Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант
Поскольку человеческие способности и природные ресурсы распределены разнообразно и неравномерно, благодаря развитию особых талантов или близости к необходимым материалам один народ может производить определенные товары дешевле, чем его соседи. Из таких изделий он производит больше, чем потребляет, и предлагает свои излишки другим народам в обмен на их собственные; так зарождается торговля. Колумбийские индейцы чибча экспортировали каменную соль, которой было много на их территории, и получали взамен зерновые, которые нельзя было вырастить на их бесплодной почве. Некоторые деревни американских индейцев были почти полностью посвящены изготовлению наконечников стрел; некоторые в Новой Гвинее - гончарному делу; некоторые в Африке - кузнечному делу, изготовлению лодок или копий. Такие специализированные племена или деревни иногда получали названия своих производств (Кузнец, Фишер, Поттер ...), и эти названия со временем закреплялись за специализированными семьями.30a Торговля излишками сначала происходила путем обмена подарками; даже в наши расчетливые дни подарок (если это только еда) иногда предшествует торговле или скрепляет ее. Обмену способствовали войны, грабежи, дань, штрафы и компенсации; товары нужно было постоянно перевозить! Постепенно выработалась упорядоченная система бартера, появились торговые посты, рынки и базары - время от времени, потом периодически, потом постоянно, где те, у кого был какой-то товар в избытке, могли предложить его за какой-то нужный товар.31
Долгое время торговля сводилась исключительно к обмену, и прошли века, прежде чем для ускорения торговли было изобретено средство обращения. Дьяк мог днями бродить по базару с шариком пчелиного воска в руках в поисках покупателя, который мог бы предложить ему взамен что-то, что он мог бы использовать с большей выгодой.32 Самыми первыми средствами обмена были предметы, пользовавшиеся всеобщим спросом, которые любой мог принять в оплату: финики, соль, шкуры, меха, украшения, орудия труда, оружие; в таком обороте два ножа равнялись одной паре чулок, все три - одеялу, все четыре - ружью, все пять - лошади; два лосиных зуба равнялись одному пони, а восемь пони - жене.33 Вряд ли найдется хоть одна вещь, которая не использовалась бы в качестве денег кем-то и когда-то: бобы, рыболовные крючки, раковины, жемчуг, бусы, семена какао, чай, перец, наконец, овцы, свиньи, коровы и рабы. Крупный рогатый скот был удобным стандартом стоимости и средством обмена среди охотников и пастухов; он приносил проценты за счет размножения, и его было легко перевозить, поскольку он сам себя перевозил. Даже во времена Гомера люди и вещи оценивались в количестве скота: доспехи Диомеда стоили девять голов скота, искусный раб - четыре. Римляне использовали родственные слова - pecus и pecunia - для обозначения скота и денег, а на своих ранних монетах помещали изображение быка. Наши собственные слова capital, chattel и cattle восходят через французский язык к латинскому capitale, означающему собственность: а оно, в свою очередь, происходит от caput, означающего голову, то есть скот. Когда стали добывать металлы, они постепенно заменили другие предметы в качестве стандартов стоимости; медь, бронза, железо, наконец, серебро и золото - из-за их удобного представления большой стоимости в малом пространстве и весе - стали деньгами человечества. Переход от символических товаров к металлической валюте, по-видимому, не был осуществлен первобытными людьми; исторические цивилизации должны были изобрести монету и кредит и таким образом, еще более облегчив обмен излишками, снова увеличить богатство и комфорт человека.34
III. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
Первобытный коммунизм - Причины его исчезновения - Происхождение частной собственности - Рабство - Классы
Торговля была великим нарушителем первобытного мира, ведь пока она не пришла, принеся с собой деньги и прибыль, не было собственности, а значит, не было и государства. На ранних этапах экономического развития собственность ограничивалась по большей части вещами личного пользования; чувство собственности настолько сильно распространялось на такие предметы, что их (даже жену) часто хоронили вместе с хозяином; оно настолько слабо распространялось на вещи, которые не использовались лично, что в их случае чувство собственности, далеко не врожденное, требовало постоянного укрепления и привития.
Почти везде у первобытных народов земля находилась в общинной собственности. Североамериканские индейцы, коренные жители Перу, племена Читтагонгского холма в Индии, борнейцы и жители островов Южных морей, похоже, владели землей и обрабатывали ее совместно, а также делили плоды. "Земля, - говорили индейцы омаха, - это как вода и ветер - то, что нельзя продать". На Самоа идея продажи земли была неизвестна до прихода белого человека. Профессор Риверс обнаружил, что коммунизм на земле все еще существует в Меланезии и Полинезии, а во внутренней Либерии его можно наблюдать и сегодня.35
Не менее распространенным был коммунизм в еде. Среди "дикарей" было принято, чтобы человек, у которого есть еда, делился ею с тем, у кого ее нет, чтобы путешественников кормили в любом доме, в котором они решили остановиться по пути, и чтобы общины, страдающие от засухи, поддерживались соседями.36 Если человек садился за трапезу в лесу, он должен был громко позвать кого-нибудь, чтобы тот пришел и разделил с ним трапезу, прежде чем он сможет по праву есть один.37 Когда Тернер рассказал самоанцу о бедняках в Лондоне, "дикарь" с изумлением спросил: "Как это? Нет еды? Нет друзей? Нет дома, в котором можно жить? Где он вырос? Нет ли здесь домов, принадлежащих его друзьям?"38 Голодному индейцу достаточно было попросить, чтобы получить еду; каким бы скудным ни был запас, ему давали еду, если он в ней нуждался; "никто не может нуждаться в еде, пока в городе есть кукуруза".39 Среди хоттентотов было принято, чтобы тот, у кого было больше, чем у других, делился своими излишками, пока все не станут равны. Белые путешественники, побывавшие в Африке до прихода цивилизации, отмечали, что подарок "черному человеку" в виде еды или других ценностей сразу же раздавался; так что, подарив одному из них костюм одежды, даритель вскоре обнаруживал, что получатель надел шляпу, друг - брюки, другой - пальто. Эскимосский охотник не имел личного права на свой улов; он должен был делиться между жителями деревни, а инструменты и провизия были общей собственностью всех. Капитан Карвер описывал североамериканских индейцев как "чуждых всякого имущественного различия, за исключением предметов домашнего обихода". . . . Они чрезвычайно либеральны друг к другу и восполняют недостатки своих друзей любыми излишками своих собственных". "Что чрезвычайно удивительно, - сообщает один
