Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война - Stephen Kinzer
"Возможно, департамент зашел слишком далеко, - сказал он.
* * *
Блистательные, в вышитых халатах, развевающихся на тропическом ветру, в шафрановых пижамах, какие носят буддийские монахи, и даже, в некоторых случаях, в деловых костюмах и шляпах-котелках, лидеры двадцати девяти стран Азии и Африки собрались в провинциальном индонезийском городе Бандунг на один из самых примечательных саммитов ХХ века - Азиатско-Африканскую конференцию. Если и был исторический момент, когда зародился современный "третий мир" или "движение неприсоединения", то это был именно он. Никогда прежде лидеры стольких бывших колоний - в их странах проживало 1,6 млрд. человек, т.е. более половины человечества, - не собирались вместе, чтобы определить общий курс. Большинство из них разделяли нейтралистские настроения своего хозяина, президента Индонезии Сукарно, который приветствовал их 18 апреля 1955 года речью, призывающей крупные державы отказаться от интервенционистского мышления и принять принцип "живи и дай жить".
"Как потрясающе динамично наше время!" воскликнул Сукарно. "Мы можем мобилизовать всю духовную, всю моральную, всю политическую мощь Африки и Азии на стороне мира. Да, мы! Мы, народы Азии и Африки!"
Фостер считал нейтрализм проектом Кремля, а Бандунгскую конференцию - "коммунистическим роуд-шоу", как назвал ее Time. В своей речи, транслировавшейся по национальному радио и телевидению, он предупредил американцев, чтобы они не обманывались тем, что может получиться из "так называемой афро-азиатской конференции". Он рассматривал эту конференцию не как возможность для лидеров развивающихся стран встретиться и выступить за перемены, а как часть советских усилий по соблазнению и завоеванию стран третьего мира. В частном порядке его помощники презрительно называли это мероприятие "балом тёмных горожан".
Как и опасался Фостер, звонкая доктрина нейтрализма взбудоражила делегатов в Бандунге. Они приветствовали Неру, когда он сказал: "Я не верю ни в коммунистический, ни в антикоммунистический подход". Насер настаивал на том, что "игра в политику силы, в которой малые народы могут быть использованы как инструменты, должна быть прекращена". Наиболее интригующе выглядело выступление премьер-министра Китая Чжоу Эньлая, который во второй раз за столько лет появился на крупной конференции и в нескольких задумчивых речах настаивал на том, что китайское руководство "не хочет войны с США" и желает "обсудить вопрос о снижении напряженности на Дальнем Востоке". Чжоу встретился с дипломатами многих стран, выслушал их опасения по поводу Китая, снял многие из них и показался им, по словам министра иностранных дел Филиппин Карлоса Ромуло, "приветливым в манерах, умеренным в речах". Корреспондент журнала Economist отметил, что Чжоу "разыграл свои карты с превосходным мастерством".
"Он вел себя очень скромно и ставил шестисотмиллионное население Китая на один уровень, скажем, с Цейлоном или Лаосом", - писал корреспондент. "Бандунг сравнивали с Магна Картой и Геттисбергской речью, и в нем было то же вечное качество уверенности. Для китайских коммунистов это был мастерский ход - поставить себя в центр такого собрания".
Лидеры африканских и азиатских стран встретились в Бандунге в то время, когда в США начинало развиваться движение за гражданские права. В 1953 г. Национальная книжная премия за художественную литературу была присуждена "Человеку-невидимке", пронзительному бестселлеру Ральфа Эллисона о взрослении чернокожих в Америке. Через год Верховный суд признал сегрегацию в школах неконституционной, а затем предписал проводить интеграцию "со всей продуманной скоростью". Убийство в штате Миссисипи чернокожего подростка Эммета Тилла вызвало волну возмущения летом и осенью 1955 года. Она едва успела утихнуть, когда женщина из Алабамы Роза Паркс отказалась пересесть на заднюю площадку сегрегированного автобуса, как того требовал закон, что привело к бойкоту автобусов в Монтгомери, продолжавшемуся более года. Глубоко укоренившаяся парадигма американской жизни была поставлена под сомнение.
Лидеры движения за гражданские права в США вскоре начнут связывать свою кампанию с более масштабным транснациональным движением, зарождавшимся в постколониальных странах. Это был огромный скачок сознания. Отчасти это можно объяснить Бандунгом и его влиянием на американских борцов за гражданские права.
Организаторы Азиатско-Африканской конференции предложили Соединенным Штатам направить наблюдателей. Конгрессмен Адам Клейтон Пауэлл-младший из Гарлема призвал Фостера собрать "не полностью белую команду Госдепартамента, а команду, состоящую из негров и белых, евреев и язычников, протестантов и католиков", чтобы мир увидел, "что Америка - это демократия народа". Фостер ответил, что он не намерен признавать конференцию или посылать кого-либо представлять Соединенные Штаты.
"Государственный департамент сознательно и расчетливо поставил под угрозу будущее Соединенных Штатов, возможно, на всю оставшуюся жизнь", - писал Пауэлл в своих мемуарах. "Когда я понял, что глупость нашего правительства не позволит ему послать наблюдателя на эту, одну из самых значительных конференций современности, я сообщил администрации, что все равно поеду в Бандунг и сам оплачу свой путь. И тут же начался настоящий ад".
В день открытия конференции сдвоенные заголовки на первой полосе единственной англоязычной газеты Индонезии "Обсервер" гласили: "Соединенные Штаты отказываются направить послание на Азиатско-Африканскую конференцию" и "Наилучшие пожелания Азиатско-Африканской конференции от Союза Советских Социалистических Республик". Пауэлл писал, что "ни один журналист в Бандунге не мог понять, почему наше правительство было так слепо", и заключил: "Мы упустили лодку в Бандунге". После возвращения он направил Эйзенхауэру ряд рекомендаций, включая предложение посетить страны, освободившиеся от колониализма, и рассмотреть возможность созыва собственного саммита стран третьего мира. Эйзенхауэр отверг все рекомендации, кроме одной: набрать в дипломатический корпус больше чернокожих, чтобы в американских посольствах не было сплошь белых лиц.
После возвращения Пауэлл заехал в штаб-квартиру ЦРУ, чтобы встретиться с Алленом.
"Аллен Даллес был замечательным, целеустремленным человеком, обычно одетым в твидовый костюм и всегда курящим трубку", - писал он. "Я сидел рядом с ним, а за остальными столами - высшие руководители шпионажа нашей страны. Звуконепроницаемая комната охранялась. Я начал рассказывать Аллену Даллесу о заключительном коммюнике, выпущенном азиатско-африканскими державами. Он заволновался и спросил: "Где вы это взяли?" Я ответил: "Они были отпечатаны на английском языке и лежали на столе в информационном центре для всех желающих". Он стукнул по столу.... Он, глава Центрального разведывательного управления, не был проинформирован о ее выпуске".
Другим влиятельным чернокожим американцем, которого обещания Бандунга заинтриговали настолько, что он отправился туда, был страстный романист и социальный критик Ричард Райт, который, как и Пауэлл, видел связь между структурами американской власти внутри страны и теми, которые она навязывает за рубежом. Райт отправился в Бандунг и взял интервью у многих делегатов.
"В ней было что-то внеполитическое,
