками.

- Я буду вынужден арестовать груз до выяснения причин, - заявил таможенник – в его глазах уже читалась прибыль от изъятия гуманитарного груза и последующей его продажи.

- Каких таких причин? Основание? – спросил Валентин. – Я показал вам боевое распоряжение, подписанное начальником управления службы по округу, в котором указано, что сопровождаемый мною груз досмотру и изъятию не подлежит, показал вам документ, удостоверяющий личность, в данном случае этот перечень документов является закрытым и достаточным.

- В обычное время да, - согласился таможенник, - но сейчас у нас особый мобилизационный период, и требования изменились. Груз мы у вас всё же изымем.

Каренин не стал вступать в длительные споры, а просто позвонил коллеге, обеспечивающему данный таможенный пост, и кратко обрисовал ситуацию. В течение пяти минут ретивому чиновнику перезвонили, и после короткого разговора он побледнел, извинился за доставленные неудобства и пропустил машину без досмотра, пожелав счастливого пути.

- Наживаются на войне, - пояснил контрразведчик. – Руки до них пока не доходят, много других дел… сейчас, кстати, увидишь, кто и как тут ещё промышляет.

Пока доехали до Антоновки, машину несколько раз останавливали патрули различной принадлежности - и всех горячо интересовало, что было в мешках. Натыкаясь на удостоверение ФСБ, некоторые утрачивали интерес, другие же ставили под сомнение достоверность «ксивы» и нагло лезли на рожон, и только способность контрразведчика сохранять спокойствие и подбирать правильные слова, каждый раз спасали ситуацию.

- Распоясались, - негодовал Валентин после каждого подобного «поста». – Надо будет заняться этими романтиками с большой дороги. Фронта не видят, зато в тылу – герои…

Ему было известно, что на дорогах республик бесследно исчезали машины с волонтёрами, возящими «гуманитарку» на фронт. Потом пропавшая «гуманитарка» всплывала где-нибудь в объявлениях по продаже. К сожалению, сами волонтёры исчезали навсегда. Бороться с этим явлением было некому – у контрразведки своих задач было по горло, а правоохранительные органы молодых республик были массово мобилизованы с началом СВО и брошены на фронт, оставив «на хозяйстве» недостаточно опытных сотрудников, не способных пресечь разгул дорожного бандитизма.

Единственное, что Каренин знал точно, многие из тех, кто организовывал официальные посты, тесно сотрудничали с бандитами, являясь для них первыми наводчиками и требуя «по результату» свою долю. Это был прибыльный «бизнес», отдавать который никто не хотел.

К счастью, до места расположения удалось добраться без подобных приключений. Доставленный в отряд груз произвёл настоящий фурор – бойцы были безмерно счастливы.

***

- Ставлю тебя в известность, что в части округа прибыло мобилизационное пополнение в количестве двадцати тысяч человек, - сказал генерал Миронов. – Это позволяет нам полностью восстановить боеспособность дивизии и всех боевых бригад. Поэтому… - Миронов сделал шаг к карте, висящей на стене, и ткнул в неё пальцем: - Смотри - это твой Сталедар. По меркам Ростова – небольшой спальный район. Как говорится – всего делов – «зайти и выйти». Но есть лично для тебя очень приятный момент. Как только ты докладываешь мне о взятии Сталедара, на стол Верховного я лично кладу представление тебя на Героя. Погоны генерал-майора как прилагаемый бонус. Уверен, получишь под своё командование армию – генерал Лазаренко завтра покинет свой пост, ты становишься врио, а там уже – как проявишь себя. Так что давай, полковник, действуй.

- Есть, - кивнул Павлов.

- Срок на подготовку – сутки. На всю операцию – два-три дня. В первый день ты берёшь Петровку, на второй день – Сталедар. И помни, что в Генштабе смотрят на то, как ты проведёшь эту операцию. Это твой шанс. Надеюсь, ты всё правильно понимаешь.

- Так точно, товарищ генерал, - Павлов с трудом сдерживал улыбку – ещё бы – буквально несколько дней отделяли его от заветной мечты – генеральских погон и звания Героя. – Что я могу обещать командирам соединений?

- Обещать можешь всё, - усмехнулся Миронов. – А там уже посмотрим, кто чего будет достоин в реальности. Тридцатого числа ты мне докладываешь о взятии города. Свободен.

- Есть, - полковник козырнул и вышел из кабинета командующего группировки, оборудованного в одном из подвалов Антоновки.

Спустя час он уже находился на командном пункте мотострелковой бригады, и взяв указку, подошёл к карте, висящей на стене.

- Твоя бригада сегодня получает мобилизационное пополнение – две тысячи человек. Поэтому… смотри, Коля, - Павлов ткнул указкой в точку на карте: - Это Петровка. Это Сталедар. По данным разведки армии оборона посёлка состоит из двух рот территориальной обороны. Город обороняет механизированная рота и танковый взвод, который у них остался после разгрома в Николаевке. В общем, как ты понимаешь, «зайти и выйти». Делов на два-три дня. Но самое главное – если ты тридцатого числа ставишь флаг на самое высокое здание Сталедара, Миронов готов будет подписать на тебя представление… - Павлов выдержал театральную паузу. – На Героя.

Михайлов засветился бесконечной радостью – тщеславие и завышенные амбиции всегда были основой «управленческого таланта» многих военачальников, как бы они того не отрицали даже сами себе.

- Сделаем, товарищ полковник, - заверил он. – Всего-то делов, как вы говорите - «зайти и выйти».

- И смотри, это твой шанс. На операцию будет смотреть Генштаб. Сам полагай, какие перед тобой откроются перспективы… в случае успеха.

- Я всё понял, Альберт Романович. Я всё понял. Успех обеспечим.

Ещё через пару часов Михайлов собрал свой штаб и