Дневник: Закрытый город. - Василий Кораблев
Голоса Мирона и Кузнецова больно ударили через динамики по ушам.
— Потише! — простонал я, хватаясь за шлем.
— Сейчас убавлю. — извиняющимся голосом ответил Семён. Голоса стали тише и отчетливей.
— …А я вам говорю, Иван Сергеевич, вы просто трус и боитесь ответственности. Вам мои больные аркатом, собственно, чем не угодили? Тем, что я их контролировать могу, а вы нет? Вы тоже хотите их контролировать?
— Я хочу, чтобы вы перестали пугать горожан своими чудовищными экспериментами, Мирон Иванович. Я вас изначально предупреждал, с вашей идеей выпустить их в город, что приму меры, а вы всё по-прежнему гнёте свою линию.
— Не надо. Не надо бояться экспериментов. Они все идут только на благо города. Вот, вы даже не понимаете, сколько пользы может быть от моих больных. В глобальном смысле. Они принесут этому миру великую пользу.
— Сделав из людей послушных роботов, работающих за еду? В этом их польза?
— И в этом тоже. Но вы слишком узко мыслите. Я открыл решение с утилизацией радиоактивных отходов, при помощи больных аркатом. Это ли не польза? Скоро мы монополизируем мировой рынок. Больные аркатом не боятся радиации. Я уже сейчас работаю над лекарством от рака. Скоро мы сможем победить самые опасные болезни. Человечество защитит себя от опасностей ядерной войны. Да что там, больше не будет смысла в ядерном оружии.
— Раз уж мы заговорили об этом. Ваша сделка с американцами по поводу поставок тысячи моделей № 2. Вы хотите дать им карт-бланш и вооружить по последнему слову техники? Это уже государственная измена!
— Измена кому? Государству? А кто у него во главе — дряхлый и больной президент, боящийся выстрела в спину? Заливающий свои глаза водкой, что бы не видеть, что творится в стране под его руководством? Он прилюдно братался с американским президентом и клялся ему в вечной любви. Кого вы боитесь, Иван Сергеевич, его или американского президента? Американский президент всего лишь “попка-дурак”, который озвучивает интересы капитала. А серьёзные люди, стоящие за ним, уже подсаживаются на нашу продукцию. Я приложил для этого максимум усилий. Что там тысяча гаусс-пушек? Батарейки они где возьмут? Только у нас. Я специально разработал технологию с некачественными батарейками. Долго они ими не попользуются. Им придётся покупать и покупать снова. И они будут платить. И будут всегда должны. А мы с вами дадим дорогу новому миру.
— Они первые нападут на нас…
— Не нападут. В ангаре первого корпуса стоит опытный образец самолёта срощенного с пилотом высшего класса. Этот самолётик, как только пройдёт необходимые тесты, сможет в одиночку пустить на дно весь американский флот. Он может облететь земной шар, и нанести удар в любой точке мира, и ни один радар его не обнаружит. Да. Выглядит он необычно. Но когда-то и простые аэропланы воспринимались необразованным обществом как летающие чудовища. Наступает время перемен, Иван Сергеевич, на лозунгах и призывах потерпеть мы уже далеко не уйдём. Страна в руинах от передела собственности. Убогие и недалёкие пытаются торговать и разоряют её, а слепые и глухие потворствуют им. Кому вы служите, Иван Сергеевич? Неужели России? Вы вступили в сговор с генералами и надеетесь окружить Солнечногорск военными частями и колючей проволокой? Хотите, чтобы он по-прежнему оставался закрытым городом? Неужели вам доставляет радость служить этим разожравшимся от продажи родины хрякам? Они вам чего-то пообещали? Спокойную старость, персональную дачу с садиком? Хорошую пенсию и льготы? Я могу дать вам в тысячу раз больше! Хотите собственный остров? Я дам вам его с легкостью. Миллиарды долларов в собственном банке? Тысячи прекрасных женщин будут вашими, вам достаточно только попросить меня. Да я могу вам бессмертие дать!
При этих словах мы с Андреем удивлённо переглянулись.
— … Не верите? Вы, Иван Сергеевич, почём зря жжете проросших. А ведь они наше спасение и надежда на долгую жизнь. Вы хотя бы знаете, почему я берёг и старался не позволить вам их уничтожать? Органы! Иван Сергеевич! Они идеальные доноры органов. Миллионеры со всего мира уже выстраиваются в очередь в наших клиниках и желают прибрести себе печень, сердце — они не вызывают отторжения. У них стопроцентная приживаемость. Скоро и этот рынок будет принадлежать нам. А вот вы, Иван Сергеевич, мне в этом всячески мешали! Это из-за вас проросших перестали кормить. Вы, владея стратегическим запасом продуктов, срок годности которых, между прочим, закончился, отказались переводить моих бедных больных на дополнительное довольствие. В результате они озлобились, питаясь одними объедками и стали кидаться на людей. А когда вы это увидели, то решили устранить проблему радикально — огнеметами. Это вы, а не я стали для них дьяволом. Они все займут мою сторону. За ними будущее, а не за такими как вы.
— Да? А кто их такими сделал? Может, дух святой? Это вы их такими сделали! Вы заразили людей этой болезнью. — закричал Кузнецов.
— Да. Тут я соглашусь. Был неудачный эксперимент. И для некоторых он закончился плачевно. Но так не бывает, чтобы сразу всё получалось. Вы понимаете? Пока человечество создавало лекарство от оспы, сколько было напрасных жертв? Они умерли во благо науки. Ради будущих поколений, и их жертва была не напрасной. Оспа побеждена по всему миру. Так же и с аркатом. Но эта болезнь — целое открытие. Это колоссальный прорыв для всего человечества и я вам не позволю замять мои успехи.
— Значит, мы не договорились. — мрачным голосом произнес Кузнецов. — Не думайте, что меня можно подкупить вашими сладкими обещаниями. Мир, значит, новый хотите построить? Я уже в курсе про фонд «Живица» организованный вами совместно с иностранными партнерами. И про сотни тысяч ампул, которые вы уже наштамповали и собираетесь продавать по всему миру, под видом прививок от гриппа. Если вас сейчас не остановить, Мирон Иванович, вы уничтожите все человечество.
— Вы ретроград, Иван Сергеевич, как же я жалею, что вы не можете понять замыслов моего гения. Но, пусть будет так. Вместо нас заговорят наши изделия. Посмотрим у кого они лучше.
Связь прервалась.
— Извините ребята, сбой на линии. — сообщил Семён. — Сейчас попробую переподключиться.
В динамике у меня защелкало, и снова появился голос Мирона, но он теперь разговаривал с другим человеком.
— Закончились переговоры. А жаль. Сейчас выключу. — передал Семён.
— Постой, это голос Кислого! Давай немного послушаем о чём они говорят. — попросил вдруг Андрей.
Точно. С Мироном сейчас разговаривал Сергей Валерьевич. Сейчас его обычный грустный голос был полон страха.
— Вы действительно хотите такое сделать, Мирон Иванович? Вы хоть понимаете, как это потом
