Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант
Открытие огня ограничило эту беспорядочную прожорливость и вместе с сельским хозяйством освободило человека от погони. Приготовление пищи разрушило целлюлозу и крахмал тысячи растений, неперевариваемых в сыром виде, и человек все чаще стал полагаться на злаки и овощи. В то же время приготовление пищи, размягчая жесткие продукты, уменьшило необходимость жевать, и началось то разрушение зубов, которое является одним из признаков цивилизации.
Ко всем разнообразным продуктам питания, которые мы перечислили, человек добавил величайший деликатес - своих собратьев. Когда-то каннибализм был практически повсеместным явлением; он был обнаружен почти у всех первобытных племен, а также у таких более поздних народов, как ирландцы, иберийцы, пикты и датчане XI века.17 Среди многих племен человеческая плоть была основным предметом торговли, а похороны были неизвестны. В Верхнем Конго живые мужчины, женщины и дети покупались и продавались откровенно как предметы питания;18 На острове Новая Британия человеческое мясо продавалось в лавках, как у нас продается мясо мясника; а на некоторых Соломоновых островах человеческие жертвы, предпочтительно женщины, откармливались для пиршества, как свиньи.19 Фуэгийцы ставили женщин выше собак, потому что, по их словам, "у собак вкус выдры". На Таити старый полинезийский вождь объяснил Пьеру Лоти свою диету: "Белый человек, когда он хорошо прожарен, по вкусу напоминает спелый банан". Фиджийцы, однако, жаловались, что плоть белых слишком соленая и жесткая, и что европейский моряк едва ли годится для еды; полинезийцы вкуснее.20
Каково было происхождение этой практики? Нет никакой уверенности в том, что этот обычай возник, как предполагалось ранее, из-за нехватки другой пищи; если это так, то сформировавшийся вкус пережил нехватку и стал страстным пристрастием.21 Повсюду среди природных народов кровь рассматривается как лакомство - никогда с ужасом; даже примитивные вегетарианцы относятся к ней с восторгом. Человеческую кровь постоянно пьют племена, в остальном добрые и щедрые; иногда в качестве лекарства, иногда как обряд или завет, часто в уверенности, что она добавит пьющему жизненную силу жертвы.22 Предпочтение человеческой плоти не вызывает стыда; первобытный человек, похоже, не признавал различий в морали между поеданием людей и поеданием других животных. В Меланезии вождь, который мог угостить своих друзей блюдом из жареного человека, возвышался в обществе. "Когда я убиваю врага, - объяснял бразильский вождь-философ, - конечно, лучше съесть его, чем позволить ему пропасть...". . Хуже всего не быть съеденным, а умереть; если меня убьют, то все равно, съест меня враг моего племени или нет". Но я не мог придумать дичь, которая была бы вкуснее, чем он. . . . Вы, белые, действительно слишком лакомы".23
Несомненно, этот обычай имел определенные социальные преимущества. Он предвосхищал план Дина Свифта по утилизации лишних детей, а старикам давал возможность умереть с пользой. Есть точка зрения, с которой похороны кажутся ненужной экстравагантностью. Монтеню казалось более варварским мучить человека до смерти под прикрытием благочестия, как это было принято в его время, чем жарить и есть его после смерти. Мы должны уважать заблуждения друг друга.
II. ОСНОВЫ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Огонь-Примитивные инструменты-Ткачество и гончарное дело-Строительство и транспорт-Торговля и финансы
Если человек начал с речи, а цивилизация - с сельского хозяйства, то промышленность началась с огня. Человек не изобрел его; возможно, природа создала это чудо для него путем трения листьев или веток, удара молнии или случайного соединения химических веществ; у человека просто хватило спасительной смекалки, чтобы подражать природе и совершенствовать ее. Он использовал это чудо для тысячи целей. Сначала, возможно, он заставил его служить факелом, чтобы победить своего страшного врага - темноту; затем он использовал его для тепла и стал свободнее перемещаться из родных тропиков в менее утомляющие зоны, постепенно превращая планету в человека; затем он применил его к металлам, смягчая их, закаляя и соединяя в формы более прочные и гибкие, чем те, в которых они попали к нему в руки. Так благотворно и странно было то, что огонь всегда оставался для первобытного человека чудом, которому можно было поклоняться как богу; он совершал с ним бесчисленные обряды преданности и делал его центром или очагом (что по-латыни означает "очаг") своей жизни и дома; он бережно носил его с собой, переходя с места на место в своих странствиях, и не желал позволить ему умереть. Даже римляне наказывали смертью неосторожную девственницу, которая позволяла погасить священный огонь.
Тем временем, в разгар охоты, скотоводства и земледелия, изобретательство шло полным ходом, и первобытный мозг ломал голову, пытаясь найти механические ответы на экономические загадки жизни. Поначалу человек довольствовался тем, что предлагала ему природа: плоды земли - пищей, шкуры и меха животных - одеждой, пещеры в склонах холмов - жилищем. Затем, возможно (ведь большая часть истории - это догадки, а остальное - предрассудки), он стал подражать орудиям труда и промышленности животных: он видел, как обезьяна швыряет камни и фрукты в своих врагов или разбивает камнем орехи и устрицы; он видел, как бобр строит плотину, птицы - гнезда и беседки, шимпанзе - нечто, очень похожее
