Бедная попаданка, богатая попаданка-2 - Полина Лашина
***
Всколыхнула Мрата множество сомнений у Лизы.
Да, она практична и будет жалко бежать куда-то в неизвестность, когда здесь столько сил уже вложено. А еще, если честно признаться хотя бы себе, страшно опять куда-то ехать.
Но оставаться здесь?
Во-первых, непонятно, что значит "замок признает ее хозяйкой". Если признает. Мрата толком ничего не смогла объяснить, сама не знала, были лишь смутные упоминания из древних легенд, причем нечеловеческих. К сожалению, Камрина нет – может, он откопал бы что-то в арагонских хрониках, которые помнил наизусть. Или вряд ли?
Во-вторых, официально замок уже занят. Бароном Такари. Ее законным мужем.
Мрата, конечно бы, предложила решить эту сложность кардинально: нет барона, нет проблемы. Но Лиза против. И против убийств вообще, и против устранения конкретно этого мужчины.
Да, Драр Такари ей нравится, – пришлось Лизе признаться самой себе. – Но только внешне! Уж точно он получше остальных статусных мужиков, с которыми пришлось ей поближе познакомиться: соседа-графа, его сыночка, даже короля...
Вот если бы Такари не был таким грубияном, то есть повелительным мачо, которыми тут себя считают все знатные самцы. Если бы он был уступчивее, спокойнее, не таким слишком откровенным, где не надо... Идеальный мужчина мог бы получиться! До сих пор неприятно вспоминать, что их первая брачная ночь отложилась лишь из-за возможного "чужого ублюдка", о чем было ей заявлено прямо в лицо. Нет бы тогда муженек сказал что-то вроде "уважаемая жена, не буду на тебя давить, давай пока присмотримся друг к другу". Мог быть подипломатичнее или хоть немного вежливее? Ведь брак – это взаимные компромиссы, в конце концов.
К сожалению, не в этом мире.
Здесь муж – царь и бог, а жена должна молча повиноваться во всем. Всю жизнь!
Но она так не может!
Нет, если бы они оказались с Драром где-нибудь вдвоем на необитаемом острове, то у них, может, чего сложилось, – представляла Лиза. Только лорд – публичная фигура. Лиза уже и на себе ощутила тяжесть статуса, прекрасно зная, что и деревенские, и слуги, и даже солдаты – все сплетничают о ней, то есть о них. И получается, что люди барона, пусть и подневольные, но хуже, чем самая ужасная версия свекрови с прочей родней? И Драр будет всегда на них оглядываться? Он же орал на нее в прошлом именно потому, чтобы "она его не позорила".
И что ей теперь со всем этим делать?
– Ле-е-еди! Леди Льиза! – выдернул ее из размышлений окрик.
– М-м? – девушка отложила вилку, которую крутила в пальцах, и подняла взгляд.
В трапезной уже практически опустело, остались лишь Мрата, пытающаяся дозваться, прочая охрана и Ульф, прожигающий ее недовольным взглядом.
– Старосты к тебе пришли, – быстро доложила охранница.
– Ежели ты чего удумала! – бурчал Ульф.
"Эх, если бы! К сожалению, у меня ни мозгов, ни сил не хватит, чтобы ваше болото окультурить" – кисло улыбнулась ему в ответ Лиза. Революцию феминизма здесь без толку устраивать, да и не одно столетие пройдет, прежде чем женщины хоть как-то в правах сравняются с мужчинами. А со своим мужем нужно решать что-то уже сейчас.
Но никаких мыслей у девушки не было.
Поэтому Лиза отложила личную проблему на потом, сосредоточившись на более простых делах: продолжать благоустраивать замок и вести учет тех внедрений в ближайших деревнях, которые были затеяны по ее предложениям.
Животные продолжали прибывать небольшими партиями – их скупали на соседних землях, привозили солдаты, а распределяли старосты по своим людям. Лиза же регулярно принимала отчеты старост. Еще и этим ей пришлось заняться, потому что грамотных в деревнях не оказалось. Да что там, даже среди рядовых солдат лишь единицы могли накарябать свое имя.
Так что вначале девушка посадила вместо писаря мальчишку Вальина – но тот писал так медленно и неохотно, а драгоценное время-то шло, что проще было самой взять перо. Пришлось вести записи на своем родном языке, и на листах пестрели чернильные пятна, но зато самой было быстрее и проще разносить данные по графам самостоятельно придуманных таблиц. Лиза решила вначале сама "обкатать" систему учета, придумываемую на ходу, а потом уже заставить Вальина переписать всё начисто на арагонский язык.
Не хватало людей во всем, не только грамотеев. Крестьяне, которым "непонятные, но неожиданно добрые" господа разрешили много чего в этом году, были заняты чуть ли не круглые сутки. Кроме достройки сараев косили траву про запас на новых землях, огороды тоже пришлось расширить, досаживая овощи, которые потом пойдут также на корм скоту. Возвращающиеся в свои деревни семьи спешно доделывали то, что запустили за время "побега". Так что в замок идти работать было некому.
Хотя Лиза могла – даже должна была! – как леди надавить на чернь, но понимала, что сейчас работа на земле важнее. Поэтому, как не противилась иномирянка, пришлось ей нанимать в качестве слуг... детей. Причем не подростков от четырнадцати и старше: потому что такие уже считались практически взрослыми и впахивали наравне со старшими. А еще потому что девочки к этому возрасту уже считались практически готовыми к браку, по крайней мере, именно насчет таких окончательно принимали решения родители с обоих сторон. И поэтому "порядочных невест" не отпускали в крепость, полную солдатни.
В качестве прислуги пришлось взять детвору от четырнадцати и младше! Именно тех, кто ей ягоды и рыбу таскал совсем недавно. Вначале Лизе претило "эксплуатировать" настолько юных "слуг", тем более что им было положено чуть ли не за еду и сущие гроши работать. Но затем иномирянка поняла и плюсы. Например, дети воспринимали все легко, слушались ее мигом и сразу неслись исполнять, а не хлопали заторможенно глазами на ее очередную затею, как взрослые женщины, у которых был свой житейский опыт за плечами. И хотя малочисленная взрослая прислуга не осмеливалась в открытую спорить с леди, но Лиза-то видела в их глазах не только непонимание, но даже осуждение. Мол, никогда так не делали, значитца, и не надо делать, а иномирная леди тутачки малость не понимает. Как
