Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война - Stephen Kinzer
"В последующие годы, - писал сопровождавший его сотрудник ЦРУ Рэй Клайн, - я никогда не видел его без того, чтобы мы не вспоминали об этой знаменитой поездке, уникальной в анналах ЦРУ, до слез от смеха".
Когда Аллен вернулся в Вашингтон, кампания по переизбранию Эйзенхауэра шла полным ходом, но все надежды, которые он и Фостер питали по поводу спокойной осени, были сведены на нет внезапным взрывом двух мировых кризисов. Оба они были неожиданными, и оба подвергли Фостера и Аллена непривычной волне критики.
Кризис в Египте разразился вскоре после вступления братьев Даллесов в должность. Они с подозрением относились к полковнику Гамалю Абдель Насеру, пламенному националисту, пришедшему к власти после свержения египетской монархии в 1952 году, но какое-то время верили, что смогут с ним сотрудничать. К их разочарованию, он оказался не готов принять парадигму "холодной войны". Когда Фостер предупредил его о советской угрозе во время их первой встречи в середине 1953 г., он ответил едким замечанием, что Советы "никогда не оккупировали нашу страну, а вот британцы находятся здесь уже семьдесят лет". Аллен направил Кермита Рузвельта для помощи Насеру в создании службы безопасности и выделил Рузвельту 3 млн. долл. на любые цели, которые могли бы "использовать арабский национализм" в американских интересах. Делегация американских военачальников и сотрудников ЦРУ прибыла в Каир, чтобы предложить Насеру партнерство в сфере безопасности и военную помощь в размере 20 млн. долл. Фостер предположил, что если Насер станет союзником, то Соединенные Штаты могут даже согласиться финансировать "проект мечты" Египта - строительство Асуанской плотины, которая откроет засушливые районы вблизи Нила для продуктивного земледелия.
Надеяться на то, что все это заставит Насера отказаться от своих нейтралистских принципов, было нереально. Его дело - арабский национализм - определялось как сопротивление силовым блокам. Он так яростно отвергал идею объединения Египта с США, что его посол в Вашингтоне Ахмед Хусейн был вынужден напомнить ему, что Фостер и Аллен знали, как уничтожить непокорных лидеров.
"Помните о Гватемале", - предупредил его посол Хусейн.
"К черту Гватемалу!" ответил Насер.
Фостер был настроен не менее решительно. Он даже не ответил на подробный запрос Насера об американском оружии и назвал скрытую угрозу Насера обратиться к Советскому Союзу "аморальным шантажом". В любом случае, сказал он помощникам, эта угроза "наверняка блеф - у Советов просто нет таких излишков, которые можно было бы продать или отдать".
Стремясь усилить давление на Насера, Фостер начал отказываться от своего предложения финансировать строительство Асуанской плотины. "Вашингтон стал относиться к потребности Насера в плотине так же, как раньше относился к его потребности в оружии, оставляя его послания без ответа, а свои собственные обещания без выполнения", - писал впоследствии корреспондент New York Times Кеннет Лав. Последний удар Фостер нанес во время встречи с послом Хусейном 19 июля 1956 года.
"Пожалуйста, не говорите, что вы собираетесь отказаться от предложения", - умолял египетский посол. Похлопав по карману пиджака, он добавил: "У нас здесь лежит российское предложение по финансированию плотины".
"Ну что ж, - отрывисто ответил Фостер, - поскольку деньги у вас уже есть, в нашей поддержке вы не нуждаетесь. Предложение снимается".
Насер был возмущен: "Американцы, да захлебнитесь вы в своей ярости!" - и через шесть дней он выступил против Запада, национализировав Суэцкий канал, который контролировали Великобритания и Франция. Британцы, отчаявшись удержать свои последние крупные владения на Ближнем Востоке, решили вторгнуться в Египет в надежде сместить его. Франция, которая также была обижена на Насера за его поддержку повстанцев в контролируемом французами Алжире, согласилась присоединиться. Не остался в стороне и Израиль, который увидел шанс ослабить враждебную арабскую державу и захватить Синайский полуостров. Планирование вторжения держалось в таком секрете, что о нем не узнало даже ЦРУ.
В то время как этот кризис только начинал разгораться, другой кризис в Европе привлек внимание всего мира. Митинг протеста под руководством студентов в Будапеште 23 октября 1956 г. получил массовую поддержку и быстро перерос в восстание против просоветского режима в Венгрии. Восстали воинские части, была открыта граница с Австрией, а премьер-министр Имре Надь объявил, что Венгрия выходит из Варшавского договора и становится "нейтральной" в конфликте между Востоком и Западом. В ответ на это советские войска ввели танки в Будапешт и после нескольких дней ожесточенных уличных боев подавили восстание. Тысячи людей были убиты, в стране установился новый промосковский режим, а Надь был казнен.
Фостер неоднократно призывал к "освобождению" Восточной Европы. Аллен пошел еще дальше, направив своих агентов с целью подстрекательства к восстанию в каждой стране за "железным занавесом". Однако когда в 1953 г. в Восточной Германии вспыхнуло восстание, США отказались оказать ему помощь. Три года спустя в Венгрии произошла та же история.
В Будапеште еще продолжались уличные бои, когда 29 октября англичане, французы и израильтяне начали вторжение в Египет. Антиколониальное возмущение вспыхнуло на Ближнем Востоке и за его пределами. Эйзенхауэр был в ярости, в том числе и потому, что хотел положить конец европейскому влиянию на Ближнем Востоке, чтобы открыть этот регион для американского влияния. Он начал, как оказалось, успешные действия, чтобы заставить британцев, французов и израильтян вывести войска из Египта. Он также осознал, что вторжение сделало Насера героем эпического масштаба, и неохотно сообщил Фостеру и Аллену, что его свержение больше не является реальной возможностью.
"Президент сказал, что подобная акция не может быть предпринята при наличии столь сильной враждебности, как сейчас", - говорится в протоколе встречи. "Для того чтобы подобная акция была осуществлена без нагнетания обстановки в арабском мире, необходимо выбрать время, свободное от напряженной ситуации, приковывающей внимание всего мира, как это происходит в настоящее время".
Такой стремительный ход событий вывел Фостера и Аллена из равновесия. Их публично критиковали за то, что они не смогли предвидеть вторжение в Египет, а также за то, что они разжигали антисоветские настроения в Венгрии, а затем ничего не предприняли, когда венгры восстали против советской власти. Не успел закончиться год, как они столкнулись с новой проблемой, когда проект,
