Альтернатива. Как построить справедливую экономику - Nick Romeo
Как и Усин, он считает, что успех "Мондрагона" в конечном итоге зависит от моральных ценностей людей, его составляющих. "Большинство директоров работают здесь не ради денег, а потому что считают, что это заслуживает их усилий", - сказал он. Как и Ксабьер Ормаетксеа, он беспокоится, что эти ценности снижаются, что в каком-то смысле люди Мондрагона живут за счет морального величия основателей. "Мы должны сохранить в себе что-то другое, что-то более справедливое, более гуманное. Если мы потеряем это, то такая модель бизнеса постепенно исчезнет", - сказал он, нахмурившись.
Я упомянул о своей стране, и он, казалось, приободрился. Соединенные Штаты были напоминанием о том, что все может быть еще хуже. По сравнению с практикой таких компаний, как Amazon или Uber, даже находящийся в упадке Mondragon был шокирующим успехом. Разговор перешел к многочисленным недавним заявлениям крупных американских компаний о поддержке корпоративной социальной ответственности. Горроньогойтиа не очень терпеливо отнесся к подобным заявлениям, когда у рабочих нет права собственности и демократического управления.
"Корпоративная социальная ответственность - это ложь", - спокойно сказал он и сделал глоток пива.
Он смотрел вдаль. Аризмендьяррета умер от сердечной недостаточности в 1976 году в возрасте шестидесяти одного года. Горроньогития вспоминал, как его отец, как и другие основатели, чувствовал себя сиротой. Он жестом показал на все, что нас окружало: "Они не могли знать, что это вырастет во все это!"
Однажды отец рассказал ему о высокопоставленном религиозном чиновнике из Ватикана, который посетил Мондрагон, чтобы собрать "доказательства" чудес для возможной канонизации Аризмендиарриеты в качестве святого. Уходя, посетитель сделал полушутливое замечание, которое, по мнению Горроньогитиа, поразило его: если отбросить все сверхъестественное, кооперативы Мондрагона - это своего рода чудо. Если это правда, то это чудо необычного рода - реальное, которое можно повторить.
Глава 7. Что если компании и жилье будут принадлежать не людям, а целям?
В 2018 году, изучая варианты преемственности, Кейт Эмери, основательница успешной консалтинговой фирмы в Фармингтоне, штат Коннектикут, прочитала об организации из Беркли под названием Purpose Economy. В 2015 году Purpose стартовала в Германии, а в 2017 году два молодых американца, Камилла Кэнон и Дерек Разо, открыли отделение в США. Их цель была проста, но дерзка: отменить главенство акционеров и максимизацию прибыли как определяющие черты капитализма. Их стратегия заключалась в создании новой структуры собственности, используя несколько непонятный уголок трастового права. Обычно в трастах есть бенефициары-люди (как в трастовых фондах). В отличие от них, трасты , известные как трасты с вечной целью, существуют не для выгоды конкретных лиц, а для выполнения определенной задачи. За последние несколько лет команда Purpose Economy помогла десяткам уходящих на пенсию основателей и молодых владельцев бизнеса передать свои доли собственности в трасты с вечной целью. Трасты становятся законными владельцами этих предприятий, а на управляющих трастами возлагается фидуциарная обязанность выполнять их цели, а не максимизировать прибыль. Такие трасты могут определяться любыми целями, оговоренными учредителями: разделение прибыли с работниками, защита окружающей среды, прием на работу бывших заключенных - вот примеры трастов, которые помогла создать компания Purpose Economy. Активы недвижимости также могут быть переданы в такие трасты, что защищает их от спекуляций инвесторов и сохраняет доступные районы. Как следует из названия, такие трасты могут существовать неограниченное время, предотвращая будущую продажу новым владельцам, которые могут отказаться от просоциальной политики.
Американские бэби-бумеры владеют миллионами малых предприятий, в которых заняты десятки миллионов работников. Их приближающийся выход на пенсию приводит к тому, что называют "великой передачей богатства", и ее последствия могут легко сконцентрировать богатство в меньшем количестве рук. Но владельцы бизнеса, как уходящие на пенсию бумеры, так и представители молодых поколений, не всегда похожи на абстракции стандартной экономической теории, ориентированные на получение максимальной прибыли. Многие из них глубоко обеспокоены растущим неравенством богатства, устойчивостью природного мира и долгосрочным сохранением достойных рабочих мест в своих сообществах. Некоторые из этих владельцев нормализуют радикально иную модель владения бизнесом в Америке, в которой основатели и предприниматели передают свою собственность в трасты, управляемые множеством заинтересованных сторон и определяемые не только целью получения прибыли.
Когда она была близка к выходу на пенсию, в компании Кейт Эмери, The Walker Group, работало около пятидесяти человек, а ежегодный доход составлял около 10 миллионов долларов. Она была весьма привлекательна для потенциальных покупателей. Продав компанию тому, кто предложит наибольшую цену, Эмери могла бы заработать десятки миллионов. Но она боялась, что это поставит под угрозу ее ценности.
Родители Эмери основали несколько некоммерческих организаций в Фармингтоне, и они всегда призывали ее определять успех не по богатству, а по вкладу в жизнь других людей. В деловых кругах, напротив, она заметила узкую зацикленность на прибыли. "Все прощается, пока ты получаешь прибыль. Мне казалось, что прибыль как единственный критерий успеха противоречит тому, как меня воспитывали, и тому, что нужно миру", - сказала она мне.
Однажды в начале 2000-х годов она стояла на подъездной дорожке и разговаривала со своим пятилетним сыном Дэйвом. Ее муж, фотожурналист журнала о садоводстве, часто брал Дэйва на съемки в прекрасных садах по всему Коннектикуту. Дэйв увлекся птицами и каждую ночь засыпал с книгой Петерсона "Полевой путеводитель по птицам Северной Америки". Когда они разговаривали, она расспрашивала его о каждом члене семьи. Отец был экспертом по садам, он - по птицам, а как насчет нее? "Мне было просто интересно, что он скажет, ведь я каждое утро садилась в машину и уезжала, - сказала она. Он еще не знал, что она эксперт по компьютерам, но заметил ее глубокую заботливость. Вы эксперт по любви, - сказал он ей. "Это самый потрясающий комплимент, который я когда-либо получал". Она хотела, чтобы ее профессиональная деятельность отражала ту же заботу о других, которую видел в ней ее маленький сын.
В течение следующих нескольких лет она реорганизовала компанию по необычной модели социального предприятия: треть прибыли она делила с сотрудниками, треть жертвовала некоммерческим организациям в Фармингтоне, а последнюю треть реинвестировала в компанию или получала в качестве зарплаты. Пока Эмери руководил делами, плыть по течению против императива максимизации прибыли было возможно. Продажа бизнеса была совсем другим делом. Потенциальные покупатели могли бы признаться восхищении ее ценностями, но как только они станут владельцами бизнеса, ничто не помешает им отказаться от этих принципов. Перед ней встала, казалось бы, непреодолимая проблема: как сохранить просоциальную модель бизнеса после выхода на пенсию?
Создание
