Век веры - Уильям Джеймс Дюрант
Научное наследие Средневековья действительно скромно, но оно включает индусские цифры, десятичную систему, зарождение экспериментальной науки, значительный вклад в математику, географию, астрономию и оптику, открытие пороха, изобретение очков, компаса мореплавателя, маятниковых часов и, пожалуй, самое необходимое из всех - перегонку спирта. Арабские и еврейские врачи усовершенствовали греческую медицину, а христианские пионеры освободили хирургию от тонзурного искусства. Половина европейских больниц - это средневековые фонды или современные реставрации средневековых заведений. Современная наука унаследовала интернационализм, а отчасти и международный язык средневековой мысли.
Наряду с моральной дисциплиной, самая богатая часть нашего средневекового наследия - это искусство. Эмпайр-стейт-билдинг столь же возвышен, как и Шартрский собор, и своим величием обязан только архитектуре - устойчивости своей дерзкой высоты и чистоте функциональных линий. Но соединение скульптуры, живописи, поэзии и музыки с архитектурой в жизни готического собора придает Шартру, Амьену, Реймсу и Нотр-Даму размах и глубину чувственной и духовной гармонии, богатство и разнообразие содержания и орнамента, которые никогда не дают уснуть нашему интересу и полнее наполняют душу. Эти порталы, башни и шпили, эти своды, создающие парящий контрапункт камня, эти статуи, алтари, купели и гробницы, вырезанные с такой любовью, эти окна, соперничающие с радугой и укоряющие солнце, - все это нужно простить эпохе, которая так искренне любила символы своей веры и дело своих рук. Именно для соборов была разработана полифоническая музыка, нотная грамота и посох, а из церкви родилась современная драма.
Средневековое литературное наследие, хотя и не может соперничать по качеству с греческим, может сравниться с римским. Данте может стоять рядом с Вергилием, Петрарка - с Горацием, любовная поэзия арабов и трубадуров - с Овидием, Тибуллом и Проперцием; артурианские романы глубже и благороднее, чем что-либо из "Метаморфоз" или "Героиды", и столь же изящны; а основные средневековые гимны превосходят лучшие тексты римской поэзии. Тринадцатый век стоит в одном ряду с веком Августа или Льва X. Редко какой век видел столь полный и разнообразный интеллектуальный или художественный расцвет. Торговая экспансия, почти столь же энергичная, как та, что ознаменовала конец пятнадцатого века, расширила, обогатила и возбудила мир; сильные папы от Иннокентия III до Бонифация VIII сделали церковь на целое столетие вершиной европейского порядка и закона; святой Франциск осмелился быть христианином; ордена мендикантов восстановили монашеский идеал; великие государственные деятели, такие как Филипп Август, Святой Людовик, Филипп IV, Эдуард I, Фридрих II, Альфонсо X, подняли свои государства от обычая к закону, а свои народы - на новые средневековые уровни цивилизации. Одержав победу над мистическими тенденциями двенадцатого века, тринадцатый ринулся в философию и науку с пылом и смелостью, не превзойденными Ренессансом. В литературе "чудесный век" охватил весь спектр - от "Парцифаля" Вольфрама фон Эшенбаха до замысла "Божественной комедии". Казалось, почти все элементы средневековой цивилизации достигли в этом веке единства, зрелости и кульминационной формы.
Мы никогда не будем справедливы по отношению к Средним векам, пока не увидим итальянское Возрождение не как их отречение, а как их воплощение. Колумб и Магеллан продолжили исследования, уже далеко продвинувшиеся благодаря купцам и мореплавателям Венеции, Генуи, Марселя, Барселоны, Лиссабона и Кадиса. Тот же дух, что будоражил двенадцатый век, придал гордость и боевой дух городам Италии эпохи Возрождения. Та же энергия и живость характера, которая отличала Энрико Дандоло, Фридриха II и Григория IX, поглощала людей Возрождения; кондотьеры происходили от Роберта Гискара, "деспоты" - от Эццелино и Паллавичино; художники шли по путям, открытым Чимабуэ и Дуччо; Палестрина был посредником между григорианским пением и Бахом. Петрарка был наследником Данте и трубадуров, Боккаччо - итальянским трувером. Несмотря на Дон Кихота, романтика продолжала процветать в Европе эпохи Возрождения, а Кретьен де Труа дошел до совершенства в Мэлори. Возрождение литературы" началось еще в средневековых школах; Ренессанс отличался тем, что распространил это возрождение с латыни на греческую классику и отказался от готики, чтобы возродить греческое искусство. Но греческая скульптура уже была принята за образец Никколо Пизано в XIII веке, а когда Хрисолорас привез греческий язык и классику в Италию (1393), Средневековью оставалось еще целое столетие.
В Италии, Испании и Франции эпохи Возрождения господствовала та же религия, которая строила соборы и слагала гимны, с той лишь разницей, что итальянская церковь, богато участвуя в культуре того времени, дала итальянскому уму свободу мысли, рожденную в средневековых университетах и основанную на молчаливом понимании того, что философы и ученые будут продолжать свою работу, не пытаясь разрушить веру народа.
Так получилось, что Италия и Франция не стали участниками Реформации; они перешли от католической культуры XIII века к гуманизму XV и XVI, а затем к Просвещению XVII и XVIII. Именно эта преемственность в сочетании с доколумбовой средиземноморской торговлей дала латинским народам временное культурное преимущество перед северными народами, более жестоко разоренными религиозными войнами. Через Средние века эта преемственность восходила к классическому Риму, а через южную Италию - к классической Греции. Через греческие колонии на Сицилии, в Италии и Франции, через римское завоевание и латинизацию Франции и Испании проходила одна великолепная нить культуры - от Сапфо и Анакреона к Вергилию и Горацию, к Данте и Петрарке, к Рабле и Монтеню, к Вольтеру и Анатолю Франсуа. Переходя от Эпохи веры к Ренессансу, мы переходим от неопределенного детства к бурной и волнующей юности культуры, которая соединила классическое изящество с варварской силой и передала нам, омоложенным и обогащенным, то наследие цивилизации, которое мы всегда должны пополнять, но которому мы никогда не должны позволить умереть.
Примечания
Полные названия упоминаемых произведений можно найти в Библиографии. Заглавные римские цифры, за исключением начала примечания, обозначают тома, за которыми следуют номера страниц; маленькие римские цифры обозначают "книги" (разделы текста), за которыми следуют номера глав или стихов.
ГЛАВА I
1. Аммиан Марцеллин, xxi, 16.
2. Филосторгий, ii, 9, в Gibbon, Decline and Fall of the Roman Empire, II, 78.
3. Созомен, Экклезиастическая история, ii, 3.
4. Лот, Фердинанд, Конец древнего
