Последний вальс - Анастасия Калегина
Началась конкурсная и концертная программа. Серёжа с Ликой танцевали снова. На сцене. Точные движения, разученный ритм, но в прикосновениях не хватало прежней нежности, во взгляде читалась отстранённость. Лика снова почувствовала холод. Значит, не показалось. Когда началась дискотека, Серёжа пригласил Юлю. Как друг. Кажется, так он обосновал своё решение. Лика и Юля через весь зал посмотрели друг на друга. Без ненависти. Одна непонимающе пыталась проникнуть прямиком в мысли подруги, другая оправдаться. Сашка быстренько выручил друга и пригласил Лику. Это ведь всего лишь танец. Потанцевал – и забыл. И всё же внутри девочки всё сжалось, а слезы стали уничтожать на своем пути лёгкий слой тонального крема.
– Зачем вы так делаете? – подумала Лика.
– Зачем ты это делаешь? – спросила Юля.
– Зачем продолжать врать? – ответил Серёжка.
После танца друзья пытались говорить на отвлечённые темы, делиться планами на новогоднюю ночь и каникулы. Серёжка взял крепко Лику за руку и вывел из клуба. Рассказал всё как есть, начиная с того вечера.
– Одуванчик, кажется, мы выросли. Прости, Лик. Давай расстанемся.
Последние слова ударили по голове так больно, что их смысл дошёл не сразу. Когда выбежала Юля, её виноватые взгляды и слова уже не имели значения.
– Так вот вы как, – предательский ком в горле не позволял нормально собрать слова в предложения.
Глаза с океаном солёной воды смотрели на любимого парня и лучшую подругу. Не до конца понимая, что происходит, ноги понесли в сторону дома. Никто не догонял. Не посмел. Не нашёл нужных слов. Оставив дверь открытой, разбросала сапоги у порога, прямо в пальто упала на кровать. И рыдала. То громко, то тихо, а потом с новой силой.
– Доча, ты дома? – женщина поправила обувь, закрыла двери и прошла в детскую комнату, – Лика, малышка, ну ты чего? – не дожидаясь объяснения, стянула с дочки пальто, села рядом и прижала к себе взъерошенного ребёнка.
На плечах у мамы брошенная девочка прорыдала целую вечность. Всё это время тёплая ладошка гладила спину.
– Мам, почему они так со мной поступили?
– Кто? – в мыслях женщины пронеслись тысячи негативных сценариев.
– Серёжа влюбился в Юльку. В Юлю, мам, понимаешь?
И мама всё поняла. Больше слов не требовалось. Воспоминания перелистывались в памяти. Первый синяк от дверного проёма. Первые содранные коленки. Первые детские обиды. И вот первые любовные разочарования. Женщина прижала свою маленькую большую девочку. Погладила по голове. Когда пережевывать текущие события сил уже не осталось, дочка с мамой переместились на кухню. Сладкий чай вытеснил всю горечь прошедшего дня.
После ужина Лика пересмотрела многолетнюю галерею в социальных сетях: беззаботные, влюблённые. Гладила рукой экран телефона и улыбалась, вспоминая их первый поцелуй. Он тогда ей сказал, что без поцелуев как-то несерьёзно, а они ведь уже большие. Им было 12-13 лет. Они готовились к этому как к чему-то значимому. Дважды мероприятие откладывалась, Лика боялась опозориться. Но в один из вечеров она сама прислонилась к нему, когда качались на качеле. Эти столкновения носами, неумелые движения губ выглядели нелепо, но дети чувствовали себя абсолютно счастливыми. Серёжка спрыгнул на ходу и воскликнул:
– Теперь всё по-настоящему!
Позже поцелуи стали частыми гостями в их жизни, и были гораздо приятнее первого, но всё же тот острее всех врезался в память.
Лика стёрла с лица бессмысленую улыбку, удалила все совместные фото в соцсетях, двоих друзей отправила в чёрный список, а в статусе написала: «Больше не верю в любовь!».
– Не спишь? – дверь скрипнула, и вошла мама, – Поговорим?
Девочка отложила телефон и молча отвернулась к стене.
– Помнишь, как в детстве перед сном читала тебе сказки? Я тут рассматривала твою книжную полку, сколько же букв мы сложили в слова, а слов в предложения. Давай я тебе почитаю, как раньше.
И мама открыла первые страницы «Маленького принца». Женщина читала её всякий раз, когда дочка не могла уснуть. Даже когда смысл слов оставался для девочки загадкой, она успокаивалась. Так и сейчас стало тепло. Не так одиноко. Не так пусто.
Новый год Лика отмечала в кругу семьи. По привычке вышла во двор. У соседей горел свет. «Скорее всего сейчас Серёжка дома, а после полночи побежит встречаться с ребятами в клуб. И там будет Юлька: яркая, красивая».
– Так, ты чего тут мёрзнешь, давай-ка заходи домой.
Папа делал вид, что ничего не знает, но Лика догадывалась, что мама в первый же вечер всё ему рассказала. Эта такая актёрская игра, в которой каждый хорошо выучил свою роль.
Бенгальские огни, хлопушки, поздравление президента, гимн – всё как всегда, только без новогодних открыток с признаниями в любви, поцелуев возле ёлки, очередного селфи в красных колпаках. Лика взяла ручку, клочок бумаги и коряво вывела: «Поступить в универ и никогда не влюбляться». Касание зажигалки растворило мечту в бокале шампанского. Глоток, ещё один, до дна – так точно должно сработать!
Серёжка по привычке остановился на минуту около дома соседки. Посмотрел в окно. Махнул головой и пошёл к той, которая уже ждала его в клубе.
Юля поздравила Лику с праздником в сообщении: «С Новым годом, Лик! Прощения не жду, но знай, что я не хотела, чтобы всё вышло так. Твоя несостоявшаяся подруга Юлька».
Ответа не последовало, да она и не ждала его. Положила телефон в карман и пошла навстречу к тому, который уже был здесь. Они оба чувствовали косые взгляды друзей, осуждающие цоканья взрослых, ухмылки тех, кто изначально не верил в детское чувство двух светловолосых ребятишек. Они оба хотели бы стать невидимками, и они оба больше не хотели прятаться.
– Это тебе, – парень протянул крафтовый пакет, в котором лежали тёплые носки оранжевого цвета и брошка в виде кисточки облепихи.
– Забавно, – девушка впервые посмотрела Серёже прямо в глаза без стыда и смущения. С нежностью. И поцеловала его. Она разрешила себе влюбиться. Вручила подарок. – Открывай.
В коробке лежали два браслета из ниток, связанных её руками: чёрный с ключиком и белый с замком.
– Спасибо.
– Возможно, это выглядит пошло. Пойму, если не захочешь носить, – Юля привычно засмеялась.
Серёжа достал браслеты, надел на свою и Юлину руки. Коснулся указательным пальцем кончика её носа.
–
Я люблю тебя.
–
И я.
Полгода – слишком большой срок, чтобы не смириться с разрушенными мечтами и слишком маленький, чтобы всё забыть. Лика
