Руссо и Революция. История цивилизации во Франции, Англии и Германии от 1756 г. до 1756 г. и в остальной Европе от 1715 г. до 1789 г. - Уильям Джеймс Дюрант
Сэр Генри Рэберн был Рейнольдсом из Шотландии. Сын эдинбургского фабриканта, он сам обучился живописи маслом и изобразил овдовевшую наследницу с таким удовольствием, что она вышла за него замуж и одарила его своим состоянием. После двух лет обучения в Италии он вернулся в Эдинбург (1787). Вскоре у него появилось больше покровителей, чем времени на живопись: Робертсон, Джон Хоум, Дугалд Стюарт, Вальтер Скотт и, лучший из его портретов, лорд Ньютон - огромное тело, массивная голова, характер железный, смешанный с бальзамом. На противоположных полюсах находится скромная прелесть, которую Рэберн нашел в своей жене.24 Иногда он соперничал с Рейнольдсом в изображении детей, как, например, в картине "Дети Драммонда" в Метрополитен-музее. Рэберн был посвящен в рыцари в 1822 году, но умер годом позже, в возрасте шестидесяти семи лет.
Шотландское Просвещение преуспело в историках. Адам Фергюсон стал одним из основателей социологии и социальной психологии благодаря своему труду "Очерк истории гражданского общества" (1767), который при его жизни выдержал семь изданий. История (утверждал Фергюсон) знает человека только как живущего в группах; чтобы понять его, мы должны рассматривать его как социальное, но конкурентное существо, состоящее из стадных привычек и индивидуалистических желаний. Развитие характера и социальная организация определяются взаимодействием этих противоположных тенденций и редко зависят от идеалов философов. Экономическое соперничество, политические противостояния, социальное неравенство и сама война заложены в природе человека, они будут продолжаться и, по большому счету, способствуют прогрессу человечества.
Фергюсон в свое время был так же знаменит, как и Адам Смит, но их друг Уильям Робертсон завоевал еще большую известность. Вспомним надежду Виланда на то, что Шиллер как историк "встанет в один ряд с Юмом, Робертсоном и Гиббоном".25 Гораций Уолпол спрашивал в 1759 году: "Можем ли мы думать, что нам нужны исторические писатели, пока живы мистер Хьюм и мистер Робертсон? ... Работы Робертсона - это один из самых чистых стилей и величайшей беспристрастности, которые я когда-либо читал".26 Гиббон писал в своих "Мемуарах": "Безупречная композиция, нервный язык, хорошо выверенные периоды доктора Робертсона внушили мне честолюбивую надежду, что когда-нибудь я смогу пойти по его стопам";27 И он "радовался, когда обнаруживал, что вхожу в триумвират британских историков" вместе с Хьюмом и Робертсоном.28 Он причислял этих двоих, а также Гиччардини и Макиавелли к величайшим историкам современности, а Робертсона позже назвал "первым историком нынешнего века".29
Как и Рид, Робертсон был священнослужителем, сыном священнослужителя. Став священником в Гладсмуире в возрасте двадцати двух лет (1743 г.), через два года он был избран в Генеральную ассамблею Кирка. Там он стал лидером умеренных и защищал таких еретиков, как Хьюм. После шести лет трудов и тщательного изучения документов и авторитетов он выпустил в 1759 году "Историю Шотландии во время правления королевы Марии и Якова VI до его вступления на престол Англии"; он скромно закончил там, где началась "История Англии" Хьюма. Книга порадовала Шотландию тем, что избежала идолопоклонства перед Марией, королевой Шотландской, и понравилась англичанам своим стилем - хотя Джонсон забавлялся тем, что находил в ней некоторые по-джонсоновски громоздкие слова. За пятьдесят три года книга выдержала девять изданий.
Но шедевром Робертсона стала его трехтомная "История царствования императора Карла V" (1769). О том, какую репутацию он завоевал, можно судить по цене, которую заплатили ему издатели - 4500 фунтов стерлингов, по сравнению с 600 фунтами, которые он получил за "Историю Шотландии". Вся Европа приветствовала новую книгу в различных переводах. Екатерина Великая брала ее с собой в дальние путешествия; "Я никогда не перестаю ее читать, - говорила она, - особенно первый том";30 Как и все мы, она была в восторге от длинного пролога, в котором рассматривались средневековые события, приведшие к Карлу V. Книга была вытеснена более поздними исследованиями, но ни одно более позднее изложение предмета не может сравниться с ней как с литературным произведением. Приятно отметить, что похвалы, которые получила книга, значительно превосходящие те, что были даны "Истории" Хьюма, не охладили дружбу священника и еретика.
Более знаменитым, чем оба, был Джеймс Макферсон, которого Гете ставил в один ряд с Гомером, а Наполеон - выше Гомера.31 В 1760 году Макферсон, которому тогда было двадцать четыре года, объявил, что в разрозненных гэльских рукописях существует эпос определенной длины и великолепия, который он возьмется собрать и перевести, если ему удастся получить финансовую помощь. Робертсон, Фергюсон и Хью Блэр (красноречивый пресвитерианский священник из Эдинбурга) собрали деньги; Макферсон с двумя учеными-гэлами объехал Горные и Гебридские острова, собирая старые рукописи, и в 1762 году Макферсон опубликовал "Фингал, древняя эпическая поэма в шести книгах, ... сочиненная Оссианом, сыном Фингала, переведенная с гэльского языка". Годом позже он издал еще один эпос, "Темора", предположительно написанный Оссианом; а в 1765 году он опубликовал оба произведения под названием "Работы Оссиана".
Оссиан, согласно гэльской (ирландской и шотландской) легенде, был сыном-поэтом воина Финна Маккумхайла;32 Он прожил, как нам говорят, триста лет, достаточно долго, чтобы выразить свое языческое несогласие с новой теологией, принесенной в Ирландию Святым Патриком. Некоторые стихи, приписываемые ему, сохранились в трех рукописях XV века, главным образом в "Книге Лисмора", которую Джеймс Макгрегор составил в 1512 году; эти рукописи были у Макферсона.33 Фингал рассказал, как молодой воин, победив шотландских захватчиков Ирландии, пригласил их на пир и воспел мир. История рассказана ярко, с теплотой, с которой шотландцы оценили ирландских девушек. "Ты - снег на вереске, - говорит один из воинов Морне, дочери короля Кормака, - твои волосы - туман Кромла, когда он вьется по холму, когда он сияет в лучах запада! Грудь твоя - две гладкие скалы, виднеющиеся из Бранно ручьев; руки твои - как два белых столба в залах великого Фингала".34 Встречаются и другие груди, менее скалистые: "белое лоно", "высокое лоно", "тяжелое лоно";35 Они немного отвлекают внимание; но вскоре повествование переходит от любви к ненависти войны.
Оссиан" Макферсона произвел фурор в Шотландии, Англии, Франции и Германии. Шотландцы приветствовали его как страницу из своего героического средневекового прошлого. Англия, которая в 1765 году приветствовала "Реликвии древнеанглийской поэзии" Перси, созрела для романтики гэльской легенды. Гете в конце "Вертера" (1774) показал, как его герой читает Лотте шесть страниц из Оссиана. Это была история нежной девы Дауры, рассказанная ее отцом Армином: как злой Эрат заманил ее на скалу в море, пообещав, что ее возлюбленный Армар встретит ее там; как Эрат бросил ее на скале, и возлюбленный не пришел. Она возвысила голос, позвала
