Между нами любовь - Марина Анатольевна Кистяева
И этот взгляд… Он его попросту убил.
В полной прострации Давид вернулся в гостиную и первым делом налил себе выпить. Сжал стакан с такой силой, что тот треснул в его руках. Чёрт! Смотря, как разливается янтарная жидкость по руке, смешиваясь с кровью, он вспомнил, как несколько месяцев назад лично обрабатывал руку Раи, тогда ещё не подозревая, кем станет для него эта девочка.
Он не верил, что она может быть дочерью Фаины.
Глупость это.
Тогда отчего так паскудно?
Легкие точно скукожились, воздуха катастрофически не хватало. Давид смотрел на руку и ничего не видел. Как в тумане. Даже если бы вокруг него рухнули стены, он бы остался стоять на месте. У каждого человека есть свой личный апокалипсис. Для него он тоже наступил. Можно сколько угодно говорить, что это совпадение, что Фаина принимает желаемое за действительное, чуйка, которая его никогда не подводила, говорила об обратном.
Фаина всегда рассказывала ему про сны. Она не солгала, не выдумала на ходу. На протяжении долгих лет она считала, что ей снится умершая дочка. А что по итогу? Что?!
Как он мог не обратить внимания на адрес роддома, когда читал про Раю! Всегда подобные мелочи фиксировал. С другой стороны… Ну обратил бы, и что дальше. Сколько женщин ежедневно рожает в каждом роддоме? И сколько родов заканчивается трагедией?..
О том, что Фаина, возможно, не сможет больше иметь детей, она ему сообщила, как только он завёл разговор о женитьбе. Она посмеивалась, говоря, что ей и так с ним очень хорошо. Какой брак, о чём он?.. Двенадцать лет разницы, сомнительная перспектива беременности... Зачем ему такое будущее?
Затем. Потому что любит.
Про ублюдка Акопяна она почти ничего не рассказывала. Жила с ним гражданским браком, забеременела. Беременность ему оказалась поперёк горла, он кинул деньги, чтобы она избавилась от ребёнка. Фаина и не подумала пойти на аборт. Чтобы избежать дальнейших встреч с Акопяном, уехала в Турцию, там работала несколько месяцев. А когда вернулась, этот мудак встретил её с цветами в аэропорту. Поклялся в вечной любви, страсти и так далее. Фаина поверила. А когда пришёл срок рожать, он её избил. Сильно… Она кое-как села в машину, поехала сама в больницу.
Не доехала. Акопян рванул за ней.
Если бы не случайные проезжающие, которые стали нечаянными соучастниками родов, непонятно, чем бы дело закончилось.
По данным полиции Фаину доставили в роддом на Балатоке в очень плохом состоянии. Ребёнок на тот момент ещё был жив. Но тоже в критическом положении. Женщину удалось спасти, малышку – нет.
И хотя Фаина запретила Давиду вмешиваться, сказав, что прошлое осталось в прошлом, он познакомился с Акопяном… Такие ушлёпки, как Акопян, недостойны жить и здравствовать. Жить он продолжил, здравствовать – нет. Приём пищи через трубочки, полная потеря подвижности – малая расплата за то, что тот творил в прошлом.
По официальной версии этот товарищ попал в аварию и чудом выжил. Пусть и дальше живёт…
Давид обработал ладонь, снова себе налил.
Одна лишь фотография…
Но он обещал Фаине. Да и сам он теперь не сможет спокойно жить, пока не узнает правды.
А если по какому-то невероятному совпадению Рая окажется дочерью Фаины?.. Что тогда?..
_____
ЧТОБЫ была более понятна эта глава вспомнинаем начало романа и реакцию Давида, когда он впервые увидел Раю...
глава 22
Это были одни из самых сложных дней в жизни Шахова. Впервые в жизни он хотел, чтобы у него ничего не получилось.
Чтобы, сука, Рая оказалась не дочерью Фаины! Потому что… Потому что тогда это…
Его выворачивало наизнанку. Разрывало на мелкие атомы. Он занимался делами, работал, а мыслями снова и снова возвращался к тем словам, что сказала Фаина, провожая его в воскресенье. Они постоянно фоном звучали в голове.
– Знаешь, о чём я думаю последние часы… Если бы не моя болезнь, я бы никогда не узнала, что у меня есть Рая. Никогда, понимаешь? И тут…
– Она ещё не твоя.
– Моя, Дава, я чувствую… Понимаешь?
Нет, чёрт побери, он не понимал!! И не хотел понимать! Его ломало, корёжило.
А ещё на носу был ужин с семьёй Раи. С той, где она выросла. Которая воспитала его девочку именно такой, какой он её полюбил.
Давид приехал к назначенному часу. Долго думал, что с собой привезти. Вариантов было несколько. Остановился на необходимом минимуме – бельгийский шоколад ручной работы, хороший коньяк и два букета цветов.
Мелкий бунтарь отбыл на сборы. Парень, как и предполагал Давид, не был безнадёжен. Увлекался спортом, собирал информацию про элитные спецподразделения. Парня надо подтолкнуть, что он и сделал. Нехер шляться с разными сомнительными личностями, пусть займётся делом. Заодно и перед новенькой козырнёт.
Шахова встретили настороженно. Оно и понятно. Взрослый женатый мужик встречается с молоденькой девочкой. Разницу в шестнадцать лет никуда не денешь. Рая смущалась, краснела и всеми силами старалась, чтобы всё прошло хорошо. Её мама, кстати, тоже.
Отцу Давид предложил покурить. Тот отказался. Сердечник, бросил…
– Подышим свежим воздухом, Виталий.
Нехотя, но согласился. Его явно долго и упорно настраивала на встречу жена.
– Ты не будешь жить с моей дочерью, – сказал он, как только они спустились с крыльца.
Вышли во двор, чтобы не будить лишнее соседское любопытство.
– Буду, – спокойно отозвался Шахов.
– Пока женат – нет.
– Моя жена больна онкологией. Мы с ней не живём вместе пару лет. Её я официально не брошу, – прохладно, но чётко, сказал Давид, смотря в лицо Виталию. Тот побледнел, нахмурился. Громко сглотнул. – Наш брак – её защита. Если благодаря этим условностям она проживёт ещё пару лет, значит, я всё верно делаю. Твою Раю я люблю. И сделаю счастливой.
Коротко и лаконично.
Если Мишанов не дурак – поймёт. Если дурак… То с таким и объясняться нечего.
– Рая не знает… про болезнь твоей супруги? – тише и совершенно другим тоном уточнил Виталий.
– Нет. Придёт время – скажу. Я ей сказал всё, что мог. Она – твоя дочь, Виталий. Для меня – любимая. И я уже обозначил свою позицию выше.
Мишанов похлопал себя по карманам. Бросил курить недавно, привычка осталась.
Рая встретила их взглядом, в котором плескалась тревога.
– Проводишь меня?
– Конечно.
На крыльце – опять же, чтобы не травмировать соседскую психику – Давид обнял Раю таким образом, чтобы любопытным не досталось ничего
