Гелиоссо: люди Солнца - Лариса Владимировна Разинькова
Ооса закончила с травами. Каждый раз, когда наша героиня уходила от Мага, та заказывала необходимые растения и девушка всегда находила запрашиваемое. Это было закономерностью, но продолжало удивлять.
– Не знаю, как ты это делаешь, но я принесла все необходимое: золотник, душицу, щитовник, медуницу, плаун, толокнянку, чабрец, – девушка перечислила собранные травы.
Лиддик, наблюдавшая за аккуратными движениями Оосы, тем временем что-то нашептывала на древесную палочку, которую через некоторое время зажгла и поставила в центре столика. Аромат расходился в пространстве, наполняя собой все вокруг. С помощью данного ритуала Маги пробуждали Духов травы. Лидэв сидела, закрыв глаза, и держалась за край стола. Казалось, струйка дыма змейкой вилась от одного букетика травы к другому и активировала что-то. Над каждым из них возникало легкое облачко в форме существа, напоминавшего эльфа, лесного духа. Магиня принялась заговаривать духов, ее шепот напоминал скорее песню, погружающую в состояние сна. Глаза Оосы закрылись. Когда она очнулась, стол был пуст, трава убрана в стоящую рядом корзину, накрытую крышкой. Лиддик перелистывала свой старый пожелтевший от времени блокнот.
– Ну, так что там наш гелиосс? – глаза ее по-доброму светились. Девушка смущенно потерла кончик носа.
– Да что от тебя можно утаить? Наверное, все уже знаешь, – по-дружески, но с ноткой уважения начала наша героиня. Причины, по которым Лиддик симпатизировала Оосе, были неизвестны девушке, но она гордилась этой дружбой и с радостью выполняла все поручения. Каждый раз наша героиня уходила вдохновленной: в поле Магини с ней происходили какие-то неведомые трансформации. Познавшая редко называла ее Оосой, ей больше нравилось давать девушке иные ласковые имена: птичка моя, мой сказочный эльф. Это была и дружба, и наставничество. Таинственная магия происходила при каждом их взаимодействии. Какое-то удивительное чувство родства возникало при соприкосновении с Лиддик. Ооса объяснить всего не могла, но принимала с великой благодарностью. Благодарность являлась одним из главных чувств, культивируемых в Раддосе, к которому она принадлежала. Сама жизнь воспринималась как огромная ценность и лишь потом как ответственность. И все интересное, удивительное и чувственное рождало у Оосы восторг и питало вдохновением, в порывах которого девушка и впрямь походила на эльфа. Да и выбор Раддоса был не случаен – связь с Природой у нее была на каком-то интуитивном уровне. Настройки от рождения, как принято говорить в таких случаях.
Вот и сейчас, рассказывая о своем новом знакомом, девушка преобразилась: лицо сияло счастьем, руки волшебно раскрывались, как крылья, и плавно опускались, оживляя повествование. Ооса посвятила Магиню в подробности первой встречи, восхищенно описывая гелиосса, его необыкновенное лицо, сильное тело. Наша героиня была прекрасна в своем естестве. Да! Душа этой хрупкой девушки была такой яркой и необъятной, что утаить свет было невозможно. Лиддик слушала, переживая эмоции, которые переполняли собеседницу.
Наконец, Ооса закончила свое чувственное повествование и поинтересовалась мнением Магини, потому что случившееся произвело на нее сильное впечатление, а незнакомец запал в душу. Лиддик внимательно смотрела на девушку, в руках она держала украшение из мелкого бисера. Перебирая нити пальцами, она ощупывала каждую, будто узнавая. Потом заплела нити в косу и отложила в сторону.
– Моя птичка, когда-то давно, примерно в твоем возрасте, я встретила гелиосса, – она улыбнулась и покачала головой в знак того, что и ей не чужды чувства, властвующие над природой человека. – К этому времени я уже выбрала Путь Мага. Но я тебя понимаю, ибо силу «гелиоссовируса» я испытала на себе, и где-то глубоко в сердце еще жив образ Золотого красавца. Что же касается твоей истории – ее пишешь ты.
– Прости, я не понимаю, разве мы можем быть вместе? – Ооса была просто обескуражена ответом. – Мы же о разном!
– А кто автор? Чья история? – повторила Лиддик. – Твои задачи – твои решения, где прописано, что вам не быть вдвоем? Правильным будет другой вопрос. Как? – она замолчала. Потом резко поднялась, приблизилась к Оосе и шепнула на ухо: «Тебе пора возвращаться, скоро стемнеет, все ответы всегда с тобой».
Всю дорогу к дому наша героиня пыталась собрать услышанное в одно: мало того, что в гостях день пролетел как час, так еще и от сказанного Магветт сердце словно сжималось в груди. Мысли о Даасе как о мужчине, ее мужчине, будоражили воображение, сладкая истома пробиралась по спине меж лопаток. Воспоминания о прикосновениях выбивали сознание из реальности. Вот в таком бурном эмоционировании она приближалась к дому, напрочь забыв, что в последнее время, избегая встречи с бывшим партнером, она пользовалась вторым входом. В результате на пороге она лоб в лоб столкнулась с Идланом. От неожиданности он схватил ее за руки, потом смутился и отпустил. Неизвестно, как долго бы еще тянулась эта неловкая пауза, если бы не Тиин.
– Ооса, я уже начала переживать, – она вышла к молодым людям на порог и кивнула юноше, – привет, опять ты?
– Да, мы наконец-то встретились, – ответил он и обратился к Оосе, – можно поговорить?
– Тиин, я скоро, – наша героиня села прямо на траву и жестом пригласила Идлана к разговору. Юноша смотрел на бывшую глазами волка – не мог насмотреться. Он хотел взять ее за руку, но Ооса резко отстранилась и напомнила:
– Ты хотел поговорить. Я слушаю. И, пожалуйста, дай мне слово, что это будет последний разговор о наших прошлых отношениях. Я больше не хочу прятаться, чтобы избегать встреч. Это мой выбор.
Идлан вскочил, экспрессия была одной из характерных черт юноши. Потом сел и выпалил: «Я тебя люблю!» Ооса дала понять, что уйдет, если разговор не перейдет в конструктивное русло. Наш герой немного успокоился и заговорил. Голос срывался, очевидно, чувства захлестывали его, накрывая с головой. Он просил Оосу еще раз подумать, может ли она вернуться к нему. Клялся, что любит и жизни не мыслит без нее, и Ооса – та единственная, предназначенная судьбой. Лишь в самом конце юноша
