Владыка пещерных фейри - Анна Жнец

Нет.

Ее ладонь мягко надавила Тил-Лингу на грудь, заставив его откинуться спиной на постель.

После с тихим вздохом, в котором слышалось смущение, Ириада уютным калачиком свернулась у него под боком.

Тил-Линг опешил.

Голова любимой приятной тяжестью лежала у него на плече. Ее длинные красные волосы пахли сладкими фруктами и щекотали кожу подбородка. Тонкие изящные пальцы выбивали по его груди нервную дробь.

Подумав, Тил-Линг накрыл эту суетливую руку своей широкой и теплой.

На миг Ириада напряглась, словно хотела вырвать свою кисть из плена чужой ладони, но потом расслабилась — передумала.

С ее губ слетел еще один слабый вздох. Едва слышный, обреченный, полный унижения.

— Так вот, чего ты хотела больше всего на свете? — потрясенный происходящим, Тил-Линг скосил взгляд на артефакт: ячейка, до того горевшая ярким рубиновым светом, погасла.

— Молчи, — шепнула возлюбленная ему в грудь. — Пожалуйста, ни слова.

Владыка улыбнулся. Внутри, под ребрами, зародился маленький пульсирующий огонек, сгусток тепла. Он рос, бился, словно второе сердце, пылал жарким крошечным солнцем, и тепло растекалось по всей груди. И дальше — по всему телу.

Блаженно прикрыв глаза, Тил-Линг наслаждался их невинными объятиями, ощущением спокойствия и уюта.

Ириада не шевелилась. Дышала через раз. Пальцы Тил-Линга теперь лежали на ее запястье, прямо на переплетении вен, и он чувствовал толчки ее пульса, частого и неровного.

Тишина в гнезде звенела эхом потревоженной струны. Он знал, что, если скажет хотя бы слово, нарушит хрупкое равновесие, в котором они застыли, а ему хотелось растянуть этот прекрасный момент подольше, превратить время в густеющую смолу.

Он до сих пор не мог поверить своему ошеломляющему открытию.

Это сильная, волевая женщина, порой казавшаяся Тил-Лингу бесчувственной, мечтала о нежности и объятиях. Ей, как и любой другой, хотелось немного побыть слабой, погреться в чужом тепле, ощутить заботу и поддержку. Тот груз ответственности, что Ириада как владычица Аталана несла каждый день, был способен подкосить всякого. Постоянные набеги орков на восточные границы, дворцовые интриги, покушения на жизнь. Конечно, она устала. Даже циничным стервам ничто человеческое не чуждо. Нет ничего удивительного в том, что Ириада желала расслабиться в объятиях мужчины, который ее любит и не предаст. Все время играть роль железной императрицы утомительно.

Теперь Тил-Линг понимал: любимая прилетела к нему не ради новых выгодных соглашений и даже не для того, чтобы предаться похоти. Не физической близости она искала, а душевного тепла, но признаться в этом — показать слабость, что для таких, как Ириада, стыдно и унизительно, совершенно недопустимо. Ни за что не открывай никому свои уязвимые места — вот ее девиз. Когда ты сросся со своей броней, снять ее можно только с кровью и мясом.

— Моя очередь, — Ириада отстранилась от него с хмурым видом. Изо всех сил она притворялась, будто ничего особенного не произошло.

Тил-Линг в свою очередь пытался прогнать с лица самодовольную улыбку, но та будто приклеилась к губам.

— Сейчас тебе станет не до веселья, — пообещала красноволосая вредина и крутанула рулетку.

Круг на подставке вращался, дерево чуть поскрипывало, цвета секторов смешались в одно бурое пятно.

Опустив голову, Ириада наблюдала за движением артефакта, а Тил-Линг — за ней. Ласкал взглядом ее алые волосы, растрепавшиеся после их объятий, ее сведенные брови, недовольно поджатые губы. Сердце в его груди билось часто-часто.

Сделав несколько оборотов, круг остановился. На рулетке снова горел красный сектор.

Ириада посмотрела на владыку с мстительной улыбкой:

— Готов?

Глава 5

Взгляд его гостьи не предвещал ничего хорошего. Тил-Лингу было и любопытно, и тревожно узнать, что она задумала.

— Ита-а-ак, — казалось, Ириада мысленно потирает руки. — Я хочу…

Улыбка на алых губах, густо обведенных помадой, растеклась шире, глаза хищно сверкнули.

Интриганка тянула паузу, мучая владыку неизвестностью.

— …хочу, чтобы ты…

Узел в районе солнечного сплетения закручивался все туже. В ожидании продолжения Тил-Линг начал ерзать на постели. Крылья-предатели в очередной раз изменили цвет и стали синими, как матрас под ним.

— …чтобы ты…

— Ну же, говори скорее!

Он знал, что эта фраза порадует Ириаду, а потому позволил себе произнести ее вслух, показать свое беспокойство и нетерпение. Она ведь хотела помотать ему нервы. Пусть знает, что у нее получилось, и торжествует.

И плутовка торжествовала. Пила его эмоции, будто настоящий вампир.

— …чтобы ты подписал договор, согласно которому до конца года должен поставить в Аталан три сотни ездовых стрекоз.

— Три сотни стрекоз? — воскликнул владыка, стукнув себя по колену. — До конца года? Да ты с ума сошла!

Лучше бы она потребовала от него нагишом пролететь по всей крепости фейри!

Откинувшись на локти, Ириада расхохоталась с ликующим выражением на лице.

— А что тебя не устраивает? Таково мое задание. Ты сам предложил сыграть в эту игру.

Тил-Линг захлопал глазами, чувствуя себя одураченным.

Кажется, его обвели вокруг пальца.

Он понял, что теперь каждый раз, когда на рулетке будет загораться красный сектор, ему придется посылать слугу за пером и бумагой. Эта расчетливая женщина ни за что не упустит шанса заключить еще парочку выгодных для ее империи соглашений.

— Может, все-таки поцелуй? — спросил владыка без особой надежды.

Три сотни ездовых стрекоз! До конца года! О Великий, помоги ему!

— Нет, — Ириада лучилась самодовольством, буквально упивалась своей местью. Ей удалось его переиграть. — Думаешь, я за поцелуями сюда приехала?

Их взгляды встретились. И почти сразу императрица отвела глаза.

Что бы Ириада сейчас ни говорила, Тил-Линг знал, почему она здесь. Не ради стрекоз, не ради блага Аталана. Ради себя самой.

— Хорошо, игра есть игра, — сказал он тоном: «Сам дурак».

Когда затеваешь нечто подобное, будь готов к последствиям.

Пришлось прерваться на составление и подписание договора. После того как владыка скрепя сердце поставил на бумаге королевскую печать, Ириада свернула документ в трубочку и передала доверенному лицу из своей свиты.

— Продолжим? — поиграл бровями Тил-Линг, когда они вернулись в гнездо и устроились на синем матрасе, рядом с артефактом. — Моя очередь. Этот финт дорого тебе обойдется, моя проказница.

Его угроза была шутливой, и чаровница в алом весело рассмеялась. От смеха ее упругие белые груди в вырезе платья соблазнительно колыхались. Наблюдая за своей гостьей, Тил-Линг думал о том, что перед ним самая красивая женщина на свете. Красивее не бывает.

Рулетка