Бедная попаданка, богатая попаданка-2 - Полина Лашина
Открытого саботажа вроде не было, но пойди разберись – так медленно дела идут, потому что кто-то чего-то не понимает и надо своим же слугам помогать, вновь и вновь объяснять или наставлять? Или потому что кое-кто даже не торопится?
И кто знает, не было ли такого же саботажа из-за недопониманий в деревнях. Но проверить Лиза не могла – ее не выпускали из крепости! А старосты отчитывались поверхностно, и как узнать, что там на самом деле происходит? В такие моменты Лиза хоть и ругалась мысленно на отсутствующего мужа, но предпочла бы, чтобы он оказался рядом. Выехал бы с ней в деревню, раздал бы люлей... то есть приказов кому надо – а то ведь жалко будет испортить такие перспективные начинания лишь из-за глупостей или недоразумений.
Чтобы успокоить свою совесть, Лиза убеждала себя, что дети, нанятые на службу, хотя бы в замке отъедятся вволю. Предпочитала набрать детей из неполных или самых многодетных семей. Но совести этого было мало. Так что Лиза велела еще всей детворе обновки сшить – за счет запасов леди, конечно. Мол, замковые слуги должны выглядеть хорошо, раз у них такая престижная работа – на господ. Тем более что шить поручила самим же девчонкам, под приглядом Нанки. А швее велела присматривать себе будущих помощниц, выбирать мастериц получше. Хотя какие вроде мастерицы лет в десять? Но это на современный земной взгляд никакие, а в этом мире дети взрослели рано.
Так что часть девочек засели шить одежду, а затем и прочее нужное для замка. Ведь те же чехлы для будущих матрасов из грубой ткани легко шить, особого мастерства не нужно, даже ребенок справится. А более умелым поручали вышивать особый знак на маленьких подарочных мешочках для специй. Часть девчонок и мальчишек помогали на кухне и в трапезной. В конюшню, которая осталась в "солдатском" дворе, Лиза не лезла, и кто там работал – то заботы кампаре. Кто-то из детворы резал и сушил травы, самые маленькие и худенькие оставались "на побегушках". Тяжелую работу вроде таскания ведер или стирки Лиза оставила взрослым. Какие-то бытовые дела пыталась изменить, оптимизировать, чтобы меньше задействовать трудовые ресурсы. Как с теми же купальными – если не нужно таскать туда-сюда воду и лохани в разные помещения, а потом вытирать там полы, то сколько времени и сил можно сэкономить!
И это вновь вызывало недоумение местных жителей.
Зато дети принимали все решения леди Льизы, исполняли все ее приказы, даже самые чудные, на ура. Тем более,, что добрая леди не кричала и не наказывала, оставляла для них сдобу, заставляла почему-то прекращать работу, как только темнело. А еще она по вечерам после ужина, прежде чем все расходились спать, рассказывала им, крестьянским детям, чудные истории.
Конечно, Ульф лично приходил инспектировать, чего тут иномирянка опять затеяла, зачем в своем дворе вокруг нее, сидящей на вынесенной лавке, собираются юные слуги. Охрана леди тоже там присутствовала, потом подтягивались и другие воины, скучающие в своем дворе. Поэтому Лиза кроме детских сказок рассказывала и другое, например, что в ее мире бывают "полосатые лошади", что если в море теплая вода, то и на землях рядом тоже будет теплый климат, значит, и особые растения будут расти, а также о великих полководцах и их подвигах. В общем, и сама вспоминала школьную программу, чтобы не затухнуть в мире, где ей катастрофически не хватало разнообразия информации, и заодно местных просвещала. Тем более что дети впитывали все, как губки, им что закон всемирного тяготения, что забавные стишки-считалки – все интересно было.
А Лиза не только сама рассказывала, но и с других взрослых требовала истории. С деревенских – о местных праздниках, с Мраты – где она была в Арагонии и что видела, с воинов тоже осторожно вытаскивала рассказы об их опыте. Который включал не столько сами бои, сколько походы, переправы и прочие ситуации, вполне бытовые.
Так что традиция вечерних посиделок как-то сама по себе сложилась. Лиза даже распорядилась устроить небольшой очаг, к вечеру споро выносились лавки во двор, теплый ягодный или травяной взвар. Собиралось с каждым днем все больше народа. Пару раз даже королевский капитан напросился, приходил с парой своих подчиненных – узнали они о вечерних беседах от баронских солдат, все-таки мужики еще те болтуны. Но Лиза и с королевских людей потребовала истории.
И это было самыми приятными часами в их... общей жизни. Держа в руках кружку и глядя на рыжие потрескивающие угли, Лиза думала, а будут ли такие уютные посиделки у нее в будущем? Слушала чужие рассказы и смех и вновь возвращалась мыслями к словам Мраты – о замке, о возможной магии в нем... или в ней самой, и не знала, что со всем этим делать.
Как говорится – и хочется, и колется.
Ей здесь начинает нравиться. И есть возможность доделывать то, что не нравится, под себя. Но такая власть ей дана именно статусом жены барона. А вот хочет ли она быть настоящей женой Такари?
Сможет ли она "прогнуться" под местные порядки и всю оставшуюся жизнь зависеть от настроения муженька? Жить по чужой указке?
Решения не находилось. Взвар в кружке заканчивался, как и очередной вечер. А утром, при свете дня вновь и вновь наваливались новые задачи и проблемы, которые ей нужно было решить, распределить, проконтролировать, принять на себя ответственность.
Дни перелистывались, как листы на календаре, который Лиза себе, кстати, сделала.
Барон не возвращался из своего сафари на демона. Хорошо это или плохо – Лиза даже не успевала обдумать за ворохом каждодневных дел. Прошел еще один торговый караван через их перевал и земли. На этот раз человеческий, и остановились лагерем за стеной крепости. Дела с ними вел Ульф.
Но на следующий день, ближе к обеду, когда купцы уже вроде как должны были уехать, Лизу опять позвали в солдатский двор.
– Что еще случилось? – спросила девушка, недовольная тем, что ее оторвали от очередных заготовок для специй.
– Вот, – встречающий
